– Ну, мне скажут, что делать. Хочешь бутылку воды?

– Зависит от того, как долго я здесь пробуду.

– Все равно оставлю тебе одну.

Подгоняемый теплым ветром, Кевин проводил соратницу до пикапа и взял оттуда бутылку «Поланд Спринг».

– Слушай, – сказал он, – если я впал в немилость, то могла бы предупредить.

Мэри усмехнулась и покачала головой.

– Ничего подобного. Все хорошо. С тобой все отлично. Именно поэтому ты здесь. – Она уселась в грузовик и включила зажигание. – Я сама им об этом сказала.

– Что ж, спасибо, – проговорил Мур.

Некоторое время девушка колебалась, а потом тихо сказала:

– Я про тот случай… на дороге. Ну о том, что сделал Джордж. Мартин тут ни при чем. Я точно знаю. А Джордж… возможно, долгая дорога вымотала его. Может, он просто параноик. Но в любом случае мы не такие, как он. Мы другие.

Кевин проследил, как она уезжает, а затем возвратился в дом. На кухне молодой человек обнаружил прикрученный к стене телефонный аппарат, но он, как и следовало ожидать, не работал. Мур осторожно поднялся на чердак и посмотрел вдаль, ища хоть какие-то признаки жизни: города, здания, трейлеры на шоссе. Но ничего так и не увидел. То есть пойти отсюда было, по сути, некуда.

В доме оказалось довольно душно. Кевин вышел и выпил сразу полбутылки, а потом прошелся вокруг. Так прошел день, а к тому времени, когда солнце едва коснулось горизонта, издалека послышался шум машины. Он доносился с севера. И оттуда приближался пыльный внедорожник. Сначала парень подумал, что лучше скрыться в доме, хотя особого смысла в этом не было. Тогда он остался стоять снаружи, опустив руки – как человек, который зашел в церковь, но еще не решил, помолиться ему или нет.

Когда джип остановился, из него вышли двое мужчин. Один – худощавый латинос, совершенно незнакомый, а второй – очень крупный, со светлой бородой и голубыми глазами. Кевин сразу узнал Бенджамина Миттага. Ни один из них не улыбался. Не представившись, Миттаг прошел мимо Мура прямо в дом. А второй приблизился к нему и сказал:

– Заходи внутрь.

Кевину не понравился тон его голоса, но ничего другого не оставалось, и он вернулся в дом, обнаружив там Бенджамина, усевшегося на старый журнальный столик. Возле него лежал полуавтоматический пистолет «Спрингфилд-1911».

Его напарник зашел вслед за Муром и закрыл дверь.

– Говори, – сказал Миттаг.

– Что? – не понял Кевин.

– На кого работаешь.

Молодой человек ответил не сразу.

– Ни на кого, – выдохнул он спустя несколько секунд.

Бенджамин положил «спрингфилд» на колено.

– Послушай-ка, Кевин Мур. Нам известно, что ты на кого-то работаешь. На ФБР? На службу безопасности? На гребаное ЦРУ?

Кевин попытался взять себя в руки и сохранить невозмутимый вид, хотя понятия не имел, как сейчас выглядит.

– Откуда вы знаете?

– Потому что мы из «Бригады», сынок! Потому что у нас целая армия хакеров. Больше нет никаких тайн. Только не для нас. Поэтому сперва расскажи, на кого работаешь.

– Я ни на кого не работаю, – ответил Мур.

Миттаг встал и поднял пистолет. Его дуло теперь находилось в полуметре от лба Кевина. Тот зажмурился, выдохнул, а затем снова взглянул на Бенджамина.

– Стреляйте, что же вы!

– Ты именно этого хочешь?

Парень нахмурился, а потом покачал головой.

– Вы же мне не верите! Тогда нажимайте на чертов курок. Не тратьте время на пустые обвинения.

Миттаг не пошевелился. Он лишь пристально посмотрел в глаза Кевина. После чего опустил пистолет и улыбнулся.

– Ладно.

Он подошел к Муру, хлопнул его по плечу и сказал:

– Будем сражаться вместе. Мы им покажем!

Потом он и его напарник вышли. Примерно с минуту Кевин отчаянно боролся с приступом рвоты. Сделал несколько вдохов и выдохов и выскочил из дома.

Она почти две недели избегала встреч с Сэмом Шумером, а потом ей внезапно позвонил заместитель директора Полсон. Шумер, похоже, уже совершенно обнаглел…

– Рейчел, он вам может не нравиться, но поймите: отступать уже некуда. Если вы перестанете с ним общаться, то он выдумает истории намного хуже тех, что сейчас мы видим в прямом эфире, – сказал Марк.

– Он этим как раз и занимается, сэр, – ответила Прю.

– Ну, судя по нынешнему состоянию дел, все может быть и хуже.

Кончилось тем, что серым дождливым утром, через двенадцать дней после злосчастной вечеринки, Рейчел с Шумером пили кофе в книжном магазине «Политика и проза». Она изо всех сил старалась быть к нему благосклонной, а он, как всегда, лез из кожи вон, набивая себе цену. Сэм потер лысину, покрутил кончики усов и спросил, правда ли, что восемнадцатого июня Бишопу помогли сбежать предатели из ФБР.

– Вы у меня спрашиваете?! – почти возмутилась его собеседница.

Журналист в ответ пожал плечами и сказал, что вокруг ходит много разных слухов, а этот – едва ли не самый правдоподобный.

Потом, сделав глоток кофе, он добавил:

– Послушайте, Рейчел. В политическом плане мы с вами находимся по разные стороны баррикады. Я это понимаю. Да и вы тоже. Но мне ведь нужно докопаться до правды – и вам тоже.

– Нет, Сэм. В ФБР никто не помогал бежать Мартину Бишопу. Это абсурд.

Ведущий наклонился поближе к Прю.

– Что происходит? Мы ведь неплохо ладили. Разве я когда-нибудь бросал камень в ваш огород? Вы, ребята, – мои чертовы герои!

– Если мы – ваши герои, Сэм, тогда постарайтесь нам как-то подражать. Проверяйте свои факты, прежде чем поделитесь ими с миллионами американцев.

Шумер нахмурился, снова откинувшись назад.

– Вы про ту историю с Северной Мексикой, не так ли? Но одно весьма респектабельное исследование…

– Это дело рук правого фонда, который Южный центр правовой защиты бедноты обвинил в расовой травле.

– Но их число растет, Рейчел…

– Если обратиться к данным «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и Си-эн-эн, то – нет.

– Значит, корпоративные либеральные СМИ этого не заметили? Какой сюрприз! Если это разновидность мышления по принципу «спрятать голову в песок», которое сейчас исповедует Бюро, то я не уверен, что смогу дальше оставаться его поклонником.

Оба на некоторое время замолчали. Рейчел испытывала тот же дискомфорт, что и Кевин Мур несколько дней назад – при упоминании о фальшивке. Если два человека не смогли договориться о самых простых вещах, на что рассчитывать в будущем?