В любое другое время вполне определенная ответная реакция Эльвиры последовала бы немедленно и неотвратимо. Даже сейчас тело ее словно само стремилось оказаться в объятиях Дерека Но, поступив таким образом, она вновь оказалась бы там, откуда начинала, и потеряла бы все приобретения последнего дня.

Хотя, по правде говоря, Эльвира уже не могла понять, выиграла она хоть что-то или проиграла. Можно ли считать желание остаться с Дереком, зная о том, что он ее не любит, наихудшим выходом из сложившейся ситуации?

Или, напротив, самым ужасным будет разорвать этот брак и продолжить жить одной, оставив всякую надежду вновь увидеться с любимым человеком?

— Больше мне нечего тебе предложить.

— Нечего? — вкрадчиво спросил Дерек. — Интересно, долго ты еще собираешься дуться? Не вредишь ли ты самой себе, поступая мне назло?

Не давая себе труда ответить, Эльвира бросила на мужа презрительный взгляд, надеясь скрыть за ним возникшие у нее подозрение и тревогу. Какую хитрую комбинацию задумал он на сей раз?

Что ж, сейчас она наверняка узнает это.

Свободной, непринужденной походкой Дерек пересек гостиную, подойдя к Эльвире совсем близко.

— Возьми…

На раскрытой ладони выставленной вперед руки лежало золотое кольцо.

Ее обручальное кольцо.

Эльвира сглотнула внезапно образовавшийся в горле комок.

— И что я должна с ним делать? — Усилие, приложенное ею к тому, чтобы не позволить голосу дрожать, придало ему сухости и холодности.

— Попытайся носить. Я купил его для тебя.

Слова его прозвучали вполне резонно. Однако, прекрасно зная Дерека, она понимала, что такого просто не может быть. За этим должно было стоять нечто совсем иное.

— А я отдала его тебе. Оно мне больше не нужно.

Разумеется, это было ложью. Когда-то кольцо было для нее дороже всего на свете, носить его на своем пальце означало для нее столь многое… означало быть женой Дерека. Однако это было до того, как Эльвира поняла, что ей нужно гораздо большее, чем он может дать, и что она не в состоянии продолжать жить в том браке, который ей предлагается. Оставаться с ним, зная, что муж ее не любит, было выше ее сил.

Поначалу, еще надеясь на то, что Дерек полюбит ее, Эльвира молилась об этом. Но потом, когда стало окончательно ясно, что мольбы бесполезны, она стала просить Бога о том, чтобы он помог ей разлюбить мужа. Однако это оказалось равным образом невозможным.

— Оно мне больше не нужно, Дерек! — твердо повторила Эльвира.

— Что ж, мне тоже — Быстрым движением руки он сбросил кольцо со своей ладони на кофейный столик. Подпрыгнув, оно прокатилось несколько сантиметров и замерло… красивый, но бесполезный символ никогда не существовавшей любви. — Без этого мы тоже можем обойтись…

Что первое он бросил в пламя камина, на мгновение окрасившее его в необычный цвет, Эльвира не заметила. Однако второй предмет представлял собой знакомую картонную упаковку.

— Это мои таблетки!

Вскочив с кресла, Эльвира попыталась остановить Дерека прежде, чем он выкинет остальные две упаковки, но, опоздав на какую-то долю секунды, попыталась вытащить их из огня. Схватив за плечи, Дерек оттащил Эльвиру подальше от камина.

— У тебя с головой все в порядке? — прорычал он. — Ты же могла обжечься!

— Плевать я хотела! — огрызнулась она. — Мне нужны эти таблетки!

— Нет, не нужны, — хладнокровно возразил Дерек и прижал ее к себе, лишая всякой возможности к сопротивлению. — Никакие противозачаточные таблетки тебе больше не понадобятся.

— Не понадобятся? — недоуменно переспросила Эльвира.

— С этого момента у тебя не будет никаких поводов для того, чтобы принимать их. Либо мы по-прежнему остаемся мужем и женой, и в этом случае ты будешь спать со мной, когда и как я захочу. Либо ты уходишь, и тогда таблетки тебе опять-таки не понадобятся, потому что я подам на развод. Но, клянусь Богом, если ты после этого хотя бы посмотришь на другого мужчину, я позабочусь о том, чтобы тебе не досталось ни единого пенса, даже если мне придется самому отдать все деньги на еще более нелепый проект, чем дедов перпетуум-мобиле.

По-прежнему не выпуская Эльвиру из рук, он повернул ее к себе, заставляя заглянуть ему в словно окаменевшее лицо, нисколько не напоминающее лицо человека, которого она так отчаянно любила.

— Так как же, сердце мое? Пришло время решать. Что ты скажешь? На чем мы остановимся?

Поначалу на какое-то мгновение Эльвира даже не поверила, что правильно расслышала его слова. Однако, поняв, что не ошиблась, почти инстинктивно отвергла столь возмутительное предложение.

— Не делай из себя посмешище, Дерек! — воскликнула она. — Неужели ты ни слова не слышал из того, что я сказала тебе ранее? У меня нет никакого желания и далее состоять в этом браке. — По крайней мере, в таком, каков он есть сейчас, мысленно добавила она. — Я же вполне определенно сказала, чего хочу…

— Да, но все это было до того, как тебе стало известно об изменении в завещании моего деда. Мне казалось, что, узнав всю правду, ты сможешь посмотреть на ситуацию под другим углом зрения.

— Тебе это только показалось. Ничто из того, что я узнала или услышала, не заставило меня переменить мнения. Однако это действительно помогло мне взглянуть кое на что под другим углом зрения… На тебя самого! И я наконец узнала, что ты — грубый, бесчувственный, эгоистичный самодур, заботящийся только о собственной выгоде и, не задумываясь, переступающий через других людей ради своего удовольствия!

— Кто бы это говорил, — язвительно произнес Дерек, кривя губы в циничной ухмылке. — А не кажется ли тебе, что решение начать принимать противозачаточные таблетки, ничего не сказав мне, выглядит тоже не слишком красиво? И может быть, даже не менее эгоистично?

Эльвира собралась было возразить, но тут же передумала. Острое чувство стыда и понимание своей вины отвратили ее от этого шага.

— Рано или поздно я бы тебе сказала, — только и смогла пробормотать она.

— Да что ты говоришь? — насмешливо воскликнул Дерек. — И когда же ты собиралась это сделать? Когда наш брак тебе наскучил бы?

Или когда бы умер мой дед и ты поняла, что тебе причитается не так много, как ты рассчитывала?

— Нет, не так!

— Не так? Тогда, может быть, соблаговолишь объяснить как? Или предоставишь мне догадываться обо всем самому?

Подобный тон отнюдь не способствовал задушевной беседе, и Эльвира чувствовала, что просто не в состоянии вымолвить ни слова в свое оправдание.

— Не желаешь, разумеется, — саркастически усмехнулся Дерек. — Что ж, значит, мы вновь оказываемся там, где начинали… Твой ход, дорогая.