Поиски продлились пять часов, а потом ныряльщики МЧС подтвердили слова Феди – да, в озере полно водоворотов, тело могло затянуть. Оказывается, здесь утонуло народу в два раза больше, чем во всех остальных водоемах области, причем тела находились всего в половине случаев, и то – если человека начинали искать не позднее чем через три часа после утопления.

Зная, что все на свете бывает, Катя не стала спорить с Федей и спасателями. Но что-то мешало ей окончательно поверить в смерть Лукаса. Она знала – человек не может осознать потерю близкого человека, если не увидит его мертвым, однако было еще что-то, отчего слезы сохли на ее глазах. Катя просто чувствовала, что Лукас жив.

Пьяница Леша Обозов, в отличие от Феди, испытывавший вину перед Катей, так как не уберег ее мужа, решил помочь ей бесплатной юридической консультацией. Леша сказал, что раз Лукас пропал при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая, то Марлополуса признают погибшим через полгода. Катя посмотрела на горе-друга как на больного – она вовсе не собиралась признавать своего мужа погибшим.

Может, Катя смирилась бы со смертью мужа, если бы родители Лукаса были живы и скорбели о сыне, муссируя факт его смерти в разговорах. К несчастью, отец и мать Лукаса погибли во время пожара в начале лета. Они жили в доме за городом, хорошем и большом, но со старой проводкой. Однажды ночью в сети скакнуло напряжение, в слабом месте провода заискрило. От искры загорелся стенной ковер, потом диван, паркет, палас, шторы. Дым повалил на второй этаж, где спали хозяева. Всего за пятнадцать минут они задохнулись угарным газом, а еще через полчаса огонь заметили в соседнем доме, приехали пожарные, но было уже поздно. Лукас тяжело переживал смерть родителей, поэтому Катя старалась быть с ним особенно ласковой.

Почти неделю Катя пыталась убедить себя в смерти Лукаса, но не могла. Она и плакать абсолютно перестала – ей казалось, что если она заплачет, то это будет грех, ведь плакать по живому нехорошо. Она продолжала скрывать от детей официальную версию исчезновения любимого ими патераса, но уже не потому, что боялась их ранить, а потому, что сама не верила в историю о теле, затянутом подводным тоннелем.

А тут еще появился адвокат Лукаса – Альберт Цавахидис. Он сказал, что Лукас оставил Кате приличную сумму денег «на всякий случай», а после признания Лукаса погибшим Катя сможет вступить в наследство и получить в швейцарском банке кое-какие завещанные средства. Адвокат наследство значительным не считал, но для Кати такие деньги были просто состоянием. Ошарашив супругу клиента этими новостями, Альберт вручил Кате те самые «случайные» деньги и ушел. Катя взяла их, чисто по-женски быстро сообразив, что ей теперь одной придется платить коммуналку за большой дом, оплачивать счета за воспитание детей в частном садике и обучение в английской школе. А взяв деньги, Катя рассердилась на себя: надо было объяснить адвокату, что она не верит в смерть мужа и матпомощь ей не нужна.

И тогда Катя решила, что за врученные ей Цавахидисом деньги она найдет своего мужа. Знакомые посоветовали обратиться в детективное агентство «Просто Бонд». Там ей назначили встречу, и вот, теперь она стоит у окна в кабинете какого-то маловоспитанного детектива и смотрит на паутину голых веток…

Дверь за ее спиной распахнулась, Катя обернулась на звук. В комнату вошли высокий крепкий мужчина, на лице которого отображалась непонятная щенячья радость, и женщина лет тридцати пяти – худенькая, темноволосая, просто одетая.

– Здравствуйте, Катя! – сказала женщина, бросив ироничный взгляд на сияющего здоровяка, – простите нас за опоздание. У Васи сын родился, все мысли набекрень!

Сердитость Кати вдруг разом испарилась, и более того – отчего-то поверила: эти двое найдут Лукаса!

Поздним вечером Феня возвращалась домой, где ее поджидала ревущая Варька.

Наступил тот самый, ожидаемый Феней, момент: глубокое разочарование в выбранном способе действия. Он всегда приходил для тех, с кем Феня работала над привычками и фигурой. Причем, хорошо еще, что для Варьки момент разочарования пришел куда позже, чем обычно.

А девчонка была умницей: она не нуждалась в убеждениях по поводу вредности чипсов и сладкой газировки, легко перешла на правильное питание и весело занялась спортом. В результате – за неделю улетучились добрых три килограмма, а последующие восемь кг – до нужных пятидесяти пяти – обещали растаять в ближайший месяц. Далее следовало придерживаться режима и рациона, то есть, воспитывать в себе здоровые привычки. Собственно, ради этих-то привычек Феня и работала с Варькой, а снижение веса стало побочным приятным эффектом. У всех мероприятий имелся еще один важный подтекст: из победы над лишним весом рождалось самоуважение, которое распространялось на все аспекты жизни победителя. Самоуважение помогало удерживать результат, результат питал самоуважение. Получался замкнутый круг.

А вот обратит ли Илья, ради которого все это делалось, внимание на Варькины метаморфозы – Феня не знала. Скорее всего – нет, но первая влюбленность уже сыграла для девочки свою роль, заставив ее стать на путь перемен.

И вот, когда Феня ощущала глубокое удовлетворение успехами Наташкиной дочери, Варька сорвалась. Она позвонила Фене и заявила, что ест пончик, запивая его колой. Девочка сказала, что все, чем мучила ее Феня, полная лажа! Варька почти не похудела, Илюха не смотрит на нее, все плохо. Девочка считала, что ее сердце разбито, целым остался только желудок. Если сердцу уже не помочь, то надо радовать хотя бы его.

Феня почти бежала по полутемной улице от остановки троллейбуса к своему дому. Сокращая путь, свернула на тропинку между кустами. Вдруг… зацепилась носком кеда за какой-то предмет, невероятным усилием удержала равновесие и только тогда глянула вниз. Увидела сначала крупную ногу в кроссовке, потом – тело лежащего на асфальте неподвижного человека. На боку его светлой майки в полутьме городского вечера, освещенного редкими фонарями, чернело пятно, наводящее на мысли о крови. Феня, заметив для себя, что человек недоодет для конца ноябрьского дня. Склонившись к нему, с опаской коснувшись шеи. Кажется, он был жив – жилка под пальцами Фени слабо пульсировала. Феня достала телефон, чтобы позвонить в «скорую». Человек вдруг простонал:

– Не вызывайте «скорую»… нет…

– Что?!

– Пожалуйста!

– Тогда вам надо встать!

Феня протянула человеку руку и увидела его лучисто-голубые глаза на бледном лице. Нельзя было не заметить, что найденный мужчина красив – высокий, плечистый и поджарый, с правильными чертами лица, светлыми густыми волосами, стриженными под ёжик. Пожалуй, прежде Фене не встречались настолько совершенные существа, и она даже заробела под его взглядом.

С помощью Фени мужчина сумел подняться. Тяжело опираясь на свою помощницу, заковылял с ней к подъезду.

– Пожалуйста… – прошептал он, – пожалуйста, помогите. Я потерялся…