Но почему бы нет?

Этот внезапный вопрос ударил его, как громом. Почему?

Нет, нужно еще выпить.

Это по крайней мере легко выполнимо.

Он вытащил бутылку из глубокого кармана сюртука, открыл и поднес к губам, по-прежнему не отрывая от нее глаз.

Она — само желание. Она — страсть. Она танцевала, как ангел. Она танцевала, как распутница. Будто вихрь. Будто ураган. Господи, он желает ее. Желает! Никогда и никого не хотел так сильно, как ее! Она вернула ему навеки, казалось, утерянные чувства, вернула жизнь, любовь и счастье. Он больше не ходячий мертвец, а живой человек, со всеми присущими ему достоинствами и недостатками. Она должна принадлежать ему. Он получит ее любой ценой. Любой…

Пробудил его чей-то сдавленный стон. Сначала Кристофер не сообразил, откуда он доносится, пока не услышал его снова и не осознал, что хриплые звуки исходят из его горла. Голова раскалывалась, в висках ломило, а череп, казалось, вот-вот разлетится, словно тысяча молоточков обрабатывала его изнутри. Проклятое похмелье! Впрочем, чего и ожидать после целой бутылки рома. Нужно же было глотать такую гадость! Чертовски крепкое пойло.

— Если хочешь, я могу избавить тебя от мук.

Голос с легким акцентом, нежный, словно вешний ветерок…

Кристофер с трудом повернулся, чтобы увидеть, кому он принадлежит. И совсем не удивился, узрев ее. Голова девушки покоилась на лежащей рядом подушке. Она совсем близко! И улыбается ему! Энн…

Анна… нет, Анастасия, да-да, именно так ее зовут… уже совсем поздно ночью ему удалось вытянуть из нее правду, хотя сейчас уже не вспомнить, когда именно и при каких обстоятельствах.

— Избавить? От чего?

— Прогнать боль, которая терзает тебя после вчерашней попойки.

— Ах, это! — воскликнул он, но тут же поморщился: наконечник невидимой стрелы вонзился ему прямо в лоб. — Не тревожься. Если ты придвинешься немного и позволишь обнять себя, наслаждение пересилит любые страдания, и я забуду обо всем. Согласна, красавица?

— Не выйдет, — тихо отозвалась она, касаясь его волос, — но с твоей стороны очень мило рассыпать мне комплименты.

Вопреки своим словам она действительно качнулась к нему и, прижавшись всем телом, положила голову ему на плечо. Кристофер блаженно вздохнул, поняв, что под простыней она совершенно голая. Что бы ни случилось между ними прошлой ночью… проклятие, ну почему у него все выветрилось?.. Кристофер не сомневался, что эта чаровница вознесла его на седьмое небо.

— Значит, ты согласилась, — торжествующе улыбнулся он с чисто мужским удовлетворением, запуская руку в ее мягкие волосы. — Я знал, что заполучу тебя, хотя, будь проклят, если что-то помню.

— Если хочешь знать, ты весьма решительно настаивал.

— Правда? Ну и молодец же я! Анастасия усмехнулась, и чуть хрипловатый смешок нашел немедленный отклик в той части тела, которая не всегда подчинялась здравому смыслу. Поразительно, как легко она способна вызвать в нем желание!

— Ужасно обидно, что лучшая часть ночи совершенно выпала из памяти, — расстроенно пожаловался он. — Но я готов повторить все с самого начала, чтобы исправить все совершенные ошибки. На этот раз я не подведу.

Анастасия, чуть откинув голову, взглянула на него. В прелестных глазах мелькали смешливые искорки, но ошеломленный Кристофер усмотрел в них и нежность.

— С самого начала? Не хотелось бы разочаровывать тебя, Кристоф, но едва твоя голова коснулась подушки, как ты громко захрапел. На этом ночь для тебя и кончилась. Лежал в абсолютно бесчувственном состоянии и даже не пошевелился, когда я тебя раздевала. И поверь, ворочать такого тяжелого верзилу — дело нелегкое. Вряд ли бы ты очнулся, даже если бы над головой пушки палили!

— Ясно, — пробурчал он. — Гром и молния, неужели я так надрался?

Девушка с улыбкой кивнула:

— Ну и забавный же ты, когда зальешь глаза! Не мямлишь, язык не заплетается, не качаешься, ни разу не споткнешься. На вид совсем трезвый, словно и не пил ни капли. Но такое несешь… ни один человек в здравом уме не сказал бы такого.

— И что же именно я говорил?

— Приказал мне, чтобы никогда больше не смела танцевать. Глупенький… ну конечно, буду, всякий раз как попросишь. А потом швырнул меня на свою лошадь, как мешок с мукой, и велел оставаться на месте, пока ты будешь убивать Николая.

Кристофер на мгновение даже о боли забыл.

— И что… что, я действительно его прикончил? Не может быть!

— Нет, ты отвлекся, пытаясь найти подходящее оружие, долго рылся в карманах, пока не забыл, что ищешь.

Кристофер кисло поморщился. Какое счастье, что Господь не допустил до смертоубийства!

— Больше никогда в жизни, — поклялся он. — Если я увижу хоть одну бутылку с ромом…

— Знаю-знаю. Скорее разобьешь ее себе об голову, чем выпьешь хоть каплю.

— Ну, так далеко я не заходил бы…

— Это не я придумала, — хмыкнула девушка, — ты сам сказал прошлой ночью.

Ее смешок снова разбудил ненасытную плоть. Желание буквально раздирало его. Он притянул к себе девушку так, что их губы оказались совсем близко. Взгляды их скрестились. Кристофер надеялся, что она заметит и поймет, до какой степени он жаждет ее.

— Значит, мы еще не любили друг друга? — вырвалось у него.

— Нет, и не будем, — деловито объявила Анастасия, — пока я не прогоню эту мерзкую головную боль. Хочу, чтобы ты испытывал лишь блаженство, безмерное блаженство в моих объятиях. И поверь, я не хвасталась, когда говорила, что наделена даром исцеления. В нашей семье знание трав передается от матери к дочери вот уже целые столетия. Это не займет много времени.

Кристофера раздирали противоречивые эмоции — жаркое сладострастие при упоминании о том, как она станет любить его, острое разочарование, потому что Анастасия отстранилась и встала, и тут же нечто похожее на благоговение, когда он увидел ее наготу во всей красе.

Она вела себя совершенно спокойно, словно расхаживать голой перед посторонним мужчиной — дело самое привычное. Ни смущения, ни стыда, ни малейшего румянца на белоснежных щеках. Девушка вовсе не гордилась своим роскошным телом, не выставляла его напоказ, хотя имела для этого все основания. Просто подошла к столу, на котором лежала полотняная торба, порылась в ней, пока не нашла, что искала, огляделась и обнаружила стаканы и несколько графинов со спиртным и один — со свежей водой.

Она открыла каждый, понюхала содержимое и, к удивлению Кристофера, выбрала бренди. Налив немного в стакан, она высыпала туда же истертые в порошок травы, быстро помешала пальцем, а потом облизнула его, к величайшему ужасу Кристофера, который и без того чувствовал, что вот-вот взорвется и опозорится, излив семя прямо в постель. Но Анастасия, не обращая внимания на его бедственное состояние, вернулась к нему и протянула стакан. На дне плескалось примерно с дюйм янтарной, мутноватой от трав жидкости. Кристофер, недовольно нахмурясь, уставился на снадобье.