Миг, и он уже стоит около кровати, просто перешагнув через упавшее тело.

Лавьер приподнял Оникс, прижал к себе. Сжал до боли. Девушка не понимала, что плачет, что слезы катятся из ее распахнутых глаз, хотя лицо не меняется.

— Ты будешь слушаться меня, Оникс, — спокойно сказал аид. — Не надо проверять мои слова. Просто слушайся. Потому что я всегда получаю то, что хочу. Запомни это.

Он нежно прикоснулся к ее губам поцелуем, слизнул ее слезы. Ласково сцеловывал их губами, гладил по спине, легко проводя пальцем по цветку лори. Держал, пока Оникс плакала. А потом поднял ее голову, заставляя смотреть в зеленые глаза.

— Пожелай мне доброго утра, раяна, — сказал он.

Оникс сглотнула, рассматривая его с ужасом и ненавистью.

— Доброе утро… Ран, — выдавила она из себя.

Он вздохнул и улыбнулся.

— Хорошо. Надеюсь, ты запомнишь урок. — Он подхватил ее под ягодицы, приподнял, легко удерживая вес девушки. Оникс почувствовала, что он возбужден. Лавьер откинул голову, с улыбкой глядя ей в глаза. — Хочу тебя, — чуть хрипло сказал он, — хочу…

Наверное, в ее глазах все же отразился ужас, потому что аид вздохнул.

— Ты меня с ума сводишь. Но я не буду входить. Тебе нужно время, чтобы внутри зажило. Я потерплю. — Он улыбнулся. — Цени, Оникс.

— Ценить? — Она задохнулась.

Реальность происходящего не укладывалась в ее голове. Сознание отказывалось воспринимать все это: его улыбку, его нежность, его безумство. Труп рыжей прислужницы за спиной аида. Капли чужой крови на его загорелом теле. В голове Оникс возникло страшное понимание: аид не человек. Чудовище. Чудовище с нежными руками и совершенным телом, с зелеными глазами и нечеловеческим сознанием. Совершенное зло. Ее затрясло от понимания этого.

Выросшая в обители скорби, Оникс философски относилась к смерти. В их мире смерть была обыденностью. Люди умирали от болезней, ран, глупых драк и еще тысячи различных причин. Смерть — всего лишь часть жизни, неизбежность, с которой легче смириться и принять. Смерть не пугала ее.

Но вот такая? Умереть вот так, ни за что, просто от того, что зашла не в то время не в ту дверь? Ведь он даже убил девчонку не магией, а ножом, чтобы было нагляднее…

Впрочем, разве ее судьба, судьба самой Оникс, сильно отличается от судьбы рыжеволосой прислужницы? Оникс тоже обречена, и вся ее вина лишь в том, что на ее спине цветет лори.

Где-то в глубине ее нутра начиналась истерика, которую она пыталась подавить, не выпустить, сдержать.

— Оникс, тихо, — нежно прошептал он, — прости, но мне пришлось так поступить, прости… Прости меня… Ты должна слушаться.

И непонятно было, за что он просит прощения. За какой из своих грехов? За насилие над Оникс? За убийство прислужницы? За что? И понимал ли вообще аид, что означает слово «прости»? Его «прости» значило «запомни и больше не зли меня».

Он снова целовал ее губы, снова ласкал, на этот раз так трепетно, так чувственно, что девушке казалось, что она сходит с ума от непонимания, как этот монстр может быть таким нежным? Она смотрела в потолок, пока его пальцы и язык порхали над ней, прикасались, находили самые чувствительные места ее тела. Оникс не откликалась, внутри ее словно разлилась стужа. Она лишь позволяла ему делать то, что он хочет.

Лавьер остановился и внимательно посмотрел ей в глаза. Его тело было напряжено, он был возбужден, но остановился.

— Ты не готова, Оникс. Я подожду, — хрипло сказал он. — Теперь ты моя. И я… подожду.

Он улыбался, вдыхая запах лори.

Оникс закрыла глаза.

* * *

Оникс не знала, что сломало ее больше, насилие над ней или убийство девушки. Наверное, и то и другое. Ей казалось, что за один оборот луны она стала другой, словно из куколки вдруг вылупилась… бабочка? Нет… Не бабочка. Из кокона ее души выскользнула змея, страшная ядовитая змея, свернувшаяся внутри в ожидании, когда можно будет вонзить в тело аида смертоносное жало.

И до того момента Оникс словно застыла, затаилась. Подавила внутри себя истерику. Молча позволила ему себя одевать и заплетать волосы. Аид забавлялся, расчесывая ее, перебирая белые пряди, наматывая их на свою ладонь. Благо, он больше не требовал, чтобы она что-то говорила или улыбалась.

— Пойдем, тебе надо поесть, — сказал он, заботливо накидывая на нее плащ.

Оникс поправила ткань капюшона, придержала рукой, чтобы не спадал, и послушно вышла вслед за Лавьером из комнаты. Не оглядываясь туда, где лежал труп прислужницы.

* * *

Ран Лавьер сидел за столом, привычно отмечая массу самых разнообразных вещей. Натренированное зрение и слух считывали помещение и окружающих людей, легко проникали в души, рассматривали множество вариантов возможных событий и выбирали наиболее вероятные. Его глаза видели подвыпивших мужиков — лесорубов и сразу выносили вердикт: глупы, сильны, не опасны. Тонкую фигуру наемника, маскирующуюся под горожанина: опасен, но не для аида. Богатеев из столицы: могут узнать.

За мгновение все, кто находился на первом этаже гостиного дома, были оценены и разложены по полочкам в сознании мужчины. И все это происходило машинально, по привычке, не задумываясь. Он придержал Оникс за руку.

— Не снимай капюшон, — приказал Лавьер.

Псы уже сидели за столом, хотя не ели, ждали Лавьера. Гахар сидел, опустив голову, и при их появлении, кажется, еще больше напрягся.

— Гахар, тебя что-то беспокоит? — спокойно спросил аид. В его голосе не проскользнуло ни одно чувство, но зеленые глаза смотрели на блондина в упор, не мигая, и Гахар сглотнул под этим взглядом.

— Нет, Верховный… Все… в порядке. Плохо спал.

Лавьер насмешливо приподнял бровь и одним движением прижал Оникс к себе. Провел рукой по ее спине.

— Кошмары мучили, Гахар? — усмехнулся он.

Блондин сверкнул серыми глазами, но промолчал. Власть аида была неоспорима, как и его сила. Гахар опустил глаза.

Ран Лавьер поманил трактирщика, заказал еду для себя и Оникс.

— На несколько дней остаемся в городе, — буднично сказал он, и псы кивнули. Задавать вопросов аиду никто не стал.

* * *

После завтрака Лавьер потянул девушку к лестнице.

— Пойдем наверх, тебе лучше полежать. А завтра мы погуляем по городу, Оникс.

Помимо воли девушка затормозила, уперлась. Одна мысль о том, что они снова вернутся в эту комнату… повергала ее в ужас.

— Можно погулять… сейчас? — почти умоляюще спросила она. Мужчина смотрел ей в глаза, раздумывая.

— Ты уверена? Мне кажется, тебе лучше отдохнуть.

Оникс представила, как она будет отдыхать… Конечно, в его компании. И отрицательно покачала головой.