— Лера, не тяни! — повышаю тон, потому что мне ни хрена это не нравится.

— Я беременная! — выпаливает она и смотрит на меня глазами полными слез, еще чуть-чуть — слезы и впрямь хлынут.

— Повтори? — нет, я слышу, что она говорит, но смысл до меня не доходит.

— Я… все тесты положительные, я была у врача, и все подтвердилось, примерный срок четыре недели. Я…

Отпускаю ее подбородок, закрываю глаза, пытаясь переварить информацию. Беременна. Когда это произошло?

— Черт! — встаю с дивана и иду к бару. Четыре недели назад! В первый раз мы не предохранялись. Я настолько забылся, а девочка была такая сладкая, что мне снесло крышу. Наливаю себе виски, добавляю льда и делаю несколько жадных глотков. Ребенок! Не то чтобы я никогда не хотел детей… Просто об этом не задумывался. Не сейчас… Семья, дети — это что-то далекое и эфемерное… Допиваю виски, и внутри накатывает злость, но больше на себя, за то, что как мальчишка не подумал о последствиях! Не нужен мне ребенок, да и Валерии — тоже. Ей всего девятнадцать!

— Прости, — всхлипывает Лера. — Я не хотела, — уже ревет, шмыгая носом. Понятно, что вся ответственность на мне, и нужно принимать какие-то решения. Сажусь назад к Лере, а она закрывает лицо руками, пытаясь остановить поток слез.

— Ты хочешь ребенка? Уверен, что тебе сейчас это не нужно? В твои девятнадцать…

Лера уже не просто плачет, а трясется, воет в ладошки и мотает головой.

— Я не… — заикается, глотает слезы, а я сжимаю челюсть. — Не буду… делать, аборт! — выкрикивает в истерике. А я чувствую себя мудаком. Подрываюсь с места, наливаю себе еще чистого виски и выхожу на лоджию. Открываю все окна и дышу прохладным вечерним воздухом. Ребенок — я стану отцом. Лера родит мне сына. Примеряю на себя эти роли и ничего не чувствую, кроме отрицания. Не так я представлял наше с ней будущее. Она должна была стать моим расслаблением, лекарством и отвлечением от суеты и проблем. Хотел брать ее с собой в рабочие поездки, показать мир, а взамен иметь ее тело, раз за разом развращая мою скромницу. А дальше… так далеко я не задумывался…

Цежу виски, пытаясь принять решение. Прикуриваю сигарету и делаю настолько глубокую затяжку, что начинают гореть легкие. Внутри все переворачивается и скручивает. Валерия уже не просто плачет, она задыхается в истерике. Твою мать! Она же девочка еще, а я взрослый мужик, который должен взять эту ответственность. Допиваю виски, еще раз глубоко затягиваюсь и вышвыриваю окурок в окно.

Наливаю стакан чистой холодной воды, подхожу к Лере и сажусь рядом.

— Все, успокойся и выпей воды.

Она берет стакан, но ее трясет так, что вода выплескивается.

— Я не специально… Не знаю, как так вышло… — глотая воздух, оправдывается она. За то я знаю! И девочка не виновата.

— Пей, — сам подношу стакан к ее губам. — Давай, маленькими глотками, — наклоняю стакан, спаивая Лере воду.

— Артур, я…

— Тихо, иди сюда, — тяну девочку к себе, укладываю на грудь и глажу по волосам, слушая, как она всхлипывает, пытаясь успокоиться.

— Мне так страшно, — признается Лера, а у меня у самого сердце колотится как ненормальное.

