Софи последовала за ним.

– Мистер Сеймур, прошу вас. Вам надо в больницу.

Мужчина вышел на тропинку и продолжил движение в сторону ворот.

– Что случилось? – поинтересовался Сильвер.

– Ни малейшего представления, – ответила коллега. – Пойдемте со мной.

– Вы что, позволите ему вот так уйти?

– А за что вы предлагаете его задержать?

– За проникновение.

– Я вас умоляю…

– У вас, по крайней мере, появится возможность поговорить с ним.

– Он ничего не говорит. Как будто разговариваешь со стеной.

– А что, по-вашему, с ним случилось?

– Нервный срыв? Наркотики? Какая-то травма?

– Значит, мы так и будем стоять и смотреть, как он уходит?

– Конечно же, нет. – Сеймур уже прошел через ворота японского сада, когда Софи вытащила свой телефон. – Я прослежу за ним.

– Не надо, – сказала Пейдж.

Брат дотронулся пальцем до экрана.

– Нам нужно потянуть время.

Пейдж сжала челюсти.

– Ладно. Включи громкую связь.

Грант провел пальцем по экрану, включил динамик и положил телефон на стол.

– Софи, – произнес он.

– Боже мой, Грант! Вангер уже ищет тебе замену. Ты где?

– Еду домой из больницы.

Мортон произнес эти слова, не подумав – просто рефлекторная ложь.

– Боже, что с тобой случилось?!

Беспокойство в голосе напарницы заставило Гранта почувствовать вину. Он ощутил, как она растет у него в груди. Раньше он никогда не врал Софи. Просто не было причин. Через шесть месяцев после того, как они стали напарниками, она просто размазала его по стене, а потом практически вновь собрала из оставшегося мусора. И вот теперь, после двух лет партнерства, он с уверенностью мог заявить, что они существуют на одной и той же волне, и в этом была вся проблема. Ее дерьмометр был идеально откалиброванным прибором. И если он не будет врать на уровне претендента на «Оскара», она это поймет.

Он взглянул на Пейдж. Глаза ее были широко открыты, и она медленно качала головой, как будто говорила: «И что же ты собираешься врать дальше?»

– Скажем так, сэндвич с итальянскими тефтелями больше не мой любимый.

В динамике раздалось нечто, похожее на хрюканье.

– Ты что, смеешься? – поинтересовался Грант.

– Честное слово – нет, – рассмеялась в голос Софи.

– Как ты бездушна!

– Я просто не могу поверить, что ты отравился едой из «Сабвэя». Это просто… ух! Тебе что-нибудь нужно?

– Отдых.

– Надо было позвонить.

– Это не так-то просто, когда тебе промывают желудок.

– Милый, мне так тебя жаль…

Пейдж приподняла одну бровь.

Грант закатил глаза.

– Может быть, тебе все-таки что-то привезти? – повторила вопрос Софи. – Например, сэндвич с тефтелями в багете? Хотя прости, тебе, наверно, еще рано.

– Ничего не надо, я совсем измучился. Еду домой и сразу же рухну в постель. Может быть, придется взять несколько дней отгулов.

– Здравая мысль. У тебя жуткий голос.

– Скажешь Вангеру?

– Конечно, но время ты выбрал крайне неудачное.

Грант взглянул на Пейдж.

– А что случилось?

– Мы нашли Бенджамина Сеймура.

Фарфоровая кружка с кофе разлетелась на куски возле ног Мортона.

Глаза Пейдж были полны ужаса, а пальцы все еще сохраняли форму кружки, которая сейчас, разбитая, лежала на деревянном полу.

Грант одними губами прошептал сестре: «В чем дело?»

Она покачала головой и указала на телефон.

– Что это было? – поинтересовалась Софи.

– Прости, влетел в яму.

Лужа кофе приближалась к носкам полицейского.

Пейдж взяла себя в руки, схватила с вешалки полотенце и стала вытирать жидкость.

– Он жив? – задал вопрос Грант.

– Да.

– И где вы его нашли?

– В питомнике. Я и сейчас здесь. Такое впечатление, что он все эти дни просидел на скамейке, пока его не обнаружил смотритель, который и позвонил нам. Я попыталась с ним поговорить, но он витает где-то в облаках. Практически впал в кататонию. И едва отвечает. Просто сидит и таращится на воду.

– Он что, чего-то наглотался?

– Не думаю. Это больше похоже на хождение во сне.

– Ты собираешься его задержать?

«Он ведь приведет их прямиком ко мне и Пейдж», – подумал Грант.

– Нет. Я собираюсь проследить за ним. Что-то здесь не то. Он держал рисунок, который сделал на счете. Сверхреалистичный портрет старика. Теперь рисунок у меня. Это нечто, Грант. Наш приятель – настоящий художник.

– Сеймур сам нарисовал его?

– Так он мне сказал.

– И кто этот старик?

– Он не знает. Никогда с ним не встречался.

– Все это выглядит чертовски странно.

Пейдж закончила вытирать остатки кофе и теперь собирала осколки чашки.

– Ладно. Смотри, не выясни все без меня.

– Можешь не волноваться. Дело какое-то странное. Ты уверен, что тебе ничего не надо?

– Нет, но я позвоню сразу же, если понадобится.

– Ладно, напарник. Поправляйся. Буду держать тебя в курсе.

Грант разъединился.

Сердце колотилось как сумасшедшее.

Пейдж открыла дверцу шкафчика под мойкой и теперь сваливала осколки в мусорное ведро. Закрыв дверцу, она выпрямилась и уставилась на брата – лицо у нее было белее, чем осколки фарфора.

– С тобой все в порядке? – уточнил детектив.

– Бенджамин Сеймур – один из моих. Он приходил ко мне три дня назад.

– И все произошло так же, как с доктором прошлой ночью?

Пейдж кивнула.

– А мужчина по имени Барри Тальберт – тоже твой клиент?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Он тоже пропал. Я уверен, что ты это знаешь, но эти люди богаты и хорошо известны среди бизнесменов и юристов.

– Именно таких я и обслуживаю.

– Полиция усиленно их разыскивает. И именно эти поиски в самом начале привели меня на твою страницу в Фейсбуке. Так что это вопрос только времени, прежде чем весь разыскной отдел… – тут Грант несколько раз ударил кулаком по поверхности стола, – …постучит в твою дверь.