– Не вижу ничего смешного! – Я нахмурилась, стараясь не показать, что нервничаю.

– Короче… – почти промурлыкал он и так сильно сжал мою руку, что она тотчас же онемела. – Сейчас ты поедешь ко мне, и мы поговорим. Очень обстоятельно. И уж поверь, девочка моя, это нужно ради твоей же собственной безопасности.

– Прошу меня извинить, но я уже пообещала другому быть его девочкой. Так что немедленно меня отпусти! – Я несколько раз дернулась, и снова безо всякого успеха. Меня просто бесил тот факт, что моя необычайная сила, одно из немногих полезных качеств, которые я обрела, став вампиршей, в данной ситуации оказалась совершенно бесполезной.

Другая рука этого наглеца вновь легла на мое лицо. Он силком разжал мне зубы и большим пальцем провел по одному из клыков (они были вполне обычными, не вампирскими). Затем с силой надавил, и я почувствовала, как мне на язык упала капелька крови. Я была просто потрясена, причем сразу по трем причинам: его кровь оказалась изумительно вкусной, гораздо вкуснее, чем у Ника, очень холодной, и к тому же я совсем не предполагала, что у вампиров могут кровоточить раны.

– Мне бы очень хотелось… – тихо-тихо, практически выдыхая слова, проговорил он, продолжая между тем пропихивать свой палец все глубже мне в рот. Это было подобно изнасилованию, и я одновременно испытывала и негодование, и какое-то странное возбуждение. – Мне бы очень хотелось узнать, какова ты на вкус.

Ну и чего ты медлишь? Возьми и выясни…

Стоп!.. Черт побери, о чем я думаю? Ведь он явный негодяй!

– Как ты меня дош-штал! В пош-шледний раж-ж говорю, отш-штань от меня! – Я оттолкнула наглеца с такой силой, с какой в жизни никого не толкала. И с трудом поверила в то, что за этим последовало.

Хотя весь эпизод длился не более секунды, я его просмотрела, будто при замедленной прокрутке. Этот высокий, мрачный и явно психически ненормальный тип отлетел от меня с невероятной скоростью – так, словно им выстрелили из пушки. Он врезался в большой каменный крест, от которого во все стороны брызнули осколки, с задымившейся спиной промчался еще немного и закончил свой полет, шмякнувшись о стену склепа и рухнув на землю, точно мешок с дерьмом.

Я не стала задерживаться, чтобы выяснить, в каком он состоянии: мертв (снова?), взбешен или что-то другое. Я просто взяла ноги в руки и побежала.

Когда я наконец замедлила бег и оглянулась, то с изумлением обнаружила, что за каких-то три минуты оставила за спиной целых шестнадцать кварталов. А не подать ли мне заявку на участие в Олимпийских играх? При условии, что соревнования будут проводиться ночью.

Я находилась в одном из переулков позади Центральной городской клиники и потому решила зайти в больницу, чтобы вызвать оттуда такси. Быть может, мне повезет, и водителем окажется женщина?

Все, на это кладбище я теперь больше ни ногой – я не испытывала ни малейшего желания снова встретиться с кем-либо из тех неудачников. А если мне опять попадется крысоподобный ублюдок, косящий под Элвиса Пресли… я выдавлю ему глаза и сделаю из них… в общем, использую их самым жутким образом.

При воспоминании о его руках на моем лице, о его пальце у меня во рту я вновь испытала негодование. Да нет, черт возьми!.. Я испытывала самый настоящий гнев! А если бы я запихала пальцы ему в рот?.. Как бы ему это понравилось? Я бы затолкнула пальцы прямо ему в глотку! А потом в задницу! А затем стиснула бы его…

Я решительно шагала по улице, и мой вид, судя по всему, не предвещал ничего хорошего. Пара псов, выскочивших из переулка, лишь посмотрели на меня и тут же потрусили восвояси. Вот и отлично! Держитесь от меня подальше, собачье племя, со мною шутки плохи! Да как этот пижон посмел прикасаться ко мне своими лапами? Я даже целовать-то себя не позволяю на первом свидании, а тут какой-то совершенно незнакомый вампир сует мне в рот пальцы!

Внезапно мой слух уловил невнятное восклицание, пробившееся сквозь рокот моторов немногочисленных машин и прочие звуки улицы, и я даже обрадовалась тому, что хоть что-то отвлекло меня от неприятных мыслей, связанных с событиями последнего часа.

Я подняла голову и взглянула наверх: на самом краю крыши шестиэтажного здания стоял какой-то парень, судя по всему, чуть помоложе меня. Я видела его так четко, словно расстояние между нами не превышало и двух метров. Он смотрел вниз, прямо мне в глаза. Какая-нибудь авторша сентиментальных романов написала бы: «Их взгляды встретились, и над ними заблистали звезды…» Или что-то еще столь же глупое. Впрочем, парень выглядел довольно-таки усталым, и его лицо выражало фатальную решимость. Я же смотрела на него, открыв рот, точно провинциальная девица, ослепленная неоновым сверканием большого города.

Мне сразу же стало понятно, что он ждет, когда я пройду мимо, чтобы броситься вниз и при этом не размазать меня по тротуару. Я остановилась.

Дом, на крыше которого стоял парень, был старый, сложенный из грубого кирпича, и как только я приложила ладони к стене, ощутив все неровности поверхности, меня внезапно посетила мысль. Точнее, не посетила, а ворвалась в мою голову подобно урагану. У меня нередко так бывает – мозги словно озаряются вспышкой, и неизвестно откуда появляется новая, совершенно необычная идея. Ну, в общем, я подтянулась и… поползла по стене. Легко и быстро, точно огромная паучиха-блондинка. Я была все еще раздосадована тем, что произошло на кладбище, а еще я беспокоилась за парня, стоявшего на краю крыши, и тем не менее не могла не испытывать ликования по поводу внезапно открывшейся способности. Я взбиралась по высокой, абсолютно отвесной стене!.. Я, которая в школе и на сантиметр не могла вскарабкаться по этому дурацкому канату! Даже со специально завязанными узлами.

Теперь же подобные упражнения не представляли для меня никакого труда. И это было просто здорово! Усилий я прилагала не больше, чем при вскрытии упаковки «Принглс». Я была быстрой, я была сильной, я была… вампиршей-пауком!

Добравшись до самого верха, я слегка оттолкнулась от края крыши и, перепорхнув расстояние метра в два, мягко приземлилась на плоской поверхности.

– Ну вот и я!

Парень имел вполне располагающую внешность и был облачен в комплект медработника, от которого пахло – бр-р-р! – засохшей кровью. Хотя, быть может, не «бр-р-р», а «м-м-м»?.. Его волосы тоже были совершенно черными, но если от любителя совать пальцы куда не следует исходила скрытая угроза, то этот человек казался крайне усталым и источал вибрации отчаяния.

Пострижен он был до того коротко, что сквозь «ежик» проглядывала белая кожа. Глаза – темно-зеленые, на подбородке – маленькая эспаньолка, делавшая его похожим на черта, измотанного своей работой. Он был почти так же бледен, как и я, и очень-очень худ. И в данный момент он изумленно таращился на меня.

– Как это у тебя получилось? – спросил он наконец. – Что ты такое съела?

Я уселась на невысокий бортик напротив него.