Мы тоже умолкаем.

Окинув нас тяжёлым взглядом, Серый вновь приходит в возбуждение:

– Да вы только подумайте, что это нам даёт! Топливо, сырьё, оборудование, техника! Некоторые корабли практически целы! Нужен только экипаж, профилактика механизмов – и мы можем выйти в море, достичь других материков! Завязать торговлю!

– Ты забыл, что до материка проход перекрыт?

Снова победный взгляд в нашу сторону:

– А с севера? Я рискнул послать вертолёт. И выяснилось, что со стороны полюса проход чист! Если обогнуть материк с той стороны, то можно будет миновать экватор и добраться до Панъевропы или Океании! Но самое главное – грузы! Практически всё сохранилось достаточно хорошо. Ткани, лекарства, техника, оружие. Его, кстати, полно! Винтовки, пулемёты, пушки, боеприпасы всех видов! Есть самолёты, двигатели. Грузовики, легковушки и мотоциклы, очень много грузов, которые отправлялись в нашу страну по ленд-лизу! Люди видели целый «либерти», забитый ящиками с разобранными самолётами! Танкер с авиационным топливом выброшен на мель возле самого берега! Десять тысяч тонн!

– Серый… – Не хочется портить ему настроение, но придётся. – Топливо имеет привычку разлагаться со временем.

– Ерунда! Думаю, изопропил мы там тоже найдём. А топливо у нас своё. Так что… И кроме того, экспедиция просто физически не успела обшарить всё. Думаю, мы найдём там много чего полезного!

– Кроме людей, – в дискуссию вступил и Инженер. – Нам руки нужны. Человеческие. Хотя бы для того, чтобы даже один корабль привести в порядок. И экипаж.

– Не боги горшки обжигали. Научимся.

– Научимся. Только какой ценой? – бурчит под нос Эсминец, но так, что его слышат все.

Серый резко замирает, прерывая возбуждённое хождение.

– Стоп! Пока мы не поцапались. Предлагаю послать туда серьёзную экспедицию. Человек сто. Обшарить всё в округе, проверить все корабли. Выбрать наиболее уцелевшие и современные, словом, ништяки ништяками, но нужно сделать так, чтобы они не пропали зря. Брум! – Острый взгляд в мою сторону. – Инженер!

Костя начинает хмуриться.

– Вы вдвоём будете старшими. Возьмёте роту солдат на своё усмотрение, я дам команду военным – выделят ради такого. Завтра вы уже должны вылететь туда. На обеих машинах. Вопросы?

– Отправление во сколько?

– В шесть утра.

Киваем.

– Всё. Вы двое можете быть свободны и готовиться к рейду. Остальных прошу задержаться. Тем более что Владыка Войны здесь, и мне хотелось бы услышать его ответы по следующим вопросам…

Дверь за нами закрылась, отсекая звуки, а я взглянул на Инженера:

– Как думаешь, что это?

– Ты о найденном?

Киваю, и Костя шутливо поднимает палец к небу:

– Шутка богов, не иначе.

– Ха! Я-то помню, как едва ли всей планетой искали этот пропавший «боинг» четыре года назад. С него же всё, собственно, и началось…

Мой товарищ мрачнеет. Да, я прав.

– Дочку с собой возьмёшь?

Отрицательно мотаю головой:

– Нет. Она сейчас в экспедиции. А жена не поедет. У неё своя работа.

– А, да. Совсем из головы вылетело…

Утром мы набиваемся в два-шесть, словно селёдки в бочку. Роту, как обещано, мне не дали. Только тех, кто смог поместиться в отсек вертолёта. Грузоподъёмности машины хватает на семьдесят человек, точнее, не грузоподъёмности, а грузовместимости. Транспортник раскручивает винты, вздымая облака пыли, тяжело взмывает в небо. Лететь нам четыре часа, так что неудобства переполненного отсека как-нибудь перетерпим… Шум двигателя ощутимо давит на уши. Но всё искупает мелькающая за окном панорама. Проскакивают мимо нас бескрайние степи, блестящие полосы рек и пятна озёр, неровные бугры лесов. В стороне остаются синие вершины горного хребта. Вот бы где полазить нашим геологам! Через некоторое время яркая вспышка бьёт по глазам, это солнечные лучи отражаются от идеально ровной глади моря. Или океана. Толком мы пока ничего не знаем о планете, кроме того глобуса, что был у Серёги ещё на Земле. Трещит наушник, это пилоты.

– Брум, мы на подходе. Десять минут.

– Понял. Принято.

Поднимаю вверх ладонь, привлекая общее внимание, два раза сжимаю и разжимаю растопыренные пальцы. Мой вещмешок со всем необходимым в ногах, автомат на груди, всё остальное на своих местах. Скорость снижается. Причём ощутимо. А вскоре мы замираем. Машина плавно снижается, толчок, открывается аппарель, и меня обдаёт солёным густым воздухом. Бескрайняя синева воды испятнана кучей останков катастроф и пропаж… Против ожидания, я не ощущаю того гнетущего состояния, которое давит на психику в местах гибели людей. Застываю на месте, напрягая все свои ощущала… Да. Непонятная уверенность растёт во мне с каждым мгновением. Все эти корабли, самолёты и прочее попало сюда без людей. Костя удивлённо смотрит на меня, а я наклоняюсь, подбираю горсть белоснежного песка, пропускаю его сквозь пальцы. Песчинки вытекают из ладони тонкими струйками.

– Ты чего?

– Да… – машу рукой. – Если я не ошибаюсь, на скелеты или живых мы здесь точно наткнуться не сможем. Кажется мне так. Почему-то…

Инженер смотрит на меня странным взглядом, но тут вмешивается сержант Куприн, командующий взводом. Он из «стариков» и знает меня уже года три.

– Брум дело говорит. Его чуйка нас раз пять от укропов спасала. Так что верь. Что дальше?

– Если мне память не изменяет, там за дюнами есть родник. Вроде был обозначен на кроках. Разбейте пока лагерь, а мы осмотримся оттуда, – показываю на ближайший песчаный холм, густо поросший высокой травой, и иду к нему.

Ноги вязнут в песке, он осыпается под подошвами привычных берцев, которые на мне, несмотря на тёплую погоду, и подъём даётся с трудом. Да ещё плотно уложенный вещевой мешок за спиной по неискоренимой привычке наёмника не бросать имущество где попало… Словом, когда я одолеваю кручу, то спина хэбэ мокрая, а на груди выступили соляные пятна. Делаю жадный, но короткий глоток из фляги, полощу рот, выплёвываю воду на песок. Достаю из кармашка бинокль, подношу к глазам. Линзы приближают бухту, и мне вновь становится не по себе. Корпуса, корпуса, обломки самолётов… Страшно, честно говоря. Танкеры, сухогрузы, углевозы, новенький контейнеровоз под либерийским флагом, вся верхняя палуба которого плотно забита синими одинаковыми ящиками… Громадный танкер, как бы не двухсоттысячник… Пресловутый «боинг». А чуть поодаль от него я узнаю ударный американский «апач». И кажется, в довольно приличном состоянии. А это что? Мать честная! Настоящий «тандер-болт», прошитый от хвоста до носа аккуратными дырками. Из песка высовывается нос подводной лодки времён Второй мировой. Я не знаток, но кажется, это немец. Как бы не океанская «девятка». Впрочем, вытащим – узнаем. Похоже, тут целая куча всего, разных эпох и народов. Застывший в последнем усилии кнорр и римская либурна, наш, славянский насад и то ли каррака, то ли неф. Не могу понять. А там – клипер…