— Ну, что скажете, мистер Эшер? Не правда ли, Том — пилот экстра-класса?

Поскольку я ничего не ответил, они разом оглянулись на меня с переднего сиденья. Не напугали ли они часом Великого Белого Отца? Щелк. Я поймал их в видоискатель.

Отсюда мне уже была видна вывеска «Почта» на здании, к которому мы подкатывались. А стоило нам остановиться, я увидел двух мужчин, едущих к нам на джипе.

— Вот это да! За нами прибыл сам профессор.

Стейси указала мне, который из двух мужчин профессор Роше. Мы сошли с самолета, а они выбрались из джипа. И вновь меня охватило любопытство — чувство, к которому я за день, проведенный здесь, успел уже привыкнуть. Казалось, я прибыл сюда вождем чужого племени, а Стейси взяла на себя роль переводчицы.

— Профессор, — заторопилась она, — он говорит, что у него срочное дело, иначе я бы ни за что не взяла его. Пожалуйста, не сердитесь.

Если такое чувство, как гнев, входило в арсенал эмоций профессора Роше, то он постарался скрыть его. Но, подобно другим академическим ученым, с которыми мне доводилось сталкиваться, принялся не без определенного беспокойства всматриваться в меня: я был частью огромного внешнего мира — того самого, в котором могущество профессора не имело силы.

— Это мой коллега Оскар Ритфельд. Стейси передала все правильно, мистер Эшер? Впрочем, она редко ошибается в людях.

Я постарался успокоить его. Когда я упомянул имя Элио, Роше вздохнул и тяжело покачал головой. Мне стало понятно, почему студенты боготворят его. Ему было около шестидесяти, иссиня-черные волосы уже отступали со лба — но лишь для того, чтобы подчеркнуть необычайную высоту последнего. Негромкий голос, иностранный выговор, изящные интонации — все это, казалось, воскрешало предвоенный мир Вены, Будапешта и Праги, мир, проникнутый здравым смыслом и безупречными манерами. Чудилось, будто это говорит мудрый старый филин из мультфильмов Уолта Диснея.

Оскар Ритфельд был примерно того же возраста, но в остальном представлял собой полную противоположность профессору. Росточком с жокея, он казался хрупким и слабым, если не считать непреклонного проницательного взгляда его светлых глаз. Интересно, — невольно подумал я, — чем он занимался в годы войны? Подлезал под колючую проволоку, должно быть, зажав в зубах чеку фанаты. Но на чьей стороне он сражался? Помогая Тому Пенни выгружать снаряжение из «Чессны» и укладывая его в джип, Ритфельд ни намеком не помог мне ответить на собственный безмолвный вопрос.

Профессора Роше испугал не я, а моя камера.

— Прошу прощения, но мы стремимся не привлекать общественного внимания к нашим скромным раскопкам. — Я небрежно провел рукой по футляру.

— Взял с собой по привычке. Цель моего приезда заключается вовсе не в этом.

— Ну да, конечно же. — Он сел на переднее пассажирское сиденье. — В этом семестре Тед стал моим лучшим студентом. Да, пожалуй, лучшим из тех, что у меня были за долгое время — с годами научаешься ценить и лелеять чужое дарование. А он еще так молод. Мне бы не хотелось тревожить его без крайней надобности.

Я поклялся не делать этого, в душе надеясь, что мне удастся сдержать слово. Мы все уселись в машину. Джип в пустыне — такая комбинация приятно возбуждает. Ритфельд уселся за руль; водительское сиденье пришлось поднять на максимальную высоту. Мы проехали город с его неоновыми вывесками, объявлениями о распродажах и фресками по песчанику.

Когда мы подъехали к хлопковой роще, профессор Роше кивнул в сторону.

— Здесь начинается национальный парк. Его сотрудники организуют для туристов автобусные экскурсии. Им не хочется, чтобы посетители бродили здесь где попало. — Он лукаво посмотрел назад. — Как мистер Пенни уже, возможно, сообщил вам, нас, белых людей, здесь тем не менее принимают.

— Как почетных гостей, профессор. — Том вымученно улыбнулся. — Племя навахо ценит ваше отношение к Анасази.

— Он хочет оказать — к предкам. — Профессор Роше широко взмахнул рукой, словно древнее племя могло по-прежнему обитать в здешних зарослях. — Прошло две тысячи лет, а печать их присутствия по-прежнему лежит на всем.

Дорога свернула влево, к Каньону Смерти, но мы поехали прямо по бездорожью. Через несколько минут нашим взорам открылось неописуемое зрелище: под низкими тучами алые скалы восходили в небеса тысячефутовым амфитеатром. Древние валуны, искрошенные песчаными бурями, напоминали скульптуры авангардистов. Земля и небо вели здесь, казалось, бесконечную схватку за право первенства.

Ущелье Цеги. Профессор велел Ритфельду немного задержаться здесь. Снимать мне было не велено, но все же, не утерпев, я несколько раз щелкнул камерой. Далеко внизу, на дне каньона, женщина из племени навахо в пышном одеянии сгоняла овец с пастбища. Волосы неряшливо и очень коротко обстрижены.

Ритфельд нетерпеливо нажал на клаксон. Профессор разбил студентов на четыре группы, каждая из которых вела раскопки по отдельности, и всех необходимо было проверить до того, пока день не окажется безнадежно потерянным. У раскопок второй группы профессор вылез из машины, мы со Стейси вышли следом.

— Вы в состоянии справиться с этим, мистер Эшер? — Схватившись за альпинистскую веревку, я предоставил профессору подвести меня к самому краю утеса. И все же едва не обмочился от страха. Передо мной был обрыв: скала шла перпендикулярно вниз — и вроде бы в пустоту. Таким, должно быть, оказался бы край света, если бы Колумбу и впрямь удалось доплыть до него.

— Вам видно то, что внизу? Эти небольшие строеньица? Одно из них называют здешним Белым домом. Тед должен быть где-то там. — Он успокаивающе похлопал меня по плечу. — Не волнуйтесь, мистер Эшер. Спуск довольно легкий.

Стейси возглавила зигзагообразное нисхождение на дно ущелья. Профессор Роше, широкоплечий и собранный, держался на тропе куда уверенней, чем можно было предположить. При этом он выразительно размахивал руками, словно превратив всю природу в студенческую аудиторию.

— Можно понять, почему племя навахо так привязано к здешним местам. Но я не уверен, что их право на эти земли настолько неоспоримо. Великий народ ушел отсюда лет за пятьсот до появления индейцев. Иначе бы последним и в голову не пришло поискать здесь пристанища. Древним это могло бы и не понравиться.

— Вы хотите сказать — нефийцам?

Профессор остро посмотрел на меня из-под очков.

— А вы что — мормон, мистер Эшер?

— К сожалению, нет. Но, думаю, меня можно назвать взыскующим истины.

— Ну что ж, не оставлю ваш вопрос без ответа. Ни один уважающий себя археолог не взялся бы утверждать, что Анасази напрямую связаны с нефийцами или любым другим племенем, упомянутым в Мормонской библии. Начать с того, что Анасази пришли сюда с опозданием примерно в тысячу лет. — Профессор смерил довольно суровым взглядом идущую впереди Стейси. — Выходит, мистер Эшер, вы вовсе не фотограф-натуралист?

— Мне довелось заниматься самыми различными вещами. Но главным образом автомобилями. Новыми и старыми.