Верховный Инка был единоправным хозяином всего этого богатства и мог распоряжаться им по своему усмотрению. Все зависело от его решения. Инка олицетворял государство, империю и будущее всей страны.

Эти богатства предназначались для содержания двора, знати и жрецов, однако существовали и другие многочисленные и не менее важные пользователи. Товары шли на содержание армии, вознаграждение тех, кто этого заслужил, на подкуп нужных иностранцев, на ведение войн, а также на оказание помощи регионам, пострадавшим от землетрясений, наводнений, набегов врагов и всех других многочисленных катастроф, часто потрясавших южноамериканский континент.

Фактически в социалистическом государстве эти хранилища представляли собой капитал, накопленный отдельными людьми в рамках либерального режима, государственный капитал в государственной системе. Было бы ошибочным рассматривать накопленные таким образом богатства как результат жадности правящего класса. Довольно витиеватым путем большая часть товаров, полученных коллективным трудом, возвращалась обратно их производителям. В этом и заключалась сила, регулирующая работу всей системы, гигантская естественная кладовая, без которой было бы невозможно организовать своевременное и равномерное производство и потребление во всей огромной империи. Легко себе представить удивление испанцев по поводу этой логичной и дальновидной системы и их радость, когда на протяжении всего своего долгого пути они находили хранилища, из которых черпали все необходимые им товары.

Как и во всех гуманитарных институтах, у этой совершенно логичной системы тоже имелся целый ряд недостатков и даже упущений, связанных с заложенной в ней тиранической дисциплиной. Во-первых, стоимость товаров была очень высока, так как много продуктов портилось и время от времени уничтожалось по приказу правителей. Чрезмерная дальнозоркость подразумевала потери. В конце концов Инки решили, что сумели предусмотреть все, что их холодный рассудок полностью подчинил себе капризы природы и другие коварные неожиданности. Вот за эту гордость боги и поспешили их наказать. Никто не вправе хвастаться, что предусмотрел все неожиданности. Всемогущий правитель «четырех частей света» не мог предположить, что его склады, которыми он справедливо гордился, во многом будут способствовать захвату его территории теми, кто пришел сюда лишить его империи и жизни.

Таким образом в стране создавалась и поддерживалась стабильность. Центральная статистическая служба держала в своих узелковых записях судьбу экономики империи. Стоило только отдать приказ, и каждый знал точно, что он должен предоставить, что хотел бы получить, с чем ему придется расстаться и что он сможет оставить себе. Одна провинция должна помочь другой, одно сообщество, претерпевшее природную катастрофу, может взять все необходимое из общественных складов, в другом регионе необходимо провести общественные работы.

Эта единая система нуждалась в сети коммуникаций и средствах быстрой доставки информации.

Дороги инков стали объектом столь поэтических восхвалений, что их даже нескромно повторять, и те, кто поет эти похвалы, не в силах скрыть своего восхищения. Следует признать, что эти дороги «так же известны, как и дороги, проложенные Ганнибалом через Альпы для похода на Италию, – говорит Сьеса де Леон. – Думаю, что если бы император (император Индии, король Испании) отдал приказ построить еще одну королевскую дорогу, подобную протянувшимся от Кито до Куско или от Куско до Чили, то, несмотря на всю его власть, это невозможно было бы осуществить».

При сооружении этих дорог возникали весьма значительные трудности, связанные с ландшафтом земли, который значительно варьировался по мере прохождения пути. Дороги строились максимально прямыми, чтобы путешественники и курьеры не тратили времени попусту. Поэтому они часто поднимались в гору длинной и утомительной цепью ступеней. Испанцы постоянно жаловались на это. Их лошадям было трудно подниматься вверх, они теряли подковы на каменных ступенях. Поднявшись на вершину горы, солдаты были уже не в состоянии сражаться с врагом. Однако иногда, следуя контуру горы, дорога поднималась вверх плавным изгибом.

Проходя через культивированные земли, дорога окружалась столбами или небольшими стенами, чтобы проходящие армии не повредили поля. Когда при сильном ветре песчаные бури покрывали большие пространства, дорогу путешественнику показывали врытые в землю вдоль дороги вехи. Если почва была болотистой, прочность дороги обеспечивали насыпи. На побережье вдоль дороги высаживались деревья и прорывались канавы.

Дороги строились различной ширины, что объясняет расхождения в выводах некоторых современных историков. На равнине дорога была достаточно широкой, так что по ней могли ехать галопом шесть всадников. На трудных горных перевалах ее ширина сокращалась до 3 футов. Несмотря на это, данные перевалы были весьма примечательны. Возьмем, к примеру, сохранившуюся до наших дней дорогу, которая проходит между руин таинственных городов Вилькабамба и Мачу-Пикчу, недавно открытых в Кордильерах. Эта дорога огибает горные склоны, вымощена плоскими камнями, прерывается пролетами многочисленных ступеней, вырубленных в скале или построенных и поддерживаемых в некоторых местах стенами до 12 футов высотой. Она даже проходит через тоннель 15 футов длиной, построенный путем расширения естественной промоины. На некоторых важных основных дорогах, например ведущей в Коллао, придорожными камнями отмечено расстояние.

До сих пор можно встретить остатки этих дорог, потому что пирка, из которой они строились на плато, представляла собой смесь глины, гравия и маисовых листьев и прекрасно выдержала испытание временем.

Еще более удивительно для нас расположение нескольких параллельных дорог на равнинах возле больших городов, где часто проходили армии, например возле Вилькаса, занимающего ключевую позицию на пути к Куско на западе. Такое устройство говорит о том, что дороги имели как стратегическое, так и административное значение. Чаще всего ими пользовались войска, разъезжавшие с проверкой инспектора, курьеры, официальные лица, ехавшие на доклад к начальству, за распоряжениями или для воздаяния почестей высокопоставленным лицам, а также люди, совершавшие паломничество или посещавшие рынки недалеко от своих домов.

Расположение дорог было таким же рациональным, как и все другие элементы данной экономической структуры, особенно в связи с тем, что сам ландшафт способствовал этой рационализации. Побережье и плато представляют собой на карте две параллельные зоны, идущие с севера на юг и соединяющиеся в восточных Кордильерах. Поэтому было естественно построить две дороги, также параллельные: одну по побережью, другую по плато. Испанцы называли их соответственно дороги льянос и сьерра. Оставалось только соединить эти две артерии серией вторичных дорог, проходящих по горным перевалам через Кордильеры, чтобы получить идеальную модель путей сообщения.

Высадившись в Тумбесе, Франсиско Писарро сперва воспользовался прибрежной дорогой, начинавшейся у этого города и доходившей до Пачакамака к югу от Лимы. Туда и привела дорога одного из его лейтенантов. Сам же он двинулся по перекрестной дороге, которая вывела его на плато к армии Инки, собравшейся у Кахамарки.