— Чего ты боишься? — спрашиваю я, очерчивая ее позвоночник, глубоко вдыхая медовый запах. — Все будет хорошо. Завтра поедем на ужин к моей матери. Поженимся… Грандиозной свадьбы не обещаю — у нас в семье траур. Ну и зачем нам шумиха? Тихо распишемся и уедем куда-нибудь в медовый месяц. Куда ты хочешь? — Девочка молчит, уже не плачет, но еще дрожит и так нежно водит пальчиками по моей груди. — Помнится, ты рассказывала, что мечтала побывать в Греции? — Кивает, глубоко вдыхая. — Так вот, полетим в Грецию, сейчас как раз сезон. Переедем в усадьбу, где был зачат наш ребёнок, и все будет хорошо. Будешь мне верной женой? — рисую планы на будущее и думаю: а почему бы нет? Из Валерии получится хорошая жена и мать, да и для моей репутации это хорошо. Буду примерным семьянином, что приветствуется в большом бизнесе. Даже помогает. — Иди умойся, приведи себя в порядок и поехали.

— Куда? — Валерия поднимает голову и смотрит на меня заплаканными глазками. Ресницы у нее длинные, пушистые, а на них слезинки застыли как росинки. Красивая моя девочка. — За кольцом, Лера. Выберешь сама, — улыбается сквозь слезы и прижимается ко мне, пряча лицо на моей шее. Вдыхает глубоко, ведёт мокрым носом, щекоча кожу. Да, семья, жена, ребенок — не так плохо, как показалось сначала. Это не лишит меня свободы, и придаст статус.

Валерия

Кольцо, которое выбрала я, Артур не купил. Он выбрал гораздо больше, красивее и намного дороже. И дело даже не в цене, мне нравилось скромное колечко в виде лилии, с маленьким камешком. Но Артур сказал, что обручальное кольцо должно быть дорогим, чтобы никто не подумал, будто он жалеет денег на невесту. Кольцо, купленное им, конечно, красивое, но носить его страшно, того и гляди оторвут с пальцем, да и неудобное оно в повседневной жизни. А мне хотелось носить помолвочное кольцо постоянно, не снимая.

Когда подтвердилась беременность, я испугалась, до дрожи, до холодного пота по всему телу. Поэтому, наверное, и не осуждаю Артура за такую реакцию. И как сказала Дашка: мужчинам вообще тяжело принимать отцовство. Я сама не верила, что внутри меня наш малыш, не осознавала, находясь в растерянности. Боже, как я волновалась и переживала… было больно, когда Артур намекал на аборт, горько и страшно, что он не примет ребенка. Но он успокоился, осознал и все решил правильно.

И вот мы едем на ужин в дом матери Артура, на моей руке кольцо, и скоро свадьба. Это означает что он мой навсегда, я — его, и у нас будет малыш. По-прежнему страшно от быстроты происходящего, но внутри меня переполняет счастье, и я верю, что все будет хорошо. Люблю Артура до дрожи, до мурашек по коже от одного его взгляда. С ним ничего не страшно. Он спрашивал, буду ли ему верной женой? Я готова быть для него всем. Я его и только для него! Другие мужчины вдруг стали для меня бесполыми и безликими. Есть только Артур и он самый лучший.

— Волнуешься? — спрашивает он, щурясь, и уверено сворачивает в жилой коттеджный комплекс.

— Немного, — пытаюсь улыбнуться, но выходит натянуто.

— Ты уже измяла весь подол платья, — усмехается Артур. — Не бойся, моя мама не кусается, — разглаживаю юбку платья, чувствуя, как потеют ладони, и колотится сердце. Мне хочется понравиться его маме, мне хочется с ней подружиться, поэтому я ужасно волнуюсь.

Мы въезжаем в большой двор, паркуемся под специальным навесом и выходим из машины. Пока идем к дому, я сама не замечаю, как сильно сжимаю руку Артура.

— Лера, прекрати! — смеется надо мной он, поправляя ворот голубой рубашки. — Это всего лишь моя мама.

Киваю ему в ответ, а сама задерживаю дыхание, когда мы входим в дом. Обстановка, впечатляет и одновременно давит. Мебель из натурального дерева, высокие потолки, тяжёлые шторы, картины на стенах, камин, вазы со свежими цветами — чересчур вычурно и дорого.