– Сэр! – сказал поверенный укоризненно и поджал губы.

– Душеприказчик – женщина!.. – хрипел полковник Хьюз.

Доктор держал успокоительное наготове, но приближаться к пациенту, очевидно, покуда опасался. Разумные люди не суются под копыта разъяренного быка.

Леди Присцилла поморщилась. Она вовсе не выглядела польщенной таким доверием.

– Могу ли я отказаться? – поинтересовалась она сухо.

– Разумеется, – поджал губы поверенный. – Однако этим вы нарушите последнюю волю вашей родственницы. И могу вас заверить, леди Присцилла, что ваши обязанности не будут слишком утомительны.

При такой постановке вопроса леди Присцилле увиливать было неловко, и она нехотя кивнула.

– Скандал! – проревел полковник Хьюз. – Это немыслимо! Незаконно!

– Мы бы не допустили ни малейшего нарушения закона, – оскорбился поверенный. – В правилах наследования не оговаривается, что душеприказчик непременно должен быть мужского пола.

– Но это же подразумевается! – возмутился полковник Хьюз. – Иное никому и в голову не могло прийти!

– Это слишком умозрительно, – развел руками поверенный.

– Все, что прямо не запрещено законом, – разрешено, – вставил расхожую юридическую сентенцию инспектор и поднялся. – Благодарю, мистер Симмонс.

– Надеюсь, вы останетесь на ленч? – тоном гостеприимного хозяина предложил Родерик.

Полковник Хьюз, уже начавший было успокаиваться, снова побагровел.

Однако доктор ловко влил в него остатки микстуры, сокрушенно посмотрел на опустевший пузырек и пробормотал:

– Надо было прихватить целую бутыль…

Один только Родерик Хьюз принялся за ленч с аппетитом. Он уплетал тосты, намазывая их черносмородиновым джемом.

Полковник Хьюз сидел, подперев голову рукой и мрачно сверля взглядом оленьи рога на стене. Еда на тарелке перед ним осталась нетронута.

Гости – все до единого – явно чувствовали себя ужасно неловко. Однако между ними словно пролегла невидимая черта, разделившая их на две неравные группы. Местные жители ерзали в ожидании счастливого момента, когда можно будет сбежать домой. Приезжим деваться было некуда, им придется ждать дознания.

Родерик занял кресло покойной матери и, размахивая очередным тостом, разглагольствовал:

– Думаю, мне придется выделить деньги на ремонт дома. Не хватает еще парочки ванных и бильярдной. И пора наконец провести центральное отопление! Эти камины пожирают массу дров, а в комнатах все равно холодно.

– Это мой дом, – буркнул его отец, глядя на сына исподлобья.

Родерик почесал щеку.

– Ну да. Но я же буду наезжать сюда на уик-энды с друзьями, так что могу и раскошелиться.

Полковника Хьюза перекосило. Лицо поверенного выражало вежливое недоумение.

Местные жители кисло переглянулись. Видимо, в понимании Родерика отдых с друзьями – это развеселые пирушки, когда музыка и шум на всю округу. Веселенькая перспектива для соседей!

У викария стало такое лицо, будто он прикидывал, не заказать ли сразу бочку-другую святой воды и пару фунтов ладана. Хотя сомневаюсь, что это поможет.

– Родерик, милый, – мягко сказала леди Сибил, разрезая на дольки яблоко. – По-моему, нам стоит сменить тему.

– Поговорим о погоде? – рассмеялся он. – О, эта тема никогда не подведет! Давайте все обсудим замечательный дождь. Он так чудесно освежает, правда?

По стеклам барабанили крупные капли.

Леди Присцилла нахмурилась и стукнула об пол тростью.

– Постеснялся бы! Тело твоей матери еще не опустили в могилу.

– Да будет вам, тетя Присцилла, – поморщился Родерик, ослабил узел галстука и потер шею. – Какой смысл притворяться? Завещание-то уже зачитали.

– Но еще не утвердили, – напомнил инспектор негромко.

Родерик поднял брови.

– Думаете, где-нибудь за обивкой кресла обнаружится новое? Бросьте, такое бывает только в романах. Но, если вам будет спокойнее…

Он поерзал, демонстративно запустил руку за подушки кресла и вдруг застыл.

– Смелее, – подбодрил инспектор с насмешкой. – Покажите нам, что вы там нашли.

Родерик сказал с досадой:

– Ну и болван же я!

Он вытащил руку с зажатым в ней листком.

– Позвольте. – Инспектор ловко отобрал у него бумагу и развернул.

– Что там? – вытянул шею Родерик, пытаясь заглянуть ему через плечо.

Инспектор молча продемонстрировал всем за столом лист с надписью, составленной всего из двух фраз: «Хотите узнать кое-что интересное? Я вам расскажу!» Слова были вырезаны из газеты и наклеены на лист.

Лицо полковника Хьюза сделалось скорбным. Не завещание!

– Колонка Стива Паркинсона, – пробормотал мистер Гилмор, с интересом разглядывая записку. – По-моему, стоит снять отпечатки пальцев, старина.

– Разумеется, – отмахнулся инспектор. – Хотя сомневаюсь, что мы найдем что-то полезное. В наше время все знают об отпечатках пальцев.

– Кто такой этот Стив Паркинсон? – осведомилась леди Присцилла, глядя на записку, словно на таракана.

– Скандальный журналист из «Альбион-ньюс». – Профессор не утерпел, воспользовался случаем проявить свою осведомленность. – Он каждую статью предваряет этой фразой.

– Точно! – прищелкнул пальцами Родерик. – А я-то подумал: что-то знакомое. Значит, маму шантажировали? Вот вам и разгадка.

И вновь ожесточенно почесал шею, на которой появилась красная сыпь. Что это с ним?

На лице викария отразился ужас. Убийство, шантаж – в его тихом приходе?! Сестра успокаивающе погладила священника по плечу.

– Не думаю, мистер Хьюз, – ответил инспектор очень вежливо. Он всегда так делал, когда хотел поставить собеседника на место. – Текст больше похож на послание какого-нибудь доброхота.

– Я слышал, осторожные шантажисты часто так начинают, – возразил Родерик быстро. – Так сказать, сначала прощупывают почву, а после уж требуют денег.

– Как любопытно, – заметила леди Присцилла вполголоса. – Откуда тебе это известно?

Он махнул рукой и откусил кусочек тоста.

– Где-то слышал. Знаете, как бывает? Говорят то тут, то там.

Леди Присцилла недоверчиво покачала головой, а инспектор добавил:

– Шантажисту невыгодно убивать жертву.

– С мертвой коровы молока не надоишь! – выдал вдруг полковник Хьюз, а Леона захлопала в ладоши.

Говорить она по-прежнему не могла, зато вовсю пользовалась жестами. Таким нехитрым способом ей удавалось выражать огромный спектр эмоций. Актерское мастерство, ничего не скажешь.