— В кино, когда показывают заложников, все кончается смертью преступника. Группа захвата просто убивает его.

— Мне больше нравится, когда все остаются живы. Ты сама держалась молодцом, поэтому никто не погиб. Смерть — не самый удачный исход, Фиби… Ладно, ты наверняка устала и к тому же наверняка хочешь повидать свою маму. — Порывшись в карманах, он протянул ей визитную карточку. — Ты можешь звонить мне в любое время. Если вдруг тебе захочется поговорить о том, что случилось, или спросить о чем-нибудь, обязательно позвони мне.

На карточке было написано: детектив Дэвид Мак-Ви.

— А если что-то понадобится Картеру? Или маме? Я могу попросить у вас помощи?

— Конечно. Смело звони в любое время.

— Спасибо вам. За бургеры и картошку тоже спасибо.

— Рад, что тебе понравилось, — на прощание он потряс ее руку. — Думаю, ты сможешь позаботиться о себе и о своих близких.

— Я постараюсь.

Как только он вышел, Фиби сунула карточку в свой кармашек. Затем она закрыла поплотнее пакет — чтобы не дать остыть той еде, которую Дейв принес для Картера. Бумажные обертки и прочий хлам полетели в мусорную корзину.

Затем она подошла к окну и выглянула на улицу. Солнце уже стояло над горизонтом. Фиби не знала, сколько времени прошло с момента восхода. Знала только, что теперь все уже позади.

Распахнулась дверь. На пороге стояла ее мать. В одно мгновение Фиби подлетела к ней и крепко обняла.

— Мама, мама, мама!

— Девочка моя. Крошка моя любимая.

— Твое лицо…

— Все в порядке. Со мной все в порядке.

Разве может быть все в порядке, если через щеку, уродуя нежную кожу, протянулся этот ужасный шов? Под глазами у матери темнели синяки, сами же глаза, обычно яркие и сияющие, были тусклыми и усталыми.

Но Эсси лишь сжала Фиби за плечи.

— Ничего страшного. Главное, что все мы в безопасности. Ох, Фиби, я так виновата перед вами.

— Нет-нет, что ты говоришь, — глаза у девочки снова наполнились слезами. — Мама, ты ни в чем не виновата. Вот и Дейв так сказал.

— Это я привела Рубена к нам в дом. Уж в этом-то точно виновата я одна. — Наклонившись над Картером, Эсси прижалась щекой к его голове. — Не знаю, что бы я стала делать, если бы с ним — с вами обоими — что-то случилось… Ты помогла ему выбраться, — пробормотала Эсси. — Ты вела себя в этой ситуации гораздо смелее, чем я.

— Да нет, мама…

— Прежде я видела в тебе лишь маленькую девочку, свою дочь, — Эсси выпрямилась и внимательно взглянула на Фиби. — Конечно же, ты и впредь останешься моей любимой девочкой. Но я всегда буду помнить, как героически ты вела себя в эту ночь.

— Ты тоже вела себя по-геройски, мама, — возразила Фиби. — Помнишь, как ты бросилась на него и повалила на пол.

— Жаль, что только в конце. Ну ладно. Мне очень не хочется будить Картера, но я не желаю больше оставаться в этой больнице.

— Мы поедем домой?

Эсси склонилась над сыном и нежно провела рукой по его волосам.

— Мы никогда не вернемся туда, — теперь она смотрела Фиби прямо в глаза. — Я ни за что не войду в этот дом снова. Прости, детка, но я никогда не буду чувствовать себя там в безопасности.

— Но куда же мы тогда пойдем?

— Мы будем жить с твоей тетушкой Бесс. Я уже звонила ей, и она сказала, что мы можем приезжать.

— Мы будем жить в большом доме? — Фиби в изумлении смотрела на мать. — Но ты ведь терпеть ее не можешь! Вы с ней даже не общаетесь.

— С сегодняшнего дня она — самый дорогой для меня человек в этом мире, за исключением, конечно же, тебя и Картера. Мы должны быть очень признательны ей за то, что она распахнула перед нами двери своего дома.

— Но она не сделала этого, когда умер папа или когда…

— Теперь она готова принять нас. — Было видно, что Эсси для себя уже все решила. — И мы должны быть признательны ей за это. Сейчас это наша главная задача.

— Сейчас?

— Наша главная задача, — повторила Эсси.

К дому тетушки Бесс их отвезли на полицейской машине. Всю дорогу Картер жадно глотал бургеры с картошкой, запивая их холодной колой. Объехав парк, в центре которого бил небольшой фонтан, они подъехали к величественному дому из розового кирпича. Он стоял в окружении пышной зелени лужаек и россыпи садовых цветов.

Это был настоящий маленький мирок, совсем непохожий на тот крохотный домик, в котором Фиби прожила большую часть своих двенадцати лет.

Следуя за матерью вверх по ступенькам, Фиби заметила, что та старается держаться особенно прямо. Тогда она тоже расправила плечи и зашагала немного неестественной походкой.

Мама позвонила в дверь — не так, как это делают близкие, но как совершенно посторонние люди. Женщина, открывшая им дверь, блистала молодостью и красотой. «Настоящая кинозвезда», — подумала Фиби, глядя на водопад золотистых волос и тонкую фигурку.

Женщина гостеприимно взмахнула руками, с состраданием глядя на Эсси и ее детей.

— Миссис Макнамара, я Ава Вестри, личный помощник мисс Макнамары. Прошу вас, входите. Я уже приготовила вам комнаты. Должно быть, вы очень устали и захотите отдохнуть. А может, сначала завтрак? Или просто чай?

— Не нужно причитать над ними, как над беспомощными младенцами, — прозвучал голос тетушки Бесс. Она стояла на верхних ступенях лестницы, с неудовольствием разглядывая своих гостей. Одета она была по обыкновению в черное.

Старая ведьма.

— Мы очень признательны вам за то, что вы согласились приютить нас, — мама разговаривала с тетушкой тем же бесцветным голосом, каким она говорила под дулом револьвера.

— Вид у вас, прямо скажем, неважный. Прежде чем сесть за мой стол или лечь на мои простыни, соизвольте как следует помыться.

— Я прослежу за этим, мисс Макнамара, — Ава с сочувственной улыбкой взглянула сначала на Фиби, затем на Картера. — Дети, наверное, хотят кушать. Я могла бы попросить повара, чтобы он приготовил блинчики или что-нибудь еще…

После ужасов этой ночи, наспех проглоченных бургеров и тряски в полицейской машине желудок Картера решительно восстал против мысли о новой еде, и мальчика вывернуло прямо на старинный ковер тетушки Бесс.

Фиби в изнеможении закрыла глаза. Пусть их и не пристрелили этой ночью, однако жизнь ее — теперь она уже в этом не сомневалась — явно была кончена.

С тех пор прошло двадцать лет. И все это время мама заботилась о доме тетушки Бесс — убирала, приводила в порядок, натирала до блеска. Она служила этой сварливой даме вплоть до самой ее смерти.

За эти двадцать лет старинный особняк заменил Эсси целый мир. Он был для нее не только домом, но и святилищем. Только в его стенах она чувствовала себя в полной безопасности: прошло уже почти десять лет с тех пор, как Эсси в последний раз выбиралась за пределы внутреннего дворика.