– И все-таки у тебя есть брат, – задумчиво сказала Стелла. – А у меня вот нет сестры…

– Когда ты одна у мамы с папой – это тоже неплохо!

– Ни фига себе! – возмутилась девушка. – Неплохо! Скажешь тоже! Это ты просто не знаешь, что значит быть единственным ребенком в семье. Это очень плохо, поверь… Слушай, давай выпьем за то, чтобы ты никогда не остался один у мамы с папой!

Стелла взяла бутылку и сама налила вина в бокалы. Антон смотрел на нее удивленно.

– Подожди, ты говорила, что сегодня – годовщина смерти твоей бабушки. Тогда при чем здесь мой брат?

Стелла чокнулась своим бокалом о бокал Антона.

– Пей! Мы и за бабушку тоже выпьем… потом…

Они выпили за брата, потом еще раз за помин души бабушки, потом за то, чтобы Антон как можно дольше оставался чьим-то внуком…

– Наливай… Сейчас выпьем еще за то, чтобы ты как можно дольше оставался чьим-то сыном!

– Хороший тост. Очень хороший тост!.. Только это… вина у нас больше нет!

– Как нет? – удивилась Стелла, пялясь на пустую бутылку. – Что, правда, нет? Жалко… Может, надо было взять две?..

Она не успела ничего больше сказать, потому что почувствовала, как губы Антона припали к ее губам. «Что ж, рано или поздно это должно было случиться», – подумала она. Стелла видела и чувствовала, что нравится этому парню.

– Наташа, я хотел тебе сказать… Будь моей девчонкой.

Он снова начал целовать ее, на этот раз более страстно. Его рука заскользила по ее груди. Ну и пусть! Он ей нужен как помощник, у него есть машина… Пусть, раз уж так все пошло…

Стелла не успела ничего ответить Антону, потому что почувствовала, как он аккуратно повалил ее на диван. Его руки начали быстро расстегивать пуговицы ее халатика. Он целовал ее, говорил какие-то нежные слова… Сопротивляться она не стала…

Соснянский позвонил ей через два дня и радостным голосом сообщил, что его драгоценная женушка изволила отбыть в туманный Альбион, и теперь он аж на две недели – холостяк. Стелла поздравила его с таким приятным событием и нежным ангельским голоском выразила нетерпение увидеть своего любимого котика.

– Элеонора! Ты соскучилась по своему котику? – еще больше обрадовался Соснянский.

– Еще как соскучилась! – сказала она вслух, а про себя подумала: «Идиот!» Сорокалетний безмозглый идиот, потерявший голову от сопливой девчонки!

Идиот между тем ворковал о загородной поездке, о желании поскорее увидеть свою кошечку, о подарке, который он ей приготовил. Стелла решила заинтриговать банкира:

– Котик, я тоже приготовила тебе подарок.

– Подарок? Мне? Какой?

– Это секрет. Пусть это будет для тебя сюрпризом.

– Да? Я умру от нетерпения…

– Обязательно умрешь!

– Где и во сколько встречаемся, кисонька моя? И помни: я просто сгораю от нетерпения!..

Они договорились увидеться вечером в том самом кафе, где пили кофе в первый раз, и поужинать вместе. Стелла пришла в новом платье, не менее откровенном, что и лиловое. Его она купила в том же самом магазине. Голубки ели, пили коньяк, ворковали, обсуждали предстоявший на следующий день пикник. Соснянский предложил поехать в одно загородное кафе, которое находилось аж в семидесяти километрах от города.

– Почему так далеко? – удивилась Стелла.

– Там такая природа, киса: лес рядом, буквально у самого крыльца… Сосны! Мы погуляем в сосновом лесу. А кафе сделано в виде древнего замка. И все служащие этого кафе ходят в старинной одежде… Элеонора, я хочу показать тебе этот прелестный уголок! Это будет моим подарком тебе.

– А номера в том замке есть? – лукаво улыбнулась Стелла.

– А как же!

– Тогда едем! И то, что там случится, будет моим подарком тебе… Кстати, на сколько мы там останемся?

– Хоть на двое суток! Я дочку с утра к родителям отвезу.

– Котик! Какой ты у меня молодец!.. Кстати, ты не говорил, что у тебя есть дочка.

– Да, есть дочка – аленький цветочек!

– И сколько ей, если не секрет?

– Если я тебе скажу, ты будешь считать меня стариком, – закапризничал Соснянский.

– Не буду, котик, честное слово не буду! Так сколько?

– Скоро исполнится семнадцать.

– Я так и считала, что тебе только тридцать шесть. Ты ведь рано женился, правда?..

– М-м… да…

Домой они возвращались на такси. Соснянский довез свою пассию до ее дома, пожелал ей спокойной ночи и приятных снов (с его участием), и такси повезло его домой. А Стелла, дождавшись, когда отъедет машина, отправилась к себе.

На другой день она встала пораньше, оделась по-походному – в джинсы, майку и кроссовки, собрала элегантный голубой рюкзачок, купленный накануне, и пошла к тому дому, который выдавала за свой. Она стояла у подъезда, когда подкатил синий «Лексус», и Стелла с веселым видом влезла в машину. Соснянский тоже был одет по-походному – в джинсы, майку и кроссовки. Он подставил ей щеку, и Стелле пришлось чмокнуть его.

– Вперед! К новым приключениям и свершениям! – Синий «Лексус» рванул с места и полетел по пустынным субботним улицам к выезду из города.

Девушка весело щебетала всю дорогу, усыпляя бдительность банкира, и, когда «Лексус» уже подъезжал к той самой деревеньке, Стелла капризным, но несколько властным тоном, сказала:

– Львенок! Ну-ка сверни на ту проселочную дорогу!

– Зачем? – удивился Соснянский. – Там ничего нет.

– Там есть заброшенная деревенька, называется Гусиный Пруд.

– И что с того? Зачем он тебе сдался, этот Пруд?! – снова удивился Соснянский, но все-таки свернул на проселочную дорогу, как и просила Стелла.

– Да ты просто не знаешь, что это за деревня, Львенок! Там такое живописное место! Я-то знаю, потому что там когда-то жила моя бабушка.

– Серьезно? – удивился Соснянский.

– Серьезней не бывает! Знаешь, милый, я хочу зайти в тот дом, где она жила, я не была в нем сто лет! Давай посмотрим, как там и что!

– Что ты еще придумала? На что там вообще можно смотреть?! Там же одни руины…

– Да ты просто не знаешь, кем была моя бабушка!

– Шамаханской царицей? – усмехнулся Соснянский.

– Вроде того, – загадочно улыбнулась Стелла.

В этот момент они въехали в заброшенную деревню, и Стелла вышла из машины. Она с грустью посмотрела на один из домов.

– Между прочим, она была страшно богата.

– Твоя бабулька? Богата? – Соснянский с недоверием посмотрел на дом-развалюху. – С чего бы это?

– Давай зайдем в дом, котик, и я тебе кое-что расскажу…