Леня не стал возражать, и они проследовали на кухню. Впереди, разумеется, шествовал кот, подняв трубой пушистый хвост.

Кухня была очень современная – в черно-белых тонах, в стиле хай-тек, с эффектной барной стойкой, напоминающей пульт управления космического корабля из «Звездных войн». Все это совершенно не вязалось с обликом скромной козловской бабушки. Присутствовала здесь и современная кухонная техника – всевозможные тостеры, миксеры, блендеры, ростеры и прочие прибамбасы, сверкающие хромом и никелем. Старушка на все это великолепие поглядывала с испугом, но электрическим чайником все же пользовалась, видимо, этот признак технического прогресса добрался и до неизвестного Лене Козловска.

Заварив чай в большом фарфоровом чайнике, старушка, кряхтя и охая, вскарабкалась на высокий металлический табурет.

– Сижу тут, как сорока на колу! – пожаловалась она. – Садись, сынок, выпей чайку со старухой!

Пока Леня устраивался на табурете, к нему подошел Пушок. Видимо, он решил помириться – принялся тереться о Ленины ноги. Маркиз почесал его за ухом, и кот уютно заурчал – он почувствовал в Лене настоящего котовладельца со стажем.

– Надо же, как к тебе Пушок-то ластится! – проговорила Фекла Федоровна, наливая Лене чай в большую чашку с красным петухом. – Видать, понравился ты ему! Он в людях-то разбирается. На Витьку-то все больше шипит…

– На Витьку? – переспросил Леня. – А кто это такой – Витька?

Старушка поняла, что снова сболтнула лишнее. Она поперхнулась чаем, испуганно покосилась на Леню, потом почему-то на кота и придвинула Маркизу конфетницу, в которой лежали простые сушки и дешевые карамельки в полосатых фантиках.

– Ты угощайся, сынок… – забормотала она, стараясь не встречаться с Леней глазами. – У меня сушек много, мне Виктор еще принесет…

– Мне как-то неудобно… – проговорил Леня, отпивая чай. – Я к вам с пустыми руками… а эти карамельки вы, наверное, из Козловска привезли? Здесь я таких не видел…

– Оттуда, – подтвердила бесхитростная старушка. – Я их у Татьяны покупала, которая напротив почты… Два кило взяла… впрок…

Она снова испуганно взглянула на гостя.

– А давно вы из Козловска переехали? – продолжал Маркиз расспросы.

– Да уж больше полгода… – вздохнула Фекла Федоровна, не в силах дальше соблюдать конспирацию. – Ты, сынок, Виктору-то ничего не скажешь? Он мне не велел никому ничего говорить, а я тут с тобой разболталась… заругает он меня!

– Да что вы, бабушка! – успокоил ее Леня. – Да я же Виктора знать не знаю! В жизни его не видел! Где я его встречу-то? Не беспокойтесь, он ничего не узнает!

Фекла Федоровна тяжело вздохнула. Она посмотрела на Пушка, который уютно устроился на руках у Лени, и заметно успокоилась. Она решила, что раз кот доверяет этому симпатичному мужчине – значит, и она может поговорить с ним по душам.

А поговорить ей очень хотелось – ведь она целыми днями сидела в этой большой неуютной квартире, где единственным ее собеседником был Пушок.

– У нас-то в Козловске люди лучше, – выдала она выстраданное и обдуманное жизненное наблюдение. – У нас люди душевнее, а здесь никому друг до друга нет дела!

– А что же вы сюда переехали? – поинтересовался Маркиз.

– Да я бы ни в жизнь не переехала! – воскликнула Фекла Федоровна. – У меня там домик был такой хороший, садик, в садике мальвы цвели, душистый горошек, гвоздика турецкая – красота! А только приехала ко мне Тамара, племянница моя. Пожила у меня дня три и говорит: что ты, тетя Фекла, одна здесь маешься? Здесь, говорит, дыра дырой! Переезжай к нам в Питер! У нас жизнь совсем другая…

Я ей отвечаю – чего мне переезжать-то? У меня здесь все знакомые, садик опять же… А Тамара – да что ты, какие такие знакомые? Ты же, тетя Фекла, старая совсем, не дай бог заболеешь, а тебе и стакан воды подать некому…

В общем, говорила-говорила да и уговорила.

Домик свой я продала, деньги отдала Тамаре – она сказала, что так они сохраннее будут и что она мне на эти деньги в Питере приличную жилплощадь купит…

Ну и купила… в коммуналке заплеванной комнатку возле туалета! Окошко маленькое, и в него-то солнышко никогда не заглянет – за окошком этим двор-колодец. Я как попала в комнатку эту, так чуть не заплакала! Только и сдержалась, чтобы Пушка не расстраивать…

И потом еще – как проснусь там, да как вспомню свой садик с мальвами и душистым горошком – чуть не плачу! Одна радость, что Пушок у меня под боком – замурлычет, и все как-то веселее.

А тут еще соседи меня обижать вздумали. На кухню не пускают, как в коридоре встретят – непременно обругают словами нехорошими. Когда, говорят, помрешь, старая карга, когда комнату освободишь?! Нам уже ждать надоело…

– Вы же говорили, что эта комната слова доброго не стоила? – проговорил Маркиз.

– Так-то оно так, жить в ней нельзя, да они хотели кладовку в ней устроить, а тут я!

– А что же Тамара, племянница ваша?

– А Тамара-то, как деньги мои получила да как впихнула меня в ту комнатку, так и забыла, что мы с ней родня. За все время ни разу ко мне даже не заглянула.

Я ее адрес-то нашла, решила сама приехать, посмотреть, что с ней – не заболела ли. Только меня и в квартиру не впустили. Валерий, муж ее, на пороге встретил и прямо сказал:

– Нечего к нам таскаться! Нечего нам мешать! Тамара тебя знать не хочет и видеть не желает! У тебя есть своя жилплощадь – вот и отправляйся на нее, не мешай людям культурно отдыхать! А будешь еще нам надоедать – я участкового милиционера вызову, он с тобой по-своему поговорит, враз дорогу сюда забудешь!

Старушка пригорюнилась, тяжело вздохнула и продолжила:

– А тут еще какая беда… в Козловске-то все дешевле было, так мне там пенсии на весь месяц хватало, да еще с огорода кормилась. А тут все такое дорогое… еле мне пенсии на две недели хватило! Тогда стала я ходить на рынок, что возле метро. Глядишь, что-нибудь и продам – то колечко материно, то сахарницу, то ступку медную… я ведь, слава богу, кое-что из дома все-таки привезла. Так и перебивалась…

А тут как-то стою, продаю скатерть вышитую. Сама в молодости гладью вышивала. А тут он мимо идет…

– Кто – он? – переспросил Маркиз.

– Так Виктор же! – Фекла Федоровна опасливо взглянула на собеседника. – Остановился возле меня и спрашивает:

– У тебя, бабка, паспорт есть?

– А как же, – говорю. – Разве же нам можно без паспорта? Это только бомжи какие-нибудь без паспорта живут!

– А хочешь, – говорит, – денег заработать? Ты мне на время будешь свой паспорт давать, а я тебе – каждый месяц деньги платить буду!

Я прямо перепугалась. Слышала, что у вас в Питере много жуликов развелось, так как бы и мне не попасть в историю!

– Нет, – говорю. – Я на это не согласная!