— Un moment, это ведь именно те боги, о которых говорил герцог.

— Именно. А город Гермополь, в котором были найдены упомянутые письмена, — это древнеегипетский Шмун, откуда была вывезена Игла Клеопатры.

— Многовато совпадений.

— Многовато. И поскольку вряд ли все это случайно, я склоняюсь к тому, что рассказ герцога — не просто бредни человека, с рассудком, поврежденным «драконом».

— И что все это значит, ma cherie?

— А ты не думал о том, что герцог мог говорить правду? Что все в самом деле было так, как он нам рассказал?

Дю Гар устало улыбнулся:

— Ты хочешь сказать, что он встречался с тремя египетскими божествами?

— По крайней мере он так считает. В действительности его могли одурманить опиумом, а так называемых богов изображали трое мужчин в масках. Несколько свечей, жуткий дым, и представление готово. Ты должен признать, что в соответствующем состоянии герцог вполне мог принять замаскированных актеров за богов.

— Absolument, — сухо отозвался Дю Гар. — Я с содроганием вспоминаю тот день, когда принял графиню де Фронтенак за зеленую фею из абсента. Но зачем так глумиться над королевским наследником? Только чтобы погубить его репутацию?

— Без сомнения, нет. Для этого было бы достаточно предать гласности его зависимость от известных препаратов. Общественное мнение не потерпит наследника-наркомана. Кто бы за всем этим ни стоял, он прекрасно осведомлен о состоянии здоровья герцога, но, очевидно, преследует иные цели.

— Чудесно. И какие?

Сара выдержала пристальный взгляд Дю Гара, затем снова повернулась к полкам и продолжила поиск.

— Дерфорд, Дюбари, Дюма…

— Cherie, я задал тебе вопрос.

— А я просила тебя не называть меня так, — ответила Сара, не отрываясь от книг.

— Bien, Кинкейд, как тебе будет угодно. Но на мой вопрос ты так и не ответила. Что это за цели, якобы преследуемые врагами герцога? Он говорил о мести, о гневе богов, о…

— Приверженцы упомянутого мной культа владели свитком, называемым «Книгой Тота». По преданию, на нем было записано тайное знание, оставленное Тотом своим приверженцам, якобы даже сведения об огне Ра, похищенном Тотом у бога Солнца. Во время восстания почитателей Амона книга, однако, пропала, и я думаю, что… Есть!

Сара наконец нашла нужную книгу и не без труда извлекла с полки фолиант в черном кожаном переплете с золотым тиснением.

— Что «есть»? — растерянно спросил Дю Гар. — Честно говоря, я уже вообще ничего не понимаю.

— Немецкий египтолог Йоханнес Дюмихен, — пояснила Сара, усевшись за один из письменных столов и нетерпеливо листая книгу, — в 1868 году принимал участие в археологической экспедиции. Я не была уверена, что в библиотеке есть его книги, но так как он все-таки является автором классического труда о древнеегипетских храмовых надписях…

— Ты… ты владеешь немецким? — ошеломленно спросил Дю Гар.

— А что? — улыбнулась она. — Не у тебя одного скрытые таланты, мой дорогой.

— Oui, похоже на то…

— Дюмихен подробно описал места, где были сделаны археологические находки, участники экспедиции их сфотографировали, — продолжала Сара, водя пальцем по готическим буквам. — И если я правильно помню, там шла также речь о… Вот это место, нашла! Дюмихен пишет, что недалеко от древнего храмового комплекса в песке были найдены человеческие останки. По оружию и фрагментам обмундирования ученые определили, что это солдаты наполеоновской армии.

— И что в этом такого странного? — спросил Дю Гар, на которого это известие не произвело ровным счетом никакого впечатления. — Ведь ходил же Наполеон в свой египетский поход в конце прошлого века.

— Точно. — Женственная улыбка очень красила Сару. — А ты помнишь, что говорил герцог под гипнозом? Что на тропу Тота вступали также Александр Македонский, Юлий Цезарь и Наполеон?

— Помню, и что?

— Прости, я забыла упомянуть, где именно немецкая экспедиция нашла останки французских гренадеров. Это произошло в Гермополе, в древние времена известном как Шмун, город, где почитали бога Тота.

— И ты думаешь?..

— Это может означать, что Наполеон пытался найти «Книгу Тота», чтобы завладеть тайной огня Ра.

— Огня Ра… Опять. И что это значит?

— Никто точно не знает, что это значит. Но источники эпохи поздней Римской империи единодушно свидетельствуют о таинственной силе, которой якобы владели древние египтяне. Речь идет об ignis solis.

— Солнечный огонь, — шепотом перевел Дю Гар.

— Именно так. Некоторые ученые — к ним принадлежал и мой отец — придерживаются мнения, что античный «солнечный огонь» и древнеегипетский «огонь Ра» — одно и то же и что речь идет о невероятной силе, способной сделать непобедимой любую армию.

— Сила? Какого рода?

— Точно этого никто не знает, но, согласно древним надписям, обладающий колоссальной разрушительной силой огонь Ра может превратить ночь в самый яркий день и свести свет звезд с неба на землю.

— Et bien. Тогда можно понять, почему такие полководцы, как Александр, Цезарь и Наполеон, стремились овладеть им.

— И почему ради него и сегодня убивают людей, — прибавила Сара.

— Что? — Глаза Дю Гара превратились в узенькие щелочки. — Так ты думаешь, что?..

— Я предполагаю, — поправила его Сара, — что дело намного серьезнее, чем нам казалось до сих пор. Возможно, загадка берет свое начало в минувших тысячелетиях. Все это не может быть простым совпадением. Единственно логичный вывод заключается в том, что культ Тота по-прежнему существует и его приверженцы пытаются найти то, что последним тщетно искал Наполеон, а именно — огонь Ра. Ключ — в «Книге Тота». За ней и гоняются заговорщики, пытаясь добиться своей цели при помощи наследника трона. Герцог, однако, отказался служить им, и тогда над ним произнесли проклятие.

— Это… это значило бы, что убийства в Ист-Энде — дело рук заговорщиков.

— Именно так.

— Но зачем убивать беззащитных женщин? И зачем оставлять на месте убийства знак этого божества? Ведь они словно подписываются.

— Не знаю, Морис. Может, они так уверены в себе, что не боятся разоблачения. Или им важно опорочить герцога. Пока я не знаю ответа, но не успокоюсь, пока не найду его. Ты поможешь мне в этом?

Дю Гар ответил не сразу.

— Если бы я так хорошо не знал тебя, Кинкейд, — сказал он наконец, — я бы решил, что ты все это выдумала, чтобы удержать меня при себе. Но поскольку я был близко знаком с твоим отцом и знаю, что в твоих жилах течет его кровь, готов тебе поверить. И помогу тебе, насколько это в моих силах.

— Спасибо, Морис.

— Только одно печалит меня.