– Почему? – удивился княжич.

– Я простой боярин, Яртур, пусть и распутный. Мне ничего не нужно от этого мира, кроме наслаждений. А ты будешь сражаться за власть, затрачивая уйму сил, чтобы в конце кровавого пути понять одну незамысловатую истину – все в этом мире тлен, в том числе и сам человек.

– Мудрец, – презрительно скривил губы княжич.

Покои рахмана Коломана были обставлены скромнее тех, в которых Яртур провел последние сутки, но и здесь хватало золота и серебра, великолепных парсских ковров и златотканой парчи, которой в Железном замке украшали стены. В центре зала стоял стол из дерева неизвестной породы, отделанный костью. Стол способен был вместить до двух десятков пирующих, но пока что за ним сидел только один человек с белыми, как снег, волосами и черной повязкой на глазах. У Яртура ни на мгновение не возникло сомнения, что перед ним Слепой Бер. И дело было даже не в черной повязке. От бледного лица и худой фигуры человека, стывшего истуканом в похожем на трон кресле, веяло таким высокомерием, что даже самый наивный гость опознал бы в нем хозяина этого грандиозного сооружения.

– Садись, Яртур, – мгновенно отреагировал на звуки шагов Коломан. – Я рад, что ты навестил меня в моем скромном убежище.

– Не такое уж оно и скромное, – не слишком любезно буркнул княжич, присаживаясь к столу.

По бледным губам Слепого Бера скользнула тень улыбки. Он едва заметно повел рукой, и в кубок, стоящий на столе перед гостем, ударило янтарной струей вино. В качестве служки выступил боярин Весень. Разлив вино по кубкам, он, однако, не присел к столу, а отступил в тень, дабы не мешать чужому разговору.

– Случилось то, чему суждено было случиться, – задумчиво произнес Слепой Бер и потянулся к кубку. Яртур с интересом следил за его рукой. Однако Коломан не промахнулся. И не пролил ни капли из кубка, наполненного до краев.

– Ты имеешь в виду княжну Олену и меня? – вежливо полюбопытствовал Яртур.

– Бог Велес предназначил вас друг для друга, а я всего лишь озвучил его волю. Княгиня Лада сомневалась в моих словах, но все случилось именно так, как я предсказал.

– Какое поразительное предвидение, – криво усмехнулся Яртур. – Сначала женщину долго держат в заточении, потом в ее ложнице помещают дурман-траву. Боюсь, что княжна Олена при таких условиях отдалась бы первому встречному. К сожалению, этим первым встречным оказался я.

– А почему же к сожалению? – удивился Коломан.

– Потому что дочь князя Родегаста предназначена в жены моему отцу князю Авсеню.

– Твоего отца зовут Волохом, – сухо поправил гостя хозяин. – Что же касается Авсеня, то он плохой муж. Во всяком случае, он не только не защитил свою жену княгиню Ладу от навета, но и отрекся от нее, передав несчастную женщину в руки Родегаста Асгардского.

– Ты лжешь, колдун! – Яртур вскочил на ноги и положил ладонь на рукоять меча.

– Я понимаю чувства сына, княжич, а потому прощаю тебя, – холодно заметил Коломан. – Но помни – мое терпение не безгранично. Если ты позволишь себе еще одно оскорбление, я вызову тебя на поединок и убью.

– Забавно, – воскликнул Яртур, уязвленный высокомерным тоном хозяина. – Мне еще не доводилось драться на мечах со слепцом.

– Я предоставлю тебе такую возможность, юнец, – спокойно отозвался Коломан. – Весень, мой меч.

Биармец отреагировал на просьбу хозяина почти мгновенно. Яртур и глазом моргнуть не успел, как рахман уже стоял в позиции с обнаженным мечом в руке. Ростом Коломан не превосходил своего противника, шириною плеч тоже. Зато он был старше княжича лет на сорок пять по меньшей мере. В таком возрасте лучше лежать на печи и рассказывать внукам сказки. Яртур не удержался и поделился своими мыслями на этот счет со Слепым Бером.

– Боюсь, что моим внукам уже надоели сказки, – улыбнулся Коломан, обнажив при этом два ряда великолепных зубов. – И у меня появилось горячее желание поучить уму-разуму одного из них.

– Ты очень рискуешь, Коломан, – покачал головой Яртур. – Я очень опасаюсь, что к твоему прозвищу Слепой очень скоро добавится еще одно – Однорукий.

К удивлению княжича, рахман без труда отбил его первый удар. Впрочем, Яртур держал меч плашмя, рассчитывая всего лишь обезоружить противника. Рахман это, видимо, понял, а потому счел нужным предупредить безрассудного внука:

– Не рассчитывай на мою слабость, княжич. У меня нет глаз, но я вижу не хуже тебя.

Эти слова были очень похожи на правду, ибо Яртуру с огромным трудом удалось отвести в сторону меч, направленный в его голову. Несмотря на возраст и слепоту, рахман был необыкновенно гибок и быстр в движениях. Яртур очень скоро осознал, что с противником такого уровня биться ему еще не приходилось. Слепой Бер предугадывал ходы княжича, и кладенец с фатальной неизбежностью наталкивался на сталь чужого клинка. Зато меч Коломана уже дважды почти коснулся шеи Яртура. Сначала княжич только удивлялся, потом его охватила ярость и, наконец, растерянность. Он никак не мог найти слабое место в обороне противника. Слепой Бер отражал все его удары, с какой бы стороны они ни наносились. Дабы не тратить попусту силы, Яртур решил от атаки перейти к обороне и едва не поплатился за это отрубленным ухом. Меч Коломана просвистел в опасной близости от его лица, и Яртур только в самый последний момент успел его перехватить.

– Неплохо, – похвалил внука Слепой Бер. – Ты более искусный боец, чем я полагал. А как тебе этот удар.

Яртур успел увидеть острие меча в самый последний момент и, дабы не лишиться глаза, опрокинулся на стол. Впрочем, перекувыркнуться через голову он успел раньше, чем меч Коломана разрубил напополам серебряный кубок. Вино полилось по столу, и звуки капель заставили рахмана насторожиться.

– Неужели я задел тебя? – встревоженно спросил он.

– Пока нет, – усмехнулся Яртур. – Но ты был близок к этому как никогда.

– В таком случае прервемся, княжич, – сказал Коломан, бросая меч на стол. – Мне не хотелось бы убивать тебя раньше, чем мы закончим разговор.

– Время терпит, – согласился Яртур, с сожалением разглядывая кубок, искореженный ударом меча.

– Весень, приведи стол в порядок и налей княжичу еще вина, – распорядился Коломан и, резко повернувшись к Яртуру, спросил: – Так на чем мы остановились?

– На том, что моя мать, княгиня Лада, попала в плен к Родегасту Асгардскому, – напомнил рассеянному хозяину гость.

– И ты, кажется, усомнился в моих словах, княжич, – кивнул рахман. – Напрасно. Князь Авсень знал, что твоим отцом является Волох. Как знал и то, что вины в этом княгини Лады нет. Но вместо того, чтобы отомстить кудесникам и Волоху, обманувшим его, он затаил обиду на твою мать. Слабость, недостойная князя и мужчины. И когда Родегаст и волхвы обвинили Ладу в предательстве, князь Авсень выдал им свою жену. Справедливости ради надо сказать, что асы грозили сколотам войной, а князь Волох со своими берами встал на их сторону. Волох захватил в плен сыновей Авсеня, Смагу и Хорса, и пообещал отрубить им головы, если князь сколотов не выдаст свою жену Родегасту.