Машина проехала через всю Пролетарскую улицу, остановилась.

– Видишь ларек? – Не оборачиваясь к Леону, Будильник протянул ему деньги.

– Ну и?..

Но Леон даже не шелохнулся.

– Сбегай, пивка купи. Сушит...

– Я тебе в «шестерки» не нанимался, – отрезал Леон.

– Не, ну ты чо, я же без обиды...

– Да мне хоть так, хоть этак. Сказал, не пойду, значит, не пойду... Еще вопросы?

Будильник недовольно крякнул. Но возникать не стал.

– Может, ты, Балык?..

– Ты чо гонишь, в натуре? – набычился тот.

И тихонько толкнул Леона в бок. Дескать, хрен этому козлу, а не ларек...

– Кот, давай ты! – В голосе, обращенном к водиле, послышалась твердость металла.

Но это был какой-то фальшивый металл.

Кот возражать не стал. Схватил деньги и пулей вылетел из машины. Точно, по всем понятиям молодой...

С Пролетарской улицы «девятка» свернула на Кропоткинскую, еще несколько поворотов, и вот они останавливаются на перекрестке двух дорог, выходят на небольшой пятачок на стыке двух высотных домов. Рядом еще «девятка» серебристого цвета. Из нее на пятачок вышли три пацана. Во главе их среднего роста, но необъемный в плечах детина со злым колючим взглядом. Бритый затылок, тяжелая золотая цепь на воловьей шее, кожаная куртка. Не обращая внимания на Леона и Балыка, он с ходу наехал на Будильника.

– Я не поня-ял, чо за дела? – скривился он, чуть не хватая его за грудки. – Я когда сказал быть?..

– В двадцать пять минут... – съежился Будильник.

Голос тихий, лебезящий. А ведь только что таким крутым казался. И голос был громким, зычным. Точно, Будильник... А сейчас он больше цыпленка напоминал.

– А ща сколько?

– Ну подумаешь, на двадцать задержались...

Леона Будильник подобрал на десять минут позже, чем было нужно. Потом у ларька останавливались...

– Еще повторится, я тебе голову свинчу, сечешь?.. Все, по коням, пацаны, погнали. Я впереди пойду...

– Крутой у нас «бригадир», а? – спросил Будильник, усаживаясь в машину.

Чересчур уж старательно восхищается.

Леон и Балык промолчали. Будильник пал в их глазах. С ним даже говорить не хотелось.

– Вагонетка его кликуха, сам Граф с ним за руку здоровается...

Когда прибыли на место, к ресторану «Золотая нива», короткими фразами Вагонетка объяснил им, что всю ночь, хоть до самого утра, они будут стоять у этого кабака. Если, конечно, там будут те, за кем они охотятся. А они быть должны. На выходе их нужно будет подловить и расфасовать по машинам. А потом везти куда покажут...

Ресторан «Золотая нива» – обычная забегаловка. Самое то место, где могут чувствовать себя королями второсортные бандиты вроде этих двух с тяжелыми серебряными цепями и золотыми «гайками» на пальцах.

Леон и Балык заняли место за столиком, сделали заказ. Им повезло больше всех. Вся братия сидела в машинах, а они могли пировать. Деньги им для этого выделили, по пятьдесят баксов на брата. Особо не пошикуешь, но и один кофеек хлебать не будешь.

– Пусть пожируют, козлы, – стараясь не смотреть на баульских «быков», сказал Балык.

– Ублюдки, брата моего палками забили, – хмуро изрек Леон, разливая водку по рюмкам. – Ну ничего, отольются кошке мышкины слезки...

– Так это из-за твоего братана вся эта канитель? – удивился Балык.

– Да вроде как...

– Значит, ты просто за братана подписываешься?

– Ну а чего, в стороне стоять?..

– А я думал, ты из нашей «бригады»...

– Да нет, я сам по себе...

– Ну, ну... – Балык как-то подозрительно посмотрел на него.

– А ты давно в «бригаде»?

Леон знал, что «бригада» – это что-то вроде подразделения в бандитском формировании.

– Со вчерашнего дня, – неохотно ответил Балык. – Да у нас все только что с улицы... Вагонетка сам «бригадир» без году неделя. Он у Графа в «торпедах» ходил, а ща на повышение, типа, пошел... Графу щас «пехота» нужна... Слушай, а ты на точняк знаешь, что сам по себе? Кто это тебя так развел?

– Да никто, сам мыслю...

– Ну и мыслитель ты, в натуре... Сам срубить должен, что теперь ты с нами до гроба... Тебя счас кровью повяжут. – Балык мельком глянул на двух братков из враждебного лагеря. – И все, ты наш по самые уши. Сечешь?

А ведь он прав. За брата он отомстит. Но кровь его обидчиков закрепит его в «бригаде» Вагонетки... Леону стало не по себе. У него в планах не было становиться бандитом.

Сейчас ему еще позволят уйти, но после разборки с баульскими братками ему оставят только один выход – через кладбище. Ну что, встать и уйти? А как же Иван? Что, пусть другие расквитаются за него с Баулом? А ведь совсем недавно он рвался в бой, деньги у Жоржа на оружие требовал...

– Ты этта, я слыхал, на зоне вроде как чалился. За мохнатый сейф, или мне туфту впарили?

– За мохнатку, ага... Только это туфта. Чистой воды подстава. Баба моя хотела под венец, ну и нашла способ, заяву ментам накатала... Если бы не Граф, продырявила бы меня братва...

– Так чо, Граф за тебя подписался?

– Было дело...

– Ну так чо за дела? Пацан, я вижу, ты нехилый, Будильника вон как обломал, коз-зла! Вон Граф за тебя подписался уже второй раз, за братана твоего впрягся...

– А правда, из-за братана моего этот сыр-бор? – спохватился вдруг Леон.

Вдруг его на живчика берут?

– Брательник твой каратяка?

– Ну да...

– В реанимации сейчас откисает?

– Ага...

– Точняк, его Граф кроет... Мы вчера с Вагонеткой, как вот сейчас с тобой, киряли. Он-то пацан правильный, в доску свой. Это он сегодня такой смурной, потому что в деле. А так свой пацан... Короче, Граф сейчас с Баулом крепко сцепился, «мясня» намечается. И твой брательник, если без обиды, типа как зацепка для Графа. Баул твоего братана обидел, а Граф за него подписывается. Вот сейчас уродов баульских срубим, это как счет за твоего братана.

Ясно. Иван для Графа – средство сведения счетов с Баулом... Что ж, хотя бы и так...

– А мне по хрену, какой расклад. – Леон наполнил рюмки. – Хоть как, но я урою этих ублюдков...

– Во, наш базар... Короче, ты давай к нам по полной программе... Граф ведь своих в обиду не дает. И «бабки» иметь нехилые будем. Ты хоть знаешь, сколько нам причитается за этих козлов?..

– Не-а...

– По штуке баксов... Во как!