— А где же другая почетная гостья? — послышался чей-то мелодичный голосок.

— Ах, вы же знаете нашу Глорию, — начала было тетушка и бросила взгляд на Клару, которая одна только и увидела промелькнувшее в ее глазах выражение растерянности.

Клара тут же бросилась в бой.

— Она говорит по междугородному телефону со своим дорогим женихом, — нашлась Клара и тут же добавила театральным шепотом: — Он уехал по делам, но даже важные дела не в силах разлучить эту влюбленную пару!

Женщины выслушали ее с завистливыми улыбками. Миссис Кармоди откашлялась, опираясь на руку Клары.

— Ну да, конечно — вы же знаете, какая у молодых горячая любовь! — И хрипло рассмеялась совершенно ненатуральным смехом. — А теперь поберегите свой аппетит, дамы. Подождите немного, пока наш повар Анри — которого мы выписали прямо из ресторана гостиницы «Плаза Атенэ» — не покажет, какие чудеса он сотворил для вас!

Гости с удовольствием занялись болтовней, а тетушка Би потихоньку вывела Клару в коридор.

— Отчего это Глория не вышла к обеду вместе с тобой?

Клара не имела ни малейшего представления, честно. Но, вглядевшись в обеспокоенное лицо тетушки, решила, что ей представляется великолепная возможность сыграть роль ответственной старшей кузины.

— Хотите, я приведу ее к вам на аркане?

— Спасибо тебе, милочка. — Тетушка улыбнулась ей так, что можно было на всю жизнь перепугаться. — И не стесняйся пустить в ход настоящий аркан, если возникнет такая необходимость.

Клара пулей взбежала на второй этаж, испытывая облегчение от того, что на нее больше никто не пялится. Постучала в дверь спальни Глории.

Ответа не последовало.

Она постучала настойчивее, потом нажала на ручку двери. Заперто. Клара опустилась на колени и заглянула в замочную скважину. Комната была погружена во тьму, но резкий порыв ветра Клара ощутила.

Окно было распахнуто настежь.

Нет, это было совершенно невероятно! Ни одна девушка, даже если у нее куриные мозги, не сбежит с обеда, который дают в ее честь. Хотя Глория с прошедшей ночи действительно вела себя странно.

Когда они ушли из «Зеленой мельницы», она завалилась на заднее сиденье автомобиля Маркуса, закрыла глаза, как бы отключившись от всего, и молчала до самого дома. Утром, за завтраком, тупо уставилась в тарелку с овсянкой, сама такая же бледная, как и бесформенная масса на тарелке. Клара подумала было, что Глория никак не может прийти в себя от обилия впечатлений — Клара испытывала то же самое, когда в Нью-Йорке только начинала ходить по кабакам. Однако теперь ее мысли потекли в новом направлении…

Она не могла не вспоминать негра, пианиста из джаза, с которым Глория танцевала в «Зеленой мельнице». А то, как Глория смотрела на пианиста, как искрились радостью ее глаза, в то время как его рука скользила по бедру Глории, — все вместе это предвещало большую беду. Такую, с какой Кларе пришлось познакомиться на собственной шкуре.

Тетушка с волнением поджидала ее у самой лестницы.

— Что там, платье ей не подошло?

Наступила минута, когда тетушку можно было брать голыми руками, и этой минутой надо было воспользоваться в своих интересах. Если удастся завоевать ее доверие, то исправительной школы можно будет больше не бояться.

Клара быстро приняла решение.

— Тетушка Би, я принесла тебе дурные вести. Твоей дочери нет в спальне. — Она подождала, когда смысл сказанного дойдет до тетушки в полной мере, и после этого продолжила: — Иди поищи ее, — стала она распоряжаться, взяв на себя роль хозяйки. — Нужно расспросить официантов, проверить в гараже, все ли машины на месте, отпереть ее комнату. Гостей я беру на себя — они и не заметят ее отсутствия. — Клара наблюдала, как исказилось лицо тетушки, у которой растерянность сменялась паникой. — Не тревожься, — добавила Клара, крепко пожимая руку миссис Кармоди, — я позвоню в «Трибьюн», скажу, чтобы не присылали фотографа.

***

Очень скоро выяснилось, что Глории нет ни в доме, ни во дворе, ни в подсобных помещениях. Миссис Кармоди поменяла порядок размещения гостей за столом, а Арчибальд прислал гостям свежую порцию закусок.

Когда Клара вновь оказалась в гостиной, весь дом уже был полон гостей. Год назад Клара по привычке стала бы беззастенчиво флиртовать с симпатичным официантом в белом смокинге, не забывая при этом жевать бутерброды с икрой, которые он нес гостям. У новой Клары появилось чувство ответственности за происходящее. Вместо того чтобы флиртовать, она будет любезничать с оравой этих безмозглых девиц и их толстых мамаш.

— Так вы кузина Глории, — заговорила с нею самая бойкая из всей оравы, блондинка с ангельским личиком, в комплекте с которым шли ямочки и вьющиеся волосы. В своем розовом платье она напоминала пластинку жевательной резинки, уже наполовину сжеванную. — А долго ли вы собираетесь гостить в семье Кармоди?

— По меньшей мере до тех пор, пока не надену платье подружки невесты на свадьбе Глории — вы, несомненно, уже слышали, что в первую очередь ради этой свадьбы я сюда и приехала, — ответила Клара. Девушки затрясли кудряшками и забормотали что-то утвердительное. — Вы, девушки, наверное, как раз из тех, кто состязается на чикагских конкурсах красавиц — мне про них рассказывала Глория.

Клара подумала, не слишком ли грубой покажется ее лесть, однако та, что в розовом платье, захихикала и сказала:

— Ах, отчего же вы так решили?

— Ну как же, вы ведь все такие красавицы! — Говоря это, Клара про себя думала: «А вы что, не слышали о таком революционном изобретении, как губная помада в тюбиках? Если бы слышали, наверняка захотели бы ее испробовать на себе».

Впрочем, это не играло никакой роли: каждая из присутствующих так просияла, будто Клара сделала комплимент ей лично. В Нью-Йорке Клара давно бы уже раздавила их всех каблучками своих полуоткрытых туфелек, словно разноцветные кусочки вафель «Некко», на которые эти девушки были так похожи.

Но пока все шло как по маслу.

— Поверите вы или нет, мы все просто учимся с нею в лорелтонской школе, — икнув, сказала одна из девушек. При такой нездоровой желтизне лица никому не рекомендовалось бы надевать желтое платье.

— Ой, Глория столько мне о вас рассказывала! — воскликнула Клара. — А вы, наверное…

— Я — Вирджиния, можно называть меня просто Джинни, — а это Хелен, Бетти, Дороти — ее можно звать Дот или Дотти. — Джинни представляла своих подружек так, как ее, вероятно, учили на уроках хороших манер: с двухсекундной паузой после каждого имени, чтобы каждая успела сделать положенный легкий реверанс. — А вы и в школе с нами учиться будете?

— Я закончила школу полгода назад, — соврала Клара, которая прогуляла почти весь выпускной класс, — у себя в Пенсильвании.