— Так что вы говорите? — спросил Стивенс в телефон.

— Вы уже смотрите? Вот представьте — труп мафиози вышвыривают из красного «форда» под окна жене. А через несколько дней «форд» находится — сожженный и без номеров. Не наши ли это ребятки?

Стивенс задумался.

Значит, тело подбросили в субботу. Неделю назад они спокойно могли находиться в Миннеаполисе.

— Возможно, это совпадение, — продолжала Уиндермер, — но почерк похож. Вы понимаете, о чем я?

— Разумеется. Так или иначе, другой информации у нас пока нет.

— Можно позвонить в Детройт и узнать подробности.

— Пусть и в Мичигане озадачатся этим делом.

— Туда я уже звонила. Ну, мы идем ужинать или как?

Он нашел их на пляже.

Успев обзавестись плавками и пляжными полотенцами, они расположились неподалеку от воды. Заметить их было нетрудно — их бледные тела нелепо выделялись среди акров загорелой плоти. Сойер лежал на спине и сквозь новенькие черные «окли» таращился на какую-то девицу в желтых бикини. Крот делал вид, что читает журнал, а сам украдкой рассматривал тот же объект.

Сначала Пендер хотел потихоньку подкрасться и испугать их — мол, руки вверх, полиция, — но сразу передумал. Нет, пока не время для таких шуток, слишком рано. Кроме того, Сойер, наверное, раздобыл себе новый пистолет. И Пендер не стал дурачиться, а просто подошел и швырнул на грудь Сойеру пригоршню песка.

Тот вскочил:

— Эй, какого черта?

Сойер принял угрожающую позу, рисуясь перед девушкой. Это была красивая длинноволосая блондинка, стройная и загорелая. Зная Сойера, Пендер подумал, что такое знакомство может быть опасным. Интересно, что они ей наплели?

Крот поднял голову и рассмеялся:

— Пендер!

— Фу ты черт! — выдохнул Сойер. — Я чуть не врезал тебе, братишка.

Пендер пожал им руки.

— Вижу, вы тут неплохо устроились, ребята.

— Ага, — оскалился Сойер. — А это Тиффани, — указал он на девушку, — она из Пенсильвании.

Тиффани взмахнула рукой и обворожительно улыбнулась.

— Я учусь в Брин-Море, а сюда приехала вроде как на зимние каникулы, отдохнуть немного от учебы. А ты тот самый знаменитый Пендер?

Пендер покосился на Сойера:

— Я, кажется, ничем не знаменит…

— Ребята столько говорят о тебе, что в моих глазах ты уже прославился. Я все уламываю их пойти поесть, а они твердят, что нужно дождаться Пендера. И вот наконец ты явился. Так мы идем ужинать?

— Идем! — Сойер схватил девушку на руки, закружил и завертел, подбрасывая в воздух, а она со смехом умоляла отпустить ее.

— Ну все, ты вскружила ему голову.

Пока Сойер и Тиффани любезничали, Пендер переминался с ноги на ногу, утопая в песке, и чувствовал себя более чем странно, поскольку пришел на пляж одетым по мичиганской погоде.

— Откуда она взялась? — спросил он Крота.

Тот взглянул на него, пожал плечами и неопределенно повел рукой вокруг.

— Сойер в нее влюблен?

— По крайней мере, сегодня вечером.

— Понятно, — вздохнул Пендер. — А что вы ей рассказали?

— Правду! — заржал Крот. — Типа мы представители нью-йоркской компании, которая выпускает энергетики. Приехали сюда, чтобы запустить линию новой продукции.

— Ясно, — с облегчением улыбнулся Пендер. — А где же твоя девушка?

Крот нахмурился, обвел взглядом горизонт, жадно зыркнул на Тиффани, и стал рассматривать голые бронзовые тела, наполняющие пляж.

— Где-то здесь.

— Чудак ты, Крот. Ты же богатый. Чего ты ждешь?

— Я недостаточно богат для Саут-Бич, — возразил Крот. — И чудак я только с виду.

Сойер и Тиффани подошли к ним, смеясь и толкаясь.

— Мы страшно голодны, — объявила Тиффани. — Идем, наконец, ужинать.

— Я только куплю одежду и догоню вас, — пообещал Пендер.

— Мы сейчас в отель, — сказал Сойер, — нужно переодеться.

Они вернулись на дорогу. Сойер и Тиффани шли в обнимку, дурачась. Тиффани хихикала. Крот, который немного отстал, все озирался по сторонам. Потом они разошлись — Пендер отправился за покупками, а остальные в «Дофин».

— До скорого, бро![5]— крикнул Сойер, усаживая Тиффани к себе на закорки. Крот только стрельнул глазами. — Хоть раз в жизни не хочу упустить свою удачу! А ты смотри, осторожно там!

* * *

Человек сидел в «трансаме» и рассматривал фланирующую по Оушен-Драйв толпу. Рядом на водительском сиденье храпел Карлос. Из его приоткрытого рта сочилась слюна, капая в раздел комиксов газеты «Майами геральд». Примерно час тому назад их блондин вышел из отеля и отправился на пляж — в джинсах и рубашке с длинными рукавами. Белая ворона среди шортов, маек, плавок и купальников.

День начинал смеркаться, и человек уже ерзал от нетерпения. Мимо прошли трое гринго: два парня — белые, как альбиносы, и шоколадно-смуглая от загара девушка. Один из парней — крепче и выше ростом — взглянул человеку в лицо. Несмотря на улыбку, у него был тяжелый взгляд, и человек отвернулся, занервничал.

Когда компания гринго скрылась в отеле, человек толкнул Карлоса, велел подогнать машину к черному ходу и ждать его сигнала. Затем он вышел и встал у ближайшей пальмы, с наслаждением ощущая океанский бриз и слушая шум прибоя. Он вынул из заднего кармана спортивную газету, развернул и сделал вид, что читает, а сам в это время внимательно наблюдал за происходящим вокруг. «Глок» под ремнем давил в спину, просился в дело.

Молодой человек вернулся из магазина в четверть седьмого. Человек в третий раз перечитывал газету, когда тот прошел мимо, неся в обеих руках пакеты, быстро, но без спешки. Он не замедлил шаг, даже не взглянул на стоящего под пальмой, он уверенно прошагал прямиком в отель. Заставив себя прочитать еще пару предложений, человек двинулся следом.

Он появился в фойе как раз в тот момент, когда за блондином закрывались двери лифта. Человек пересек фойе и стал ждать. Дежурный сидел за стойкой, уткнувшись в газету и ничего вокруг не замечая. Цифры вверху росли, пока лифт не остановился на четвертом этаже. Тогда человек метнулся через коридор к черному ходу, где на ступеньках сидел Карлос. «трансам» был припаркован в переулке рядом.

— Четвертый этаж, — сказал человек, придерживая для Карлоса дверь.

Под пиджаком Карлос сжимал «узи», карман штанов оттопыривался под тяжестью пистолета. Они стали подниматься по черной лестнице, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. Им казалось, что их собственные шаги непривычно гулко отдаются в лестничном колодце.