При всех обстоятельствах нельзя допустить, чтобы немцы жили в украинских городах. Пусть уж лучше немцы живут в бараках за городской чертой, чем в самих украинских городах. Иначе в этих городах вскоре начнется чистка и уборка улиц и все такое прочее. Ни под каким видом не следует застраивать русские или украинские города или пытаться сделать более красивым их облик. Ибо в нашу задачу не входит улучшать жизнь местного населения. В перспективе для немцев будут построены новые города и поселки, и они никак не будут соприкасаться с русским или украинским населением. И поэтому предназначенные для немцев дома никоим образом не должны быть похожи на дома русских или украинцев; ни у кого не должно возникнуть ощущения, что немцы хоть что то – глиняную обмазку или соломенную крышу – заимствовали у русских или украинцев.

В кайзеровской Германии постепенно дошли до провинциального, захолустного взгляда на вещи и начали регламентировать и предписывать все и вся. А причиной не в последнюю очередь послужило то, что нам, немцам, у себя на родине очень тесно и для регулирования жизненных процессов постоянно приходится прибегать к помощи полиции. Но вся эта регламентация таит в себе опасность того, что человек, который однажды покинул пределы рейха и поселился, скажем, в каком-нибудь британском доминионе, буквально вздохнет всей грудью, почувствовав, что здесь ему предоставлена полная свобода действия, и вскоре утратит всякую связь со своим отечеством.

Поэтому на занятых нашими войсками восточных землях мы не должны допускать этой ошибки, порожденной нашим вечным желанием регламентировать все и вся. И если мы не хотим без нужды лишний раз вызвать недовольство среди местного населения, то нам следует издавать распоряжения, ущемляющие их права, только в тех случаях, когда этого требуют наши интересы.

На старых землях рейха положение ныне таково, что в Берлине уже считают, что назначение бургомистра в любой городок тоже их дело. Даже общества собаководов были запрещены, и ему пришлось лично вмешаться, чтобы вновь добиться разрешения на «внесение в собаководство организующего начала». Регламентирование на старых землях рейха скоро дойдет до того, что устав общества любителей майских жуков также будет разработан в Берлине с приложением к нему подробнейших инструкций об организации делопроизводства, управления имуществом, финансовой отчетности и т. д., так что над бухгалтером нависнет угроза предстать перед судом, если он неправильно распорядится имуществом общества на сумму 6 10 рейхсмарок. И поэтому он желает, чтобы директивы из Берлина определяли только общие направления политики на занятых нашими войсками восточных землях, а повседневные дела решались на месте и находились в ведении компетентного гебитскомиссара.

Далее, бессмысленного регламентирования на восточных землях можно избежать путем сведения к минимуму штата германской администрации. Это приведет к тому, что гебитскомиссар будет вынужден привлечь к сотрудничеству тех, кто возглавляет органы местного самоуправления. Однако это вовсе не означает, что украинцам будет позволено создать у себя единую административную систему вплоть до генерального комиссариата или даже рейхскомиссариата.

24.07.1942, пятница, вечер. «Волк-оборотень»

За ужином шеф помимо всего прочего заметил: Вторая мировая война – это борьба не на жизнь, а на смерть и поэтому никогда не следует забывать, что мировое еврейство, после того как Всемирный сионистский конгресс и его лидер Хаим Вейцман объявили нам войну, является ярым врагом национал социализма, врагом № 1. Еврейство пытается проворачивать в Европе свои дела, но уже священное чувство эгоизма должно побудить европейцев отвергнуть все это, поскольку евреи как раса способны вынести гораздо более суровые испытания, чем они. После войны ничто не сможет заставить его отказаться от намерения разрушать город за городом, до тех пор пока все евреи не покинут их и не отправятся на Мадагаскар или в какое-либо еще еврейское национальное государство.

Но первоочередная задача – это очистить от евреев Вену, поскольку в Вене больше всего любят брюзжать по любому поводу В Мюнхене осталось еще полторы тысячи евреев, и их тоже нужно как можно скорее убрать оттуда. Он очень рад тому, что хотя бы Линц полностью очищен от евреев. И когда ему докладывают, что Литва тоже полностью очищена от евреев, то это очень знаменательное событие. Ведь литовцы за короткий период существования у них советского режима на собственном опыте и в достаточной степени убедились в том, что из себя представляют евреи. И у тех евреев, которые, как поется в одном шлягере, «хотели развесить свое белье на линии Зигфрида», после войны навсегда пропадет охота дерзить. Вполне возможно, что английский солдат, который именно им обязан своим крайне низким авторитетом, сам позаботится об этом. Ведь среди англоамериканцев, которые вынуждены скрывать свои чувства, антисемитизм гораздо сильнее, чем среди немцев, которые, несмотря на весь свой негативный опыт, до сих пор настолько сентиментальны, что никак не могут забыть выражение «он хоть и еврей, но порядочный человек». Ведь не кто иной, как немецкий драматург, прославил еврея как «Натана Мудрого», а именно Шекспир на все века заклеймил его как «Шейлока». Сталин в беседе с Риббентропом также не скрывал, что ждет лишь того момента, когда в СССР будет достаточно своей интеллигенции, чтобы полностью покончить с засильем в руководстве евреев, которые на сегодняшний день пока еще ему нужны.

После войны нам надлежит собрать в нашем «Германском легионе» все германские элементы. Участие немцев, ранее служивших во французском Иностранном легионе, во взятии Тобрука показало, в каком направлении нам нужно действовать.

Среди германских народов есть авантюристы, готовые сражаться с кем и где угодно, поскольку для них весь смысл жизни в войне. Достаточно вспомнить, если покопаться в истории, такого человека, как Фрундсберг; далее можно вспомнить, что, не будь швейцарцы такими хорошими наемными солдатами, их страна наверняка подверглась бы в годы Французской революции страшному разгрому.

И когда ему говорят, что голландцы непригодны для службы в дивизиях СС, он может лишь заявить в ответ, что Шпитцвег когда то изобразил на одной из своих иллюстраций солдата армии южно германских государств, который вяжет чулок. Но как изменился за 20 лет воспитательной работы облик этого солдата! И в лучших элементах такого народа, как голландцы, который сумел наладить воздушное сообщение с Восточной Азией и среди которого много отличных моряков, можно вновь пробудить солдатский дух.

Не нужно только терять веру в наличие в народе здорового ядра, и тогда все обстоит не так уж плохо.

Его просто потрясло, когда такой крупный промышленник, как Кирдорф, пообещав, правда, оказывать Движению всяческую поддержку, одновременно заявил ему: только одного он не должен от него требовать, а именно веры в то, что борьба завершится нашей победой. Нет никаких надежд на то, что народ, который терпел такого кайзера, как Вильгельм II, когда нибудь возродится, ибо – так полагал он – его элитарный слой полностью разложился. Но Кирдорф недооценил наш народ, об этом свидетельствует тот факт, что те, кто раньше восседал на троне и принадлежал к царствовавшим династиям, еще при их жизни были нами благополучно забыты. Кого, например, заботит сегодня судьба Рупрехта Баварского! Как мало нужно иметь в голове, чтобы быть королем, и как недолог путь от трона до сумасшедшего дома.