Куда уместнее, на мой взгляд, едкий сарказм Александра Подрабинека: «Отрицаешь революцию или русско-японскую войну – в лагерь. Сомневаешься в подвиге Ивана Сусанина – под суд. Не признал пришествие Иисуса Христа – в тюрьму…». Вот куда логически ведет последовательное установление государством неких обязательных оценок исторических фактов, в которых запрещается сомневаться. Это чисто идеологические запреты. И на выходе всегда будет запрет подвергать сомнению сегодняшние действия власти.

Идеологические запреты неизбежно ведут к инквизиции. Под какими бы благовидными предлогами они ни вводились – хоть ради противодействия очевидному злу, хоть чтобы оградить чьи-то чувства, которые могут быть больно задеты. Боюсь, мы станем свидетелями трагикомического зрелища, как наша правящая элита поднимет на щит лозунг не раз осмеянной ею политкорректности. Как опять же справедливо пишет г-н Подрабинек, Россия вообще-то Запад не любит, но всегда готова копировать с него все самое худшее. И наша официальные и полуофициальные лица уже радостно ссылаются на европейский опыт уголовного преследования за отрицание Холокоста.

Соответствующие статьи европейских кодексов карают не за одобрение Холокоста (мол, правильно делали, что уничтожали, надо было больше) и не за призывы его повторить, а именно за отрицание того, что целенаправленное массовое уничтожение евреев по принципу их этнической принадлежности имело место. И эти статьи реально работают – как в Турции реально работает закон, карающий за утверждение, что в Османской империи имел место геноцид армян.

Люди, отрицающие Холокост, действительно есть. Одни, совершенно в духе отечественных поклонников «великого прошлого», сводят все к «перегибам на местах» либо оспаривают общепринятые оценки числа жертв. Другие утверждают, что истребление евреев не носило исключительного характера и потому считаться геноцидом не должно. Есть и такие, кто говорит, что никаких газовых камер в нацистских лагерях не было, а миф о них создан с легкой руки мировой сионистской закулисы, чтобы детей пугать. За подобными высказываниями, как правило, скрывается антисемитизм, а то и сочувствие к нацизму как системе. Однако отношение к таким людям – дело личной брезгливости каждого отдельного человека, а не уголовного кодекса. И подобные нормы носят антиправовой характер. Их еще можно объяснить потрясением, которое испытало европейское общество после войны. Но сегодня они выглядят анахронизмом – как если бы мы взялись поддерживать научную истину, сжигая на кострах за отрицание того, что Земля круглая.

Большая часть нашей либеральной общественности предпочитает этого тихо не замечать. С одной стороны, срамно оказаться как бы в одной компании с антисемитами. С другой стороны, признавать изъяны в западной демократии не хочется. Да и не наша это проблема. Ведь нашим-то доморощенным отрицателям Холокоста репрессии вряд ли грозят. На их стороне не только «поддержка и энтузиазм миллионов», но и симпатии многих представителей правящего класса.

Ну а теперь о том, что касается непосредственно нас. Про людей, утверждающих, что Сталинградской битвы не было совсем, а Берлин на самом деле брали войска Республики Гондурас, я действительно не слыхал. Да даже если такие люди и есть, они не представляют опасности ни для кого кроме самих себя – тут я согласен с Ильей Мильштейном. Зато и за рубежом, и у нас в стране есть люди, которые оценивают роль СССР во Второй мировой войне и ее результаты не так, как хотелось бы некоторым представителям нашей правящей элиты. Люди, которые считают, что сталинский режим сильно помог гитлеровскому в развязывании войны, даже поучаствовал в этом деле. Что кроме массового героизма советских людей, защищавших свою родину, на этой войне было много что еще, включая чудовищное пренебрежение тогдашней правящей элиты к жизни собственных сограждан. Что действия освободителей от фашизма в ряде случаев мало отличались от действий тех, от кого они освобождали. Что некоторым народам в результате этой войны СССР принес не меньше зла, чем блага.

Вот в этих людей и метят инициаторы нового закона. Их гнев вызывают в первую очередь политики соседних государств, утверждающие, что их народам советская армия принесла не освобождение, а новое порабощение. СМИ уже тиражируют отклики на инициативу неких ветеранов: за то, как показывают войну в нынешних фильмах, не то что сажать – вешать надо.

Что имеют в виду наши официальные лица, когда произносят заклинания о недопустимости пересмотра итогов Второй мировой войны? В части распространения военного, политического и идеологического контроля советского государства на ряд сопредельных территорий эти итоги уже пересмотрены историей. Нет не только того контроля, но и самого советского государства. Что касается оценки нацизма как безусловного зла, эту оценку не ставит под сомнение никто за исключением совсем уж маргинальных политических групп. Но нашим временщикам надо другое: признание роли СССР безусловным благом. За отрицание этого они и собираются уголовно преследовать. И независимо от того, будет ли принят закон, следует ожидать усиленного шельмования тех, кто «не по-нашему» интерпретирует историю, «неправильно» расставляет акценты, обращает внимание на «не те» факты и т. д.

Наш правящий класс состоит не только из примитивных держиморд с «переклиненными мозгами». У него есть и свои интеллектуалы, подводящие теоретическую базу под действия первых. А база эта такова: для поддержания национального самосознания необходима система исторических мифов, не подлежащих сомнению и поддерживаемых в том числе и репрессивной силой. Основной принцип этой системы: твое государство всегда и во всем было, есть и будет право. Лишняя же информация непосвященным противопоказана.

Это логика Великого Инквизитора. Это логика того самого фашизма. Я же отказываюсь признать победившей фашизм страну, в которой не только распространены фашистские настроения в низах, так сказать, на бытовом уровне, но и верхи предлагают фашистские по сути законы – под предлогом уважения памяти тех, кто отдал жизнь в борьбе с фашизмом. Что может быть кощунственнее по отношению к их памяти?

К сожалению, инициатива г-на Шойгу уже привела к негативным последствиям, причем раньше, чем можно было бы ожидать. Руководство партии «Яблоко» выступило с предложением ввести уголовное преследование за отрицание факта массовых репрессий в советский период нашей истории и за попытки их оправдания. Эта инициатива была поддержана рядом известных и авторитетных в либеральной среде правозащитников. О таком блестящем результате вряд ли даже мечтали самые отъявленные сторонники восстановления авторитаризма и тоталитаризма в России.

Первое, что пришло мне в голову: это попытка «обыграть» идею Шойгу, показать ее опасность, предостеречь от введения государственных идеологических запретов. Попытка напугать медведя, по-медвежьи зарычав. Но ведь медведь не испугается и закрывать пасть не начнет. Он все равно рычит громче. Не только потому, что он физически сильнее, но и потому, что для него это естественнее. В результате же и другие обитатели нашего леса начнут рычать по-медвежьи. И у меня есть все основания предполагать, что рык требующих пресечь очернение нашей истории будет слышнее. Так что если предложение «Яблока» – пиар-розыгрыш, это просто глупость.