– Капитолина Михайловна, я пойду в свою комнату! – сказала Маруся, захватывая с собой вторую чашку с кофе. – Вы будете дома?

– Уйду на пару часов. Надо что?

– Нет, я просто спросила. Ну, если рыбки копчененькой, – протянула она. – Такой, как Борис Семенович делает.

– Спрошу у него, наловил ли чего или нет, – откликнулась хозяйка. – Улов, он такой – то густо, то пусто…

Маруся открыла пошире окно и легла на кровать. В комнату вливался сладкий медовый запах. Занавески время от времени пузырились от теплого ветра, надувались, как паруса, а потом сникали.

Она взяла листы перевода и продолжила чтение…

Из тайного дневника Освальда Ли Харви.

«Когда ко мне пришло это решение? Не просто отдельные расплывчатые мысли и желания, а точное решение и понимание, что нужно делать. Поехать в Союз! Опять – не помню. Кажется, все-таки это решение зрело исподволь. Эти мысли всегда были со мной. Я возвращался к ним время от времени, как бы проверяя их на прочность. Ушли они или нет… Если ушли, значит, это минутный каприз и стремление убежать от себя. Если нет – выстраданный план, который обязательно нужно воплотить.

Но любой план требовал подготовки. А вот эти моменты я помню очень хорошо и отчетливо, как будто бы смотрел в бинокль и видел все как на ладони.

Я решил обмануть всех! Пусть многие считали меня недотепой и жалким типом. Я решил доказать обратное! И знал, что наступит момент, когда обо мне узнает весь мир. И это будет справедливо…

И я помнил, что мне обещали поддержку. Тот самый человек-без-лица, как я его называл. Для начала я решил представиться студентом, которому нужно уехать на учебу в Швейцарию. Этим пунктом я гордился особо. Все продумано так, что не подкопаешься! Следующим шагом – нужно было досрочно уволиться из морской пехоты. Но для этого требовалось достать справку о нетрудоспособности матери. И здесь случай был на моей стороне! Мать действительно получила временную нетрудоспособность – на нос ей упала банка с джемом. Бывают же такие совпадения. В этом я усмотрел хороший знак для своего предприятия. Да простят меня поборники семейных уз! Я не желал матери ничего плохого.

Когда моя просьба о досрочном увольнении была удовлетворена, я, не теряя времени, подал документы на получение загранпаспорта. Для учебы в Швейцарии и Финляндии. Ведь через финнов легче всего было получить визу в СССР. Славные ребята эти финны с их подозрительным нейтралитетом. Похоже, они всегда были и нашим, и вашим. И капитализм поиметь, и с социализмом не поссориться.

Я также указал, что хотел бы посетить Францию, Англию, Германию, Россию, Кубу и Доминиканскую Республику».

Маруся оторвалась от чтения. Посмотрела на сотовый. Проверила почту. Новых писем и звонков не было. Внезапно ей пришла в голову одна мысль.

Она набрала телефон Марка, но трубку он взял не сразу.

Потом сняли, и раздалось звучное: «Алло!», при этом получилось как «аллоу» – раскатисто.

– Марк, это я! Маруся!

Слышался какой-то шум, голоса, смех.

– Ты на работе?

– Нет, забежал перекусить в «Шанхай».

Так они называли китайский ресторан на углу. На самом деле ресторан назывался по-другому, но почему-то все между собой звали его «Шанхай».

– А….

– У тебя что-то случилось? Как там? Все в порядке?

– В порядке.

– За что меня удостоили такой чести?

– Какой чести?

– Ну, звонка. Не звонила, а тут вспомнила.

– Соскучилась. У меня сегодня выходной.

– И как отдыхаешь?

– Валяюсь на кровати и отгадываю кроссворды.

– Очень продуктивно.

Наступила пауза.

– Марк! Я хочу просить тебя об одной услуге.

– Всегда готов.

– Мне нужно, чтобы ты достал мне сведения об одном человеке. Отце кандидата в мэры.

– А что, там что-то не так?

– Не так, – солгала Маруся. Ей просто хотелось, чтобы Марк сделал это для нее. Чтобы у нее был повод позвонить ему и поболтать. – Сведения противоречивы… Сделаешь? Его зовут Корольков Эдуард Николаевич.

– Одну секунду, сейчас достану записную книжку. Так, так… Корольков Эдуард Николаевич. Я правильно запомнил?

– Абсолютно верно. Сделаешь, Марк?

– Обещаю. Это срочно?

– Вообще-то да. Но я тебя не погоняю. Как сможешь, так и сможешь.

– Я понял, Маш! Что-то еще?

Женский смех раздавался совсем рядом. Конечно, Марк не один. Маруся иногда ходила с ним в этот «Шанхай». Больше всего ей нравилось, когда официантка приносила корзиночки с печеньем, внутри которых лежали бумажки с предсказаниями. Марк относился к печеньям с предсказаниями несерьезно. А Маруся почему-то верила и ждала, что когда-нибудь вытянет бумажку: «Скоро у вас свадьба». Но этого не случилось…

– Марусь! Ты что молчишь?

– Все, Марк, пока!

Она дала отбой. И вдруг поняла, что скучает по Марку и на мгновение хотела бы оказаться с ним в «Шанхае», поболтать, посмеяться, он умел рассмешить. Маруся поняла, что ей не хватает Марка…

Хотя он не обделен женским вниманием и сейчас сидит в кафе не один. Маруся рассердилась на саму себя. Она встала с постели и пошла на кухню. Сделала яичницу с колбасой, заварила крепкий чай.

Поискала глазами кота, в кухне его не было. Наверное, где-то гулял на улице. Маруся, напевая, вернулась в комнату с чашкой чая. Выглянула в окно, отыскивая Деметрия: не покажется ли где-то рыжее пятно.

Затем вновь легла на кровать и принялась за чтение.

«Я все сделал быстро. Получил загранпаспорт, навестил мать, купил билет на пароход и отплыл, ни о чем не сокрушаясь. Напротив, я был полон новых планов и мыслей. Я даже не помню, встречался ли я с кем-то в этот период или нет? Голова мыслила ясно и четко, и я был доволен сам собой, что случалось не так уж часто.

Из французского порта Гавр я прибыл в Англию. Там я не задержался, и следующим пунктом был Хельсинки, где на третий день пребывания я пошел в советское посольство и попросил туристическую визу. И что, скажите мне, здесь могло быть плохого или подозрительного? Американец хочет познакомиться со страной социализма. Это же замечательно! Но, честно, я сильно нервничал. А вдруг все сорвется?

Визу мне благополучно выдали. На шесть дней. На поездку в Москву, осмотр достопримечательностей столицы. Все как у рядового туриста, но я-то не собирался быть рядовым туристом. У меня имелись совсем другие планы, о которых до поры до времени никто не должен был знать!

Я накупил ваучеров «Интуриста» и теперь предполагал радушный прием. В стиле настоящих русских. У них же широкая душа.