– Товарищ капитан, обижаете! – Стас, похоже, действительно обиделся. – Мы же специально гоняли машину на рынок, баранов потолще выбирали… Там шашлыка – на три роты хватит! Я еще кое-каких знакомых пригласить хотел, из десантников. А их, похоже, не будет, в городе они.

– А я думал, у тебя два ведра всего, – простодушно признался я.

– Какие два?! Двадцать!

– Тогда другое дело. Надо только что-то с боевым охранением решить…

– Предлагаю честно: подменить охранение через час. Кому идти в смену – решим жребием.

– Годится! Ну тогда зажигай звезды, лейтенант!

И звезды зажглись. А с ними – и третья луна.

Пешин подошел к делу основательно.

На пляже пылали четыре костра. Я еще переживал – ну где здесь нормальных дров взять? – но у Пешина все было предусмотрено.

Он, оказывается, третьего дня договорился с одним местным лесничеством и там затарился сухостоем. Потом докупил на всякий случай древесного угля на рынке. Да тут еще чоруги подыграли – в квартале особняков осталось полно переломанных фруктовых деревьев. Они тоже пошли в ход – не пропадать же добру?

Стоило первым языкам пламени ударить ввысь, как наш пикник сразу же оброс непредвиденными вещами (а потом и людьми).

Появились «стулья» и «столы»: ящики из-под мин и патронов, списанные колеса, обломки чоругских танкеток…

Да-да! Как выяснил находчивый Намылин, у них, у танкеток, есть такие круглые метровые щитки на ногах, которые посажены на три штифта. Берем такой кругляш, втыкаем штифты в песок, подпираем края другими обломками – получается отличный стол!

Столы зарастали закусками и бутылками. Где оно только всё пряталось? Ну а если подумать – понятно. У каждого циклопа имелся свой запасец. Хотя часть их беличьих погребков сегодня погибла, уцелевшего хватило с лихвой. И видя широту души Пешина, каждый поспешил извлечь на свет лучшее.

Щедролосев – осетровый балык и крымский «Совиньон». Сластена Водопьянов – две коробки грильяжа в шоколаде и плоскую стальную бутылку коньяка «Походный». Непьющий рядовой Дудка – кусок сала и банку маринованных подосиновиков. Почти не пьющий снайпер Ряжский – бочонок жигулевского пива. И так далее, и тому подобное…

Эта нескончаемая процессия радостно скалящихся циклопов, волокущих к столам еду и выпивку, напомнила мне какую-то киношную сцену… То ли из «Звездопроходцев» – там, где капитан Седых, командир разбившегося звездолета, приказывает команде собрать и снести в кучу содержимое корабельных холодильников, разбросанное по сопкам вымышленной планеты Цайт… То ли из двенадцатого сезона бесконечного «Андреевского стяга» – где Миклухо-Маклай принимает от туземцев Новой Гвинеи всякие бананы-кокосы.

И даже Свиньин, о котором шла отчасти заслуженная слава жмота и выжиги, не ударил в грязь лицом. А скорее наоборот: принес «Перцовку», «Зубровку» и целый ящик помидоров.

Помидоры были как нельзя кстати. Что за шашлык без миски крупно нарезанных свежих помидоров?

– Ну ты даешь! – восхитился рядовой Гончарик. – Откуда помидоры-то?

– Родственники передали с одним знакомым мичманом. Мы земели с ним, оба с Краснодарщины.

– То-то я слышал на космодроме, интенданты друг другу жаловались, что все транспорты приходят в перегрузе, кучу дейнекса жгут на посадке.

– Техника, Гончарик, – Свиньин назидательно поднял палец, – она создана для службы русскому человеку. Человек не придаток машины, понял?

– Ну и чего?

– А того. Мы с тобой – человеки. Лейтенант Пешин – человек. И в конечном счете любой дейнекс жжется ради меня, тебя, лейтенанта Пешина. В том числе и для того, чтобы у нас на ужин были свежие краснодарские помидоры. К сожалению, слишком часто у нас об этом забывают…

Свиньин, когда хотел, мог говорить готовыми абзацами из брошюр серии «Космический гуманист». При этом умудрялся сохранять такую высокопарную серьезность, что даже я начинал сомневаться: он вообще шутит или что?

Вот Гончарик, например, съел:

– А ведь действительно… – смущенно пробормотал он.

Но это всё ладно! Взводные, рядовые, сержанты, мехводы «Тарпанов», саперы, снайперы… вполне ожидаемо. Но, привлеченные светом костров, к нам начали несмело сползаться давешние штатские!

А именно юные официантки, допившие свое пиво и теперь алчущие большого и светлого, как душа осназовца, праздника.

Вслед за ними явились добры молодцы и красны девицы из муромского ансамбля «Перегуды». Эти, в отличие от официанток, понимали, что пустые банки из-под пива – не лучший пропуск на чужой день рождения. Поэтому они подошли к виновнику торжества с правильной песней и самая видная красавица, заодно и солистка ансамбля, презентовала Пешину действительно отличную вещь – булатную саблю.

А тут ведь что? У каждого русского офицера имеется не только парадный служебный меч, но и основательные навыки обращения с клинковым холодным оружием. Нас этому специально учат. Вырабатывают концентрацию, ответственность, реакцию, привычку к самому простому, но вполне смертоносному железу. Поэтому меч, сабля, шашка, шпага – всё это для нас отнюдь не экзотические настенные украшения.

Пешин сразу же выхватил саблю из ножен, оценил на вес и балансировку и, отойдя в сторону, выполнил несколько красивых вольтов.

– Я вот только не понимаю, – шепнул мне на ухо лейтенант Хамадеев, – откуда у них лишняя сабля взялась?

Я пожал плечами. Мало ли… Может, она не лишняя? Только многим позже я узнал, что запасливые муромцы, отправляясь на гастроли, получили от своего народного вече полтора десятка клинков на подарки. Как раз для таких случаев.

После официанток и муромцев я ожидал еще явления клонов из ближайших кварталов, которые тоже укрывались в наших бункерах. Но эти как раз разбежались – кто по домам, кто на дымящиеся руины, спасать уцелевшие пожитки. Как говорится, сочувствую, но не завидую.

Дрова перегорали на угли и обещали делать это еще четверть часа. Официантки, желая быть полезными, нанизывали мясо на бесчисленные шампуры – Пешин где-то раздобыл несколько комплектов настоящих, но к ним пришлось добавить еще кучу импровизированных. На импровизацию пошли промытые в спирту шомполы от длинноствольного оружия и отрезки тонких каленых прутков неясного строительно-технического происхождения.

– Друзья! Осназ и присоединившиеся лица! Водка стынет! – зычно объявил Арбузов. – Давайте уже по маленькой, за виновника!

Ровно в эту минуту в прибрежное мелководье ткнулся нос разъездного катера.

– Эй, на берегу! Есть тут капитан Степашин?! – крикнул человек, возникший на носу.

– Есть! – отозвался я.

– Моя фамилия Руднев! У меня для вас передача от товарища Иванова!

– Ну так присоединяйтесь к нам!

Товарища Руднева просить два раза не надо было. Его даже не смутило, что ценой вопроса станут мокрые до колена брюки и полные ботинки воды. Мелькнула мысль, что СПОД-4 сегодня пришлось принимать не одному мне – уж больно много пофигизма даже для офицера ГАБ.