Проходя по залу, мужчина в роскошном одеянии, увешанном блестящими золотыми цепями, старательно придал своему лицу выражение скуки. Насвистывая более немелодично, нежели ему самому казалось, он небрежно осмотрел позолоту на своих ногтях — да, облупилась, как он и опасался, — и остановился, чтобы поглядеться в одно из овальных зеркал, стоящих по бокам от статуи короля Олаурима, который правил Аглиртой так давно, что в ту пору в стране еще не было даже баронств.

— Во дни, когда Трое ходили по земле, а деревья были укоренены в воздухе, плавая свободно и носясь туда и сюда во время бури, — напыщенно процитировал придворный, помахивая рукой, словно великий оратор, — в те дни родилась Аглирта, король создал королевство, и велики были война и разорение при основании его. Звери были вытеснены прочь, и дороги были проложены, и деяния были воистину значительны… в отличие от этой бесконечной, утомительной скуки…

— Если для тебя это не столь трудно, Саредрин, — неожиданно сказал бесстрастный страж, стоящий у дверей в конце зала, — не можешь ли ты чуток подвигать своими утомленными скукой ногами и пройти в тронный зал? Первый Меч Гаржар ждет твоего доклада.

Телмерт Саредрин вскинул голову.

— А что, если и ждет? Я не привык получать приказы от старых дураков в плохо подогнанных доспехах — или от стражников, если уж на то пошло!

— Нам всем под силу усвоить хорошие привычки, пока мы живы, Саредрин, — зловеще промолвил страж. — Даже если наша смерть не так уж далеко… — Он положил руку на рукоять меча и многозначительно вытащил клинок из ножен на ширину трех пальцев.

— Угрозы, угрозы, — фыркнул придворный. — Это все, на что способна твоя стальная голова, да? Вас тут целый десяток, негодных стариканов, разгуливаете по дворцу, словно напыщенные петухи, в то время как регент уехал на войну.

— Верно, — согласился страж, — на войну. Именно поэтому твоя клятва верности трону обязывает тебя повиноваться Гаржару так же, как ты повиновался регенту, и так же, как повиновался бы самому королю! А теперь бегом, или война придет во дворец раньше, чем сюда доберется Кровавый Меч!

Саредрин сделал оскорбительный жест.

— Я уже весь дрожу, — поддразнил он стражника, подходя к двери. — Видишь?

Двери широко распахнулись, открытые умелой рукой, придворный выпрямился, в последний раз фыркнув в сторону стража — и в бок Саредрину крепко впечатался башмак, заставив его растянуться на полированном мраморном полу тронного зала.

— Ты чего… — возопил придворный, голос его срывался от невыразимой ярости.

Прежде чем он смог придумать подходящие к случаю проклятия или даже подняться на ноги, сухой старческий голос произнес:

— Твоя поспешность похвальна, Саредрин. Ты наконец принес мне все расчеты? Я не могу ждать вечно — ты же знаешь, я уже не так молод.

Придворный встал и с темным от ярости лицом заорал:

— Кому есть дело до того, сколько бочонков соленой рыбы и кругов сыра у нас в кладовых? Регент уехал на войну, а мы все болтаем о…

— Приготовлениях к осаде, если нам понадобится ее выдержать, — закончил за него Первый Меч Гаржар холодным, словно сталь, голосом. — Утром, Телмерт Саредрин, на тебя подгонят доспехи, а еще тебя научат держать меч. Я надеюсь, что уже через день ты сможешь взмахнуть им и при этом не упасть.

— Что? — едва ли не взвыл придворный. Встретив ледяной взгляд Гаржара, он проглотил то, что уже намеревался высказать, и вместо этого саркастически спросил: — А каких подвигов ты ожидаешь от меня еще через день?

— Я не думаю, что у нас будет еще день после этого, — негромко ответил Гаржар, — у любого из нас.

Придворный с недоверием уставился на него. Согбенный старик в доспехах провел дрожащей мозолистой рукой по нескольким оставшимся на его голове прядям седых волос и угрюмо промолвил:

— Я никаким способом не смогу удержать этот остров против какой бы то ни было атаки, когда у меня есть только двенадцать престарелых воинов, три десятка толстых, ленивых и совершенно необученных придворных, двадцать горничных и столько же поваров. Даже если на нас нападут только в одной точке и мы все, по великому благословению Троих, окажемся именно там, готовые к бою — вместо того чтобы бежать через весь остров, — мы все равно обречены. Несколько секунд развлечения для горстки хороших воинов, и мы превратимся в корм для мух.

— Что? — снова вскричал Саредрин, на этот раз уже гораздо громче, так что голос его эхом разнесся по тронному залу и заставил других придворных поднять голову и начать подбираться поближе, оторвавшись от тех колонн, о которые они опирались прежде. — Тогда… тогда… почему мы все еще здесь?

— Я и стражники, находящиеся под моей командой, остались здесь потому, что нам так было приказано, — медленно и холодно произнес Гаржар, — и именно это подразумевают верность и клятва Короне. Что же касается вас, красавчики, то если вы не понимаете смысла принесенных вами клятв и не намереваетесь соблюдать их, я не понимаю, почему вы все еще остаетесь здесь и громко разглагольствуете о том, как вам скучно. Ради бесплатной кормежки?

— Я в возмущении, — заявил еще один придворный величественным, глубоким басом. — Почему за все годы я…

— Меч Гаржар! — закричал стражник у двери. — Тающие! Десятки Тающих! Они перелезли через стену у Северной башни и уже у Садовых ворот! Даерут просит о помощи!

— Спасибо, Илибар! Охраняй трон! — Гаржар пробирался, оскальзываясь, по полированному мрамору, на ходу вытягивая меч из ножен. — Тарт!

— Здесь, лорд! — Юный паж уже был рядом с Гаржаром. Он подал старому воину шлем, потом протянул фляжку с вином.

Старик похлопал мальчика по плечу.

— Благодарю тебя. Отошли служанок и поварих прочь, немедленно.

И Гаржар двинулся дальше.

— Что? — вскричал басовитый придворный. — У вас еще есть лодки? Я думал, что регент забрал их все! Где они?

— Иди на свой пост, Нилварр! — с отвращением прорычал Гаржар, даже не замедлив шаг.

Придворный не обратил внимания на его слова.

— Мальчик… мальчик! Я требую, чтобы ты…

— Тарт! — бросил через плечо Первый Меч. — Выполняй приказ, который я отдал тебе вчера!

— С удовольствием, лорд! — крикнул паж, бросаясь к другой двери.

Саредрин и Нилварр помчались за ним, крича, чтобы он остановился. Саредрин был быстрее, но Нилварр оказался ближе. Его тяжелая рука опустилась на плечо мальчика, когда тот был уже на пороге.

— Стой, ты, непослушный маленький щенок! — зарычал Нилварр, разворачивая Тарта. — Я придворный лорд, и я отдал тебе приказ! У тебя уже неприятности, и их будет еще больше, если…

— …Я сделаю это! — неожиданно воскликнул Тарт, взмахом руки отбрасывая в сторону украшенную серебряной филигранью полу камзола Нилварра, — и, резко вскинув острое колено, изо всех сил ударил придворного точно в то место, где сходятся вместе ноги, переходя в туловище.