Гаков снова хлопнул в ладоши и повернулся к Калачову:

– Ну как тебе наш выбор?

– Никак. Любое начинание нельзя начинать с вранья. Результат будет предсказуемо плохим.

Гаков опять откинулся в кресле и укоризненно покачал головой:

– Ах, Гена, Гена… Ох уж, эти твои принципы. Это они приведут тебя к «предсказуемо плохому результату». Молчи! Последний раз спрашиваю: ты со мной или нет? Чего молчишь?

– Ответ ты знаешь.

Гаков высыпал в ладонь целую пригоршню таблеток и встал:

– Знаю, конечно, знаю, – он дошёл до кулера, стоящего у окна. Приняв лекарство, он на время завис, глядя на улицу: – Снег, наконец перешёл в дождь. А ведь когда-то в середине апреля люди прилетали в Сочи позагорать. Вот и скажи мне, дорогой мой, чего ты добиваешься? Чего? Народ не хочет дохнуть. Он схватится за любую соломинку. А тут вдруг к нему подплыл огромный ковчег, где для каждого найдётся тёплое место. А ты своим упрямством стремишься отправить этот ковчег ко дну. Молчи! Дай сказать. Ну, какая разница для народа, кто его спасёт: Соболевский или Шелихов? Шелихова он вообще не знает и в случае временных неудач с «Прометеем» порвёт и этого твоего доморощенного учёного и всех тех, кто его выдвигал. Молчи, я сказал! Неужели Соболевский заслуживает эту должность меньше, чем Шелихов? Он не просто большой учёный – он опытный руководитель. А Шелихов кто? Шелихов в этом деле дилетант, кухарка, желе, которое неизвестно как себя поведёт при повышении политического градуса. Давай работать вместе. Ты приведёшь к нам Шелихова, и именно он будет руководить научным внедрением своего «Прометея», но под жёстким контролем с моей стороны и со стороны такого опытного учёного, как Соболевский. Его должен кто-то контролировать. Пойми, на карту поставлено всё. Все средства пойдут на воплощение «Прометея», все ресурсы. В том числе и людские. Ну что? Я тебя убедил?

Калачов отрицательно покачал головой. Гаков вздохнул:

– Ну, нет, так нет. Жаль. Я ведь тебе только добра желаю. Вот ты спрятал своего учёного где-то, а ведь по сегодняшней ситуации – это государственное преступление. Можешь не беспокоиться, мы его найдём. И думаю, он не будет таким упрямым, как ты. А тебя я вынужден изолировать. Калачов, ты, конечно, мой друг, но судьба страны дороже.

И он кивнул агентам, стоявшим за спиной командора.

Все ждали возвращения командора. Но он так и не появился. Зато явился Нутрецов в сопровождении большого отряда спецназовцев. Всех сотрудников ОУСО ФСБ вывели в коридоры, упёрли руками в стены и тщательно обыскали. После этого опечатали все кабинеты, а коллектив распустили по домам на неопределённое время. Только Юшкевич не отпустили. Владимир Артурович отвёз её к Гакову.

Новый начальник ФСБ долго её расспрашивал, пугал и стращал. Вопрос, собственно, был всего один: где Шелихов? Куда его спрятал Калачов? Лиза отвечала кратко: не знаю. Через час Глеб Олегович выдохся, присел на краешек стола, за которым сидела Лиза и с усмешкой на губах подвёл итог беседы:

– Ну, нет, так нет, мы и без Шелихова проект запустим. Но если ты соврала – дорого заплатишь. Всё, свободна.

Да, он её отпустил. И это было странно. Даже на детекторе не проверили. Лизу этот факт немного напряг. Но на улице она не заметила слежку. Не было её и потом, когда она шла сначала по направлению к конторе, потом, передумав – по направлению к дому. Хотела опять изменить маршрут и пойти в гости к Алисе или к Целовальникову, но снова передумала и всё же пошла домой. Каково же было её удивление, когда в своей квартире Лиза обнаружила и Алису, и Кирилла. Они сидели за кухонным столом и пили чай из морковной ботвы.

Увидев её, Кацэ сразу приложил палец к губам, достал приборчик и стал им водить вдоль тела хозяйки квартиры. Затем приблизился к её уху и прошептал:

– У тебя насекомые.

Полковнику ФСБ Юшкевич не надо было объяснять, что это означает. Лиза понимающе кивнула. Всё так же шёпотом Кирилл уточнил дальнейшие действия:

– Мы их не будем уничтожать. Пусть думают, что ты дома. Один жучок у тебя в подоле жакета, второй в каблуке. Их вставили во время шмона, – Юшкевич кивнула во второй раз. Кацэ продолжил: – Переоденься, и поехали к Шелихову. Надо обмозговать, что делать дальше.

Наступил новый день, и он принёс жителям страны «долгожданные» перемены. По всем СМИ круглые сутки гоняли обращение вступившего в должность Соболевского, растащив его речь на цитаты. Во-первых, он объяснил в общих чертах, что из себя представляет проект «Прометей». Во-вторых, для успешного внедрения этого проекта он сразу потребовал всенародного единения и строжайшей экономии сил и средств. Проект дорогой, бюджет его не потянет, поэтому народ должен потерпеть и перенести некоторые неудобства и недостаток средств существования. И далее он по пунктам разложил, что под этим подразумевается: заморозка пенсий и других социальных выплат, либерализация ценообразования, отказ от бесплатного образования и медицинского обеспечения. В конце этого блока, он внедрил новый лозунг: «Всё для «Прометея»! Всё для победы над ледником!» В-третьих, Соболевский назвал идеалами новой России либерализм, демократию и права человека. Идеалы сразу же были поддержаны целым блоком реформ. Президент объявил всеобщую амнистию, полную свободу вероисповедания, независимо от конфессий и сект, гендерное равенство и свободу сексуальных отношений. И под этим же соусом правительство легализовало проституцию и употребление лёгких наркотиков – «…послабления, которые народ ждал от власти веками». Так выразился президент. В-четвёртых, Соболевский подчеркнул, что «по некоторым направлениям общественной жизни» он подписал ряд законов, временно ограничивающих права и свободы граждан. Среди них – «сухой закон», действия которого ограничены сроком «до полной победы над ледниковым периодом». Вторым по значимости стал закон о повышении подоходного налога до двадцати пяти процентов – «…государству очень нужны средства на программу «Прометей». Президент объявил также о введении запрета на деятельность любых партий и общественных объединений – «…в переходный период в стране должно быть единомыслие и порядок». А также запрет собраний и митингов. В столице вводился комендантский час с девяти вечера и до семи утра. Всякие передвижения по городу стали невозможными без специального QR кода. В заключение президент призвал затянуть пояса и во всём помогать новой власти.

Странно, но в стране всё же нашлись недовольные. В парке перед Морским вокзалом стали собираться люди, в основном преклонного возраста. Но вскоре сюда подтянулась вереница техники. Омоновцы старательно помыли собравшихся водой, бесплатно помассировали их тщедушные тела резиновыми «массажёрами» и при помощи слезоточивого газа открыли им глаза на новую власть.

В сюжетах «из-за…» сообщалось об единодушной поддержке всех демократических реформ, проводимых новым президентом России. И осуждались незаконные действия кучки экстремистов-реваншистов. Отдельно западные лидеры приветствовали «смелый и свободный русский народ», который этим же днём организованно прошёлся гей-парадом по Курортному проспекту Сочи.