Ведь даже толстячок Манфред показал себя гораздо лучшим способом: он бросился наперерез волку, отвоевав для нас с герцогом немного времени. Пусть он сам и угодил в ловушку, но как благороден был его порыв!..

А тем временем волку надоело ждать. Он пригнул морду к земле и припал на задние лапы. Мгновение – и его тело распласталось в воздухе. В широко разинутой пасти клыки торчали частоколом, который вот-вот сомкнётся на мне, потому что среагировать должным образом я не успею. И бежать совершенно некуда. Закрыть бы мне глаза перед ужасной кончиной, но отчего-то я смотрела прямо в глаза своей смерти. Послышался сухой щелчок затвора, а следом раздалась отборная ругань. Размытая тень серым пятном кинулась наперерез. Волк зарычал, будто бы удивлённо. Но ещё больше удивилась я сама, сумев разглядеть в чудесном спасителе Охотника.

Какая скорость и быстрота реакции! Сейчас Рикардо мало походил на обычного человека: так быстро он двигался. Каждое его движение было исполнено животной грации и недюжинной силы. От удара сильного кулака морда зверя дернулась влево. Но волк тут же пришёл в себя и бросился на Рика. Тот, не дрогнув, встретил его с распростёртыми объятиями. Рик заключил тушу волка в гибельное кольцо рук, сдавил горло и потянул его книзу.

Борьба человека и дикого зверя впечатляла. Сейчас они были на равных и не уступали один другому. Утянув волка к земле, Рик проворно извернулся и оказался сидящим сверху на спине волка. Он обхватил шею волка и прижал её к своей груди. Зверь дёргался изо всех сил, но его шея была зажата локтевым сгибом сильных рук мужчины. Хрипы и сиплое рычание вырывались из глотки животного, лапы беспомощно скребли землю. Последнее нажатие сильных рук – раздался хруст. Шея волка была сломана. Тело зверя обмякло.

Рик отбросил тушу мертвого волка и кинулся ко мне, обхватывая лицо руками.

– С тобой всё в порядке?

Я не смогла вымолвить ни слова: настолько меня поразило увиденное. Страх, недавно державший меня в своих стальных тисках, схлынул, но лишил сил стоять на ногах. И я едва ли не рухнула в объятия Рикардо, подхватившего меня и прижавшего к своей широкой груди. Он так крепко прижал меня к себе, что на мгновение я утратила способность дышать. Под грубоватой тканью холщовой рубахи кожа была невероятно горячей, а сердце стучало в сумасшедшем ритме. Я глубоко вдохнула терпкий, мускусный аромат разгоряченного мужского тела, чувствуя, как он окружает меня плотным облаком. Его запах расслабил меня окончательно и вызывал желание прижаться ещё теснее, ещё ближе, лишал возможности мыслить разумно и превращал в гончарную глину в руках Рика. Опьянение – вот что это такое… В нём так сладко пребывать, и я будто со стороны наблюдаю, как вытягиваюсь вверх, пытаясь достать до манящих губ Рика.

Идиллию внезапно и очень некстати нарушил хруст треснувшей ветки и истошный вопль…

Герцог Аугсбурга Вильгельм Второй шлёпнулся с ветки дерева на землю и сейчас охал, потирая свой ушибленный зад. Признаться, я была рада его падению и даже жалела, что он обошёлся всего лишь ушибом. Рик разжал свои объятия и нехорошо сощурился, глядя на герцога.

– Мне показалось или я слышал, что этот мудак не захотел защитить тебя? – спокойно спросил Рик. Чересчур спокойно. Мне даже немного холодно стало от ледяного спокойствия в его голосе.

– Нет, не показалось, – усмехнулась я и передразнила Вильгельма, – эта ветка не выдержит нас двоих. Вот что он мне заявил!

– Аманда, звезда моя… Ситуация была недвусмысленная. О-о-о-о-ой, – Вильгельм пытался встать, и судя по его скрюченным ногам, неспособным разогнуться, он ушиб копчик. И сейчас силился встать, морщась от боли.

– Впервые за много лет моё ружьё дало осечку. А я бы не пожалел патронов на твою задницу…

– Револьвер, – подсказала я, – где-то здесь лежит револьвер. Герцог выронил его от страха.

– Аманда! – возмутился герцог, – я бы попросил сохранить мою личность втайне, пока о том не стало известно широкой общественности.

Сейчас он уже встал и держался рукой за ствол дерева. Рик улыбнулся и шагнул назад, вернувшись меньше чем через минуту с револьвером в руках. Он крутанул барабан и принялся вытаскивать из него патроны.

– Я бы порекомендовала тебе, Вильгельм, уносить ноги. Рикардо любит развлекаться с огнестрельным оружием.

– Очень, – подтвердил Рик, – я сыграю с тобой в одну игру. В барабан заряжается всего один патрон. Барабан следует провернуть, так, чтобы было непонятно, где находятся патроны, а где – всего лишь пустые каморы. И приставить к голове по очереди.

– Нет, – побледнел ещё больше Вильгельм… – мне… Да как ты смеешь. Я герцог!

– Если мне не изменяет память, наш дорогой монарх так и не определился, к какому из герцогств будет относиться Шварцвальд и близлежащие земли. Мы ходим под его монаршей пятой, образно выражаясь. И твоя власть сюда не распространяется…

– Беги, Вильгельм, – ласково произнесла я.

– Начнём? – ухмыльнулся Рик и прежде, чем я успела понять, что происходит, он приставил револьвер к виску и нажал на курок.

Мой крик раздался одновременно с криком ужаса герцога.

Щёлк.

– Повезло! – радостно выпалил Рик и хлопнул себя ладонью по лбу, – Вспомнил! Я вспомнил, как называется эта игра. «Русская рулетка». Знаешь, эти русские – чокнутые на всю голову. И что-то мне подсказывает, что сегодня я – русский.

Рик вытянул вперёд руку с револьвером, направляя его в голову герцога.

Щёлк. Пусто.

– А-а-а-а-а-а! – Вильгельм, прихрамывая, словно куропатка с подбитой лапой, заковылял прочь.

Щёлк. Опять пусто.

– Сколько попыток уже было? Уже три!.. Совсем скоро мы доберёмся до маленького, но убийственного патрона. Советую поторопиться.

Щёлк. Опять осечка.

Вильгельм бросился со всех ног, продираясь через густые кустарники, не обращая внимания на ветки, что хлестали по его лицу. Я смеялась до слёз. Ещё никогда мне не было так весело. Вильгельм, напыщенный павлин, получил по заслугам!

– А теперь я хочу разобраться с тобой, Аманда…

И прежде чем я успела возразить хоть что-то, Рик обхватил меня за талию…

Аманда от неожиданности вскрикнула. Я оторвал её от земли и вместе с ней за несколько крупных шагов пересёк поляну, прижав спиной к дереву. Попалась, красотка. Теперь ты от меня не отвертишься.

– Ничего не хочешь мне сказать, Аманда?

Щёчки красотки покрылись лёгким румянцем.

– Как насчёт одного искреннего спасибо? – улыбнулась она, поднимая лицо вверх.

– Одного спасибо мало.

Девчонка прижала на мгновение указательный пальчик к губам, словно задумавшись, и улыбнулась кокетливо. Приподнялась на цыпочки и выдохнула на ухо сладким голосочком: