— Ты еле вырвался из дерьма в своей семейке, Мин Хёк. Нашел нормальных дружков и начал, наконец, думать о будущем. Ты уверен, что хочешь погибнуть? Разве не ты мне говорил, что не ищешь больше проблем?

Лей отнял мою руку, а на его воротнике остался след от моей крови. Парень тут же махнул повару, и тот положил на стол перед нами аптечку.

— Ты импульсивный идиот, Мин Хёк, — продолжил Лей, и достал из аптечки бинты и антисептик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока я приходил в себя, а мое дыхание выравнивались, он успел обработать рану и перебинтовать ладонь.

— Оставь это. Забудь, и не суйся не в своё дело. Даже Туретто сбежал, когда она умерла. Неужели не ясно, что это очень опасно?

Он говорил, а я смотрел на бинт, сквозь который начала снова проступать кровь. Она сочилась из него точно так же, как в ту ночь.

"— Май! Май, посмотри на меня! Ты меня слышишь?

Изабель влетела в ванную и тут же упала на колени рядом со мной. Она трясла меня и пыталась привести в чувство, однако перед моими глазами всё плыло. Я уже не видел чётко её лица. Лишь ощущал запах. Смотрел, как в тумане, на очертания темных волос вокруг светлого личика. Маленького,

нежного, но с такими выразительными и красивыми губами.

— Что ты натворил? Ты рехнулся, бл***?!

Она продолжала что-то говорить, а я продолжал пытаться дышать. Глубоко и рывками.

Я много раз пытался изничтожить себя. Забил на колледж, но деньги семьи решали всё и никто не смел даже заикаться о моем отчислении. Попадал в участки и не раз был задержан за мордобой. Однако меня тут же отпускали, как только поступал звонок от адвокатов отца. Связался с нелегальными тотализаторами в бойцовском клубе. Но и там меня не прикончили.

В тот вечер я не собирался умирать, просто решил, что пора положить всему конец.

Смерть для нас имеет совершенно иной смысл.

Это случилось после очередного звонка отца. Он коротко и одним предложением, известил меня о том, что женщина, которая меня родила, умерла в больнице, не приходя в сознание от отравления алкоголем. Я не помню что сотворил. Запомнил лишь то, что дубасил кулаком в напольное зеркало в ванной так, что оно превратилось в щепки у моих ног."

— Эта девочка, Лей, спасла мне жизнь, — я сжал кулак и кровь стала капать на пол, сочась сквозь бинты, — Они её убили, поэтому мне заплатят все. Ты сам понимаешь, что такое долг жизни, Ванг Лей!

Я поднял на него взгляд и Лей ответил:

— Этот человек заведующий психиатрической лечебницей в городке Пенсингтон. И то, что о нём говорят… Он слишком влиятельный. Скорее всего был знаком с семьёй, судя по тому, как он легко общался с её родителями на видео.

Я опять посмотрел на Лея и сжал челюсть.

— Доктор Ричард Говард, — ответил сухо парень, и обернулся к своей стопке, снова наполняя её до краёв.

"Кто-то из предков Изабель связан с этой тварью…" — тем временем я осушил свою, и пытался успокоиться.

Но чем обычный докторишка мог испугать такого человека, как Туретто? Сукин сын, который продавал дурь в каждом сестринстве и братстве, как сахарную пудру. Эмигрант из Латинской Америки, он жил в самом вшивом районе города. Там, где ошивалось большинство нелегалов.

— Шиши…*(кит. Спасибо!) — резко ответил и поднялся, на что Лей хмыкнул и снова покачал головой.

— Ты ищешь смерти, кореец. Но вот что я тебе скажу — в твоих глазах я вижу совсем другое. Месть — лучшая причина оправдать глупость. Надеюсь, ты не сдохнешь, брат. Потому что мы не доели свою лапшу и не допили вино.

Он кивнул на брошенную мной миску и маколи, ухмыляясь.

— Я вернусь, чтобы доесть твой чаджанмён, Лей. Яксукое*(Клянусь!)

— Пусть небо обратит взор на твою тупость, Ли. Вали к херам, за тобой только убирать, всё кровью забрызгал.

Мы кивнули друг другу в поклоне, и я пошел в сторону выхода, уже понимая, что впереди у меня весьма интересная карточная комбинация. И тварь Туретто станет моим джокером в этой партии, чтобы достать главного ублюдка.

"Но прежде, мы поиграем, Грета…"

То, что меня неделю просто рвало желание увидеть эту девку невозможно отрицать. Говорить об обратном всё равно, что признаться в собственном слабоумии.

Поэтому, придя на матч Джуна в кампус в субботу вечером, я понял, что небо само толкает эту тварь в мои руки. Она бесила меня всё больше и тем, что в груди будто что-то тихо выло, когда я её видел.

Дебильное чувство, но именно оно толкнуло меня проследить за Гретой и получить свою порцию кайфа от её тела, запаха и вкуса. Меня не смутило даже то, что в какой-то момент я чуть не назвал Грету именем её сестры.

К этому моменту я окончательно понял, что три года, как одержимый оберегал не просто девушку, я пытался спасти женщину, которую уже считал своей.

А теперь мстил её сестре, которая медленно превращалась для меня в заменитель Изабель.

Но даже сейчас, целуя сестру Иззи, заставляя её стонать в своих руках, дышать надрывно и на грани, осознавал и другую вещь. Грета Делакруз это проклятие Иззи за то, что я был слеп.



Ведь точно видел, что Мелочь хотела меня не меньше. Я же продолжал упёрто игнорировать её, считая что я могу только ломать, брать и бросать.

За мной и моими дружками тянулся такой шлейф шалав, что Изабель на их фоне невинная праведница. Несмотря на то, что происходило вокруг неё.

Но в тот вечер, спускаясь по ступеням аварийной лестницы кампуса, я чувствовал такое неудовольствие внутри, что порывался вернуться назад и, наконец, выбить из этой твари слезы. Заставить её сперва млеть в моих руках, а потом захлебнуться болью.

Хотя боль хлебал я. Впрочем для меня подобное состояние не ново. Поэтому, чтобы спустить это чувство хоть в кого-то, я приехал к сестринству Меледи и заметив, что в городке какая-то возня, потушил фары и встал на парковке у въезда.

Новая тусовка в отстойнике Меледи меня совершенно не удивила. Это не странно, ведь четверть уже окончена. Экзамены все куплены, потому можно со спокойной душой и дальше продолжать бухать. Тем более в Рождество.