litbaza книги онлайнРазная литератураАМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 412
Перейти на страницу:
виду прп. Максим, когда писал: «Утверждают, что в сущих вообще есть два действия». Факт тот, что речь здесь идет о двух типах «действий», которые свойственны людям – они рождают себе подобных и создают нечто из предлежащей материи. Это общее наблюдение, может быть, и не имеет какого-то специфического источника, поскольку кажется очевидным. Между тем его приложение к богословию уже вовсе не очевидно, так как со времен антиарианской полемики свт. Афанасия Александрийского в святоотеческом богословии различают «рождение» и «творение», причем «действием» в собственном смысле называют именно последнее. Так, свт. Кирилл Александрийский пишет: «Творение совершается энергией, рождение же природой; природа и рождение – не одно и то же».[281] Что касается прп. Максима, то, объясняя мысль свт. Григория, он намеренно не делает этого различения (заимствуя само различение этих типов действий из человеческой реальности), называя действием и рождение себе подобных, и созидание из предлежащего материала. Более того, прп. Максим приводит слова свт. Григория, в которых именно о типе действия, относящемся к ремеслам, говорится, что в собственном смысле слова действием оно не является. В любом случае, оно никак не подходит под описание отношений Отец – Сын. Но на этом прп. Максим не останавливается и следующим ходом «дезавуирует» приложимость и второго типа действия к внутритроичным отношениям (наши комментарии в круглых скобках):

«О нем-то (то есть о действии, относящемся к ремеслам, творящем из предсуществующей материи. – Г. Б.) богомудрый учитель говорит: „Хотя иначе“... „и нелепо предположение о действии в отношении этого“, и особенно если [действие] понимается [вторым способом] относительно Отца и Сына, относительно которых благочестивый ум не соглашается допустить [действие] даже, собственно, в первом [смысле] (sic!), ибо существование Единородного, невыразимое и не постижимое умом, из Отца, вместе с Отцом и в Отце, превыше и этого [действия]».[282]

Итак, если в amb. 24 прп. Максим давал понять, что «завершенное действие» (по Аристотелю) не подходит в собственном смысле для описания внутритроичных отношений, то в amb. 26 он говорит, что к этим отношениям неприложима в строгом смысле и аналогия «природного» или «отеческого» действия. Этот вывод особенно интересен, если иметь в виду, что, вероятно, еще с Плутарха Херонейского (толковавшего Платоновского Тимея (Tim. 28C3ff – знаменитое место о том, что трудно найти Творца и Отца вселенной, и даже, найдя, невозможно о нем поведать миру)) в языческой философии появилась концепция о различии «демиургического» и «отеческого» действия Бога.[283] Впоследствии эта концепция приобретает различные формы у разных философов, в том числе в среднем платонизме и неоплатонизме она применяется для различения гомогенного действия «рождения» внутри Божественной реальности от гетерогенного – творения материального мира. Что касается прп. Максима, то в amb. 24 и amb. 26 он фактически говорит, что ни одно из известных типов действий в собственном смысле для описания реальности внутритроичных отношений не подходит. В то же время, как мы помним, в amb. 23 действие Бога в отношении твари вполне может быть понято как завершенное действие в аристотелевском смысле, даже если сам прп. Максим эксплицитно так его и не определяет. Поэтому нельзя сказать, что у него есть концепция о двух типах действий, широко распространенная в среднем платонизме и неоплатонизме, нет у него, вероятно, и концепции, говорящей о «демиургическом» действии как продолжении «отеческого», которую тоже можно найти у некоторых неоплатоников.[284]

Подводя итог этому краткому анализу, можно отметить, что ни одно из известных в философии понятий о действиях, будь то завершенное, незавершенное, «демиургическое» или «отеческое», прп. Максим, следуя в этом свт. Григорию, на которого он ссылается, не считает возможным применять к реальности внутритроичных отношений. Поэтому говорить о том, что у него есть какая-то определенная концепция о «внутренней энергии» сущности, которая являлась бы движением этой сущности, на наш взгляд, оснований нет; при том, что, как мы подчеркивали, ссылаясь на А. М. Шуфрина, и о движении Божества прп. Максим тоже категорически отказывается говорить. Если же отвечать на вопрос, как у него проводится различие между внутритроичными отношениями и действием Бога вовне, то получается, что оно проводится апофатически: о действии Бога в творении он говорит, причем его понимание у прп. Максима может быть соотнесено с завершенным действием по Аристотелю, а вот о внутритроичных отношениях он отказывается в собственном смысле говорить в понятиях не только движения, но и действия, а все выражения о действии внутри Бога, встречающиеся у свт. Григория, объясняет целями сугубо полемическими.

Говоря же об использовании прп. Максимом философии, мы, с одной стороны, видим тенденцию к максимальному и весьма эффективному использованию философских учений, независимо от «конфессиональной принадлежности» их авторов, в раскрытии толкуемых им трудностей, в проведении и обосновании собственного учения (скажем, о неподвижности Бога или божественных логосах и энергиях), а с другой – он весьма внимателен к толкуемому автору и ссылается на его авторитет как Богослова, когда полагает границу философскому познанию, говоря, например, о неприложимости какого-либо философского учения о «действии» ко внутритроичным отношениям или о непостижимости Божественной сущности.

VII. Экзегеза Священного Писания. Логос Мелхиседека

Созерцание смыслов Писания для прп. Максима, как было отмечено выше, – не менее важная сторона «созерцания», составляющего неотъемлемую часть подвижнической жизни, чем естественное созерцание (или восхождение к Богу через творение). И то, и другое призвано очищать ум, доставлять ведение и избавлять от забвения. Что касается экзегезы Св. Писания прп. Максимом как таковой, то эта тема достаточно хорошо изучена,[285] посвященные ей исследования частично учтены нами в комментариях.

Здесь же хотелось бы обратить внимание на одну особенность Трудностей к Иоанну по сравнению, скажем, с Вопросоответами к Фалассию: это сочинение посвящено толкованию трудных мест свт. Григория, а не непосредственно Писания. Когда же прп. Максим обращается к созерцанию смыслов Писания (а это происходит очень часто), то делает он это в рамках толкования свт. Григория и раскрытия той своей мысли, которую он проводит в данном толковании. Эта особенность экзегезы Св. Писания прп. Максима в Трудностях к Иоанну, кажется, не была достаточно учтена исследователями, поэтому нам хотелось бы ее подчеркнуть и на конкретном, но весьма характерном и значимом для самого прп. Максима примере проиллюстрировать, что для него представляет собой «созерцание смыслов» Св. Писания в рамках толкования трудных мест свт. Григория.

В качестве такого примера мы выбрали «умозрение о Мелхиседеке» (amb. 10/20: PG 91, 1137D–1145D), точнее, пять умозрений, занимающих заметное место в amb. 10, в котором прп. Максим толкует трудное

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 412
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?