или фрахтователь банановоза. Никаких рисков: если таможня найдет закладку, то флаг ей в руки — партия всегда компактная: десять-тридцать килограмм. Ну и цена потери тоже небольшая, если в среднем по восемь долларов за граммульку — подумаешь, сто тысяч! На следующей закладке заработают в три раза больше!

Но такая схема хороша, если ты банановый король[184] и имеешь свои склады со своей (!) охраной. Тогда охранник ночью спокойно найдет нужные коробки, достанет пакеты, положит их в тайник. Обычно это просто мусорный контейнер, который утром повезут на свалку, а по дороге в укромном месте его встретит скромный жигуленок, за рулем которого будет скромный отставной полковник с непроверяшкой[185] в бумажнике, живущий в скромном домике в своем садоводстве неподалеку от свалки, или кладбищенский сторож. Я слышал даже про смотрителя морга. Вариантов масса, почти все безопасные.

Но если ты не Кехман[186], тогда как? Тогда цена возрастает в два раза минимум — с грузом отправляется специально обученный человек. И это член команды теплохода-банановоза. Его задача — либо выкинуть свертки в воду, причем к ящику приделан радиомаяк (как в первом советском спутнике: «пи-пи-пи»), или на лед Финского залива, либо передать на яхту, которая подойдет к теплоходу. В этом случае в доле уже капитан, а это еще повышает себестоимость. Не говоря уж про ситуацию, когда матрос выносит партию продукта с борта самостоятельно. Как правило, это частная инициатива набравшего кредиты недоумка. Редкий случай. Исключительный. Но такое тоже бывает.

Итак, банановозы возят не только бананы, но и другие продукты сельского хозяйства Латинской Америки. И недостатка в поставках нет, не было и не будет. Кокаин — лучший маркер мутных дел. Если бы его не было, спецслужбам пришлось придумать бы что-то другое.

Действующие лица и исполнители

Но продолжим нашу экскурсию по кокаиновой столице. Клуб «Конюшенный двор» мы прошли, в Михайловский театр, где Кехман трудился в должности директора, мы еще зайдем. А теперь прогуляемся по набережной Фонтанки, где когда-то был офис Ромы Цепова (и сейчас там все тот же «Балтик-Эскорт»[187]) и дом, где когда-то жил принц Лимон-Банан Кеха по соседству с Шабтаем Калмановичем[188], которого называют агентом СВР, «Моссада»[189] и еще каких-то контор, а также последним, кто видел живым Анатолия Собчака в день его смерти. Говорят, правда, что там были еще свидетельницы, но это уже не принципиально — ситуацию контролировал Шабтай. Он нам об этом уже не расскажет — в 2009 году его расстреляли в собственном «мерсе». Хотя он мог бы много интересного поведать, как создавался преступный мир новой России: про Япончика[190], Тайванчика[191], Кобзона, Нарусову, «Союзконтракт»[192]. Про те самые поставки стратегического сырья в обмен на «ножки Буша»[193], которые так не понравились олдскульному генералитету гэбухи, что там даже придумали способ натравить на Собчака и Путина бабушку Марину Салье, типа сумевшую провести депутатское расследование, запросив котировки Гонконгской биржи и сравнив их с ценами Смольного. Ну и про Собчака, конечно, его охрану, да и про Путина. Особенно про Цепова.

Но вот тут незадача: про Цепова мы и так все знаем. А вот про охрану надо сказать отдельно. Золотов — не потребитель кокаина, он ведь не Натан Дубовицкий[194] какой-то. Но любая безопасность, любая охрана первых лиц — это в первую очередь не люди в черном со спирохетами раций[195] в ушах, это информация! Никакого серьезного покушения на жизнь охраняемых лиц не может быть без организации, интеллектуальной работы и денег. Задача ФСО[196] — выявлять потенциальных врагов охраняемых ею товарищей, отслеживать тех, кому выгодно физическое устранение, и обнаруживать интеллектуальную активность и сбор средств. А для этого нужно взять под контроль три вещи: трафик оружия (включая не только стреляющее или режущее, но и яды, радиоактивные вещества, биопрепараты), обналичку[197], и контрабанду и оборот наркотиков. Владея схемами, легко и просто контролировать всю картину происходящего. А для этого нужна агентура. И самый простой способ осознавать картину — не препятствовать обороту, но не допускать легализации или смягчения режима. Теперь вы понимаете, почему в начале нулевых, когда Путин стал президентом, налоговая полиция была преобразована в Госнаркоконтроль[198] и почему в РФ основная масса зэков — осужденные по наркоте мельчайшие дилеры. И почему среди операций всех спецслужб почти нет случаев задержания кокаинщиков.

Торчки и точки

Двигаемся дальше — на площадь Александра Невского. Именно здесь, напротив ворот в Лавру, — главная точка, основное место встреч. Кокаин стараются брать малыми порциями, риск все-таки. Фасуют по 0,99[199]. В перчатках, чтобы не оставлять отпечатков, а дополнительно оборачивают их мятой фольгой, на которой отпечатки вообще не остаются. Встреча с дилером короткая: покупатель (чаще всего шофер клиента) ждет, зажав в кулаке деньги. В середине девяностых это была сотка баксов за грамм (друзьям скидки до двадцати пяти процентов). Дилер немного запаздывает: делает два круга по площади, оценивая, нет ли хвоста, все ли спокойно. Подъезжает к пятачку, где можно на минутку остановиться. Оглядывается, нет ли подозрительных машин, людей, вообще чего-либо необычного. Его напарник стоит на точке и тоже оценивает ситуацию. Если никаких проблем нет, он в головном уборе, а если что-то не так — либо без шапки, либо в капюшоне. И вот главный момент — клиент садится в машину. Сделка состоялась.

Если вдруг клиент окажется подставной[200], что почти невероятно, то никаких отпечатков пальцев, никакой ДНК, никаких следов. Дилер деньги не трогает, клиент их просто кладет в бардачок, на упаковке тоже ничего — у дилера руки обработаны силиконовым кремом. Да и в кармане у него удостоверение либо фельдъегеря ГРУ, либо офицера РУБОПа. Причем вовсе не поддельное, а настоящее. С правом ношения оружия. А на машину — талон-непроверяшка. Хотя, естественно, на всех серьезного прикрытия не хватит — если клиент известный, надежный и не геморройный, то у дилера найдется развозка. Только в пределах центра. Это будет парочка студентов на поганой «девятке» с помятой дверью. Причем не просто вмятина, а настоящая дырка после столкновения с грузовиком. И вот в эту дырку и выкатятся на асфальт все шарики из мятой фольги, если вдруг что-то пойдет не так. Например, засада или подстава. Но это почти из области фантастики. Кому это может потребоваться? Разве что внезапная операция силами москвичей[201].

Теперь последим за