ТЕМНЫЙ: И я жду твою фантазию. Что-то принести с собой?

КОШЕЧКА69: То есть, ты даже не допускаешь отказа?

Я иронизирую. И так понятно, что я приду, но мне нужно оставить для себя хоть маленький шанс побыть капризной женщиной.

ТЕМНЫЙ: А ты хочешь отказаться?

Очень сложно вести диалог с человеком, которого не видишь и не слышишь. Еще сложнее с тем, кого не видел никогда, потому что не можешь понять: шутит он сейчас или спрашивает серьезно. Я сглатываю. Наверное… Нет, не буду строить предположений.

КОШЕЧКА69: Нет, я хочу прийти.

ТЕМНЫЙ: Тогда к чему был этот вопрос, Кошка?

КОШЕЧКА69: Ты как будто обиделся…

ТЕМНЫЙ: Я как будто не люблю женских капризов и дешевых приемов для набивания себе цены. Пойми, Кошка, мы с тобой уже прошли стадию бессмысленного жеманства, потому что между нами есть четкая договоренность с определенными правилами игры. Каждый из нас их принял, и это притворное кокетство теперь кажется особенно наигранным. Я ценю, что ты женщина от макушки и до кончиков пальцев, но давай оставим ненужную скромность. Она украшает, но оставляет голодным.

Я несколько раз вдумчиво перечитываю его сообщение, пытаясь понять, как относиться к такому заявлению. С одной стороны мне, как женщине, не очень приятно такое потребительское отношение к моему телу. С другой стороны, он не сказал ничего нового. Между нами действительно есть взаимовыгодная договоренность, и правила действительно мы обговорили еще до того, как впервые встретиться. Но все же оставался еще маленький шанс на то, чтобы мы могли играть, а не только выполнять свои обязательства в этой сделке. Так же все делают. По факту любые отношения – это сделка, но при этом обе стороны все равно продолжают играть в искренность и завуалированно предоставляют партнеру свои требования.

«Котик, купи мне шубку». Если произнести это игривым тоном, то мужчина, купив эту самую шубку, будет считать себя завоевателем, который чуть ли не мамонта в дом принес. А та, кто его об этом попросила, будет картинно пищать и радоваться. Каждый из них знает, что эта самая шубка – расплата мужчины за часы регулярного секса, уют и внимание женщины. Ах, да, и преданность. Но они оба продолжают играть в эту игру, делая вид, что «котик» и сам хотел купить эту шубку, а ей она была нужна, потому что барышня чертовски сильно мерзнет, а не потому что у подруги уже пятая такая роскошь в шкафу висит.

Почему я сравниваю наши с Темным отношения с обычными отношениями в парах – непонятно. У нас ведь действительно все выглядит так, как будто мы заключили публичный договор, и сейчас просто выполняем его условия. Но нет, мы, женщины, устроены немного по—другому. У нас даже через огромную толщу льда пробивается надежда на нечто большее. Зря, конечно. Бестолковое чувство. Ведь проходила уже такое, но все равно настойчиво вожу носком туфли по зубцам тех же граблей.

КОШЕЧКА69: Ладно, завтра в девять я буду на месте

ТЕМНЫЙ: Вынужден бежать. Хорошего вечера и до встречи. Дай знать, если я что—то должен принести с собой.

КОШЕЧКА69: Только свои ладони

ТЕМНЫЙ: Я заинтригован

КОШЕЧКА69: Меня никогда не шлепали

ТЕМНЫЙ: Ты сейчас пробудила дьявола

КОШЕЧКА69: Доброе утро ему

Я отправляю подмигивающий смайлик и блокирую экран. Со вздохом поднимаюсь и, подхватив с дивана книгу с пледом, тащусь на балкон. Внутри меня как будто закручивается узел. Медленно, не торопясь. Казалось бы, рассудок победил чувства, но осадочек небольшой все же остался.

Никита

Дверь тихонько закрывается, и Ида входит в номер. Великолепная, как всегда. Сегодня на ней платье выше колена. Приталенное, но со свободной юбкой. Она осматривается по сторонам, а потом, отложив сумочку на столик, подходит к кровати и завязывает свои глаза.

— Ты прекрасна, Ида, — произношу я сразу после приветствия.

— Спасибо, — отзывается она, повернув голову в сторону.

Я подхожу ближе и кладу ладони на ее обнаженные плечи, легонько тяну одну лямку платья в сторону. Наклоняюсь и целую ароматную кожу.

— Значит, никто не шлепал, м?

— Никто, — отвечает она, слегка содрогнувшись от едва ощутимых касаний.

— Как много «впервые» у нас с тобой, правда?

— Да. Много, — выдыхает она, когда я возвращаю лямку на место.

Обнимаю ее за талию и заставляю обогнуть кровать на пути к столу посередине номера. Снова встаю позади и, скользнув по рукам, заставляю вжаться ладонями в прохладную столешницу. Дыхание Иды сбивается. Я веду ее ладони дальше по поверхности, пока ее руки полностью не вытягиваются, а сама она не ложится животом на стол.

— Не двигайся, — шепчу ей на ушко.

Беру за бедра и тяну на себя так, чтобы она подняла попку выше. Потом задираю подол платья, с удивлением обнаруживая отсутствие трусиков. Касаюсь ладонью нежной кожи ягодиц, и Ида вздрагивает.

— Кто-то сегодня решил побыть плохой девочкой?

— Просто не захотела надевать белье, — нагло врет она.

Я не прекращаю касаться ее обнаженной кожи. Просто не могу остановиться. То ли потому что она ощущается как самый лучший бархат. То ли из-за реакции Иды, то ли потому что это она. И это самое хреновое. Потому что привязанности – это самое последнее, что мне нужно в жизни. Я привык к своему образу жизни, и мне настолько в нем комфортно, что менять это не входит в мои планы. Но Ида ломает все, к чему я привык. Прикоснувшись своими нежными пальчиками, она перекручивает мое мироздание, ловким движением переворачивает его с ног на голову и болезненно выталкивает меня из пресловутой зоны комфорта. Но каждый раз после наших встреч и разговоров я упорно возвращаюсь назад. Как будто вышел из теплого помещения на морозный воздух, глотнул хорошую такую дозу и возвращаюсь назад. А потом неделю сижу в своем коконе, вспоминая этот глоток с желанием, но и со страхом замерзнуть.

Ида прогибается в спине, когда мои жадные ладони переходят на внутренние части бедер. Она тихонько постанывает, а я ведь только глажу ее. Еще ничего ощутимого не сделал. Такие женщины, как она, способны даже самому бездарному в сексе мужчине внушить уверенность в своих умениях. Я возвращаю ладони на ее бедра, захожу сбоку и, прижав за поясницу к столу, резко шлепаю по попке. Не больно, но ощутимо. Из Иды вырывается негромкий вскрик, и ее бедра напрягаются.

— Тише, девочка, дыши.

Ида расслабляется, пока я поглаживаю саднящую кожу, а потом шлепаю еще раз. И еще, и еще. Между ударами поглаживаю одной рукой поясницу, а второй – ягодицы. Даю ей время успокоиться и отдышаться, а потом снова возвращаюсь к тому, о чем она просила. Даже в полумраке комнаты видны красные следы шлепков, и это возбуждает. Не знаю, в чем природа такой реакции мужского организма на отметины на теле женщины, но это действительно будоражит не только фантазию, но и тело.