— Да уж! — Вера легко вздохнула, все с той же улыбкой. — Говорю этой паршивке — что ж ты лифчика не носишь, с твоим выменем. Она мне отвечает — у меня вырез большой, некрасиво, если лифчик будет из-под кофты торчать. Я ей говорю — значит, если лифчик торчит — это некрасиво, а если сиськи торчат — красиво? Так?

Мы с ней посмеялись, и Вера еще раз сказала мне, что рада, что дело Базиковой забираю именно я.

— Понимаешь, это дело мне в душу запало. Базикову эту жалко, и так мне хотелось раскрыть… Ты не волнуйся, у меня все отработано. Даже местные гопники, я их всех допросила, и даже одежду с них поснимала и на кровь исследовала. Ничего. Опера говорят, никаких там перспектив. Может, ты раскроешь?

— Может, раскрою. Тьфу-тьфу. — Я постучала по краю стола.

— По столешнице не стучи, все равно толку не будет.

И я постучала по ножке стула.

— У меня похожее дело есть, там тоже старушка убита, и тоже один ножевой удар в спину.

— Да ну? — Вера напряглась. — Неужели серия?

— Похоже на то, — осторожно сказала я.

— То-то я смотрю, у меня традиционными методами ничего не получается. А там, оказывается, серия.

— Вер, я, конечно, дело прочитаю, а ты мне сейчас можешь сказать, есть там хоть что-нибудь, за что можно зацепиться?

— Так. — Вера сосредоточилась и помолчала. — Первым делом я попыталась установить, где на нее убийца наткнулся? То ли шел за ней, то ли ждал в подъезде. Ничего не получилось.

— Да? — заинтересовалась я. — Ты тоже искала точку, где они встретились? У меня по последнему трупу такая же ситуация: не могу понять, где он девочку потерпевшую подхватил?

— Я ногами весь ее маршрут протопала. От театра там недалеко. Если только он ее в театре приметил?..

— А еще что, Вера? Там хоть какие-то свидетели есть?

— Есть свидетельницы, которые видели, как Базикова уходила из театра. Ну, капельдинерши там местные, естественно, они все ее хорошо знали. Она была в хорошем настроении, напевала: «Уж вечер, облаков померкнули края», — и ушла, держа в руке программку спектакля, между прочим, оформленную по ее рисунку.

— Слушай, может, эта программка привлекла внимание? — спросила я. — Ее же, насколько я знаю, прямо на рану положили? Там на ней отпечатков никаких нету?

— Я думала об этом, — медленно сказал Вера. — У нее поверхность шероховатая, отпечатков пальцев не дождешься; я вот на потожир ее отдала, может, хоть группу крови получим…

— Вер, а что за шляпная булавка? Которую похитили?

— А, да. Это зацепка хорошая. Необычная вещь, если у кого-то найдут, трудно ему будет объяснить ее происхождение. Я у нее дома нашла такую парную булавку, дочь показала и выдала ее. Вторая булавка при деле, тебе для образца. В картотеку похищенных вещей я ее поставила, хотя надо мной долго смеялись.

— Действительно железная?

— Да, с петелькой на конце. Ценности никакой не представляет.

— Вера, а кто труп нашел?

— Труп нашла доктор из «неотложки». Ее вызвали к женщине из этого дома, которая живет на последнем этаже. Докторша вошла в парадную и обнаружила тело. По времени получается, что Базикова только-только успела дойти от театра до дома. Докторша попыталась оказать помощь, но сразу констатировала смерть, вызвала от жильцов квартиры на первом этаже милицию и находилась при трупе до ее приезда.

— Она не при делах? Никаких пересечений с потерпевшей?

— Да нет, это мы проверили. Хотя версия красивая. Доктор «неотложки» в роли наемного убийцы, сама же и милицию потом вызывает…

— Да, но надо, чтобы вызов в этот дом совпал с появлением жертвы. А вызов был, вы проверяли?..

— Обижаешь, Машка. Первое, что мы вообще проверили. В общем, могу утверждать почти со стопроцентной уверенностью, что личных мотивов там нет.

— А гражданское дело? Насколько я знаю, Базикова судилась с генералом насчет квартиры?

— Понимаешь, я тоже сначала за это ухватилась, но потом поговорила с судьей, посмотрела гражданское дело и мне стало понятно, что для генерала идеальным вариантом было бы мировое соглашение. Со смертью Базиковой ситуация для него осложнилась. Ну, ты сама посмотришь.

Под разговоры о перспективах раскрытия убийства Базиковой Вера ненавязчиво умудрилась впихнуть в меня бутерброд с ветчиной и напоить чаем. За чаепитием она, посмеиваясь, рассказала, что с места осмотра трупа Базиковой она заехала к себе в прокуратуру, и не успела она войти в кабинет, как раздался телефонный звонок. Сняв трубку, она услышала старческий голос, интересующийся, кто занимается расследованием смерти Софьи Марковны Базиковой. Вера вежливо ответила, что пока дело еще никому не поручено и что сведения об этом будут в канцелярии прокуратуры в понедельник. Старушка на том конце провода помолчала, а затем многозначительно заявила: «Ну так вот, что я вам скажу: Софью Марковну… убили!»

Поболтав еще немного с Верой и в который раз подивившись, что ей пришла нужда лечь в клинику неврозов — настолько здоровое впечатление она производила, — я забрала дело и пошла в канцелярию оформлять передачу мне всех убийств в производство, под Верино напутствие в том смысле, что как грязь свинью, так работа Швецову всегда найдет.

* * *

Все это дурацкое оформление бумажек заняло весь день до вечера. Я с трудом успела в прокуратуру. Лешка Горчаков, как последний уходящий, готовился сдать контору под сигнализацию. В сумке у меня лежали три уголовных дела, и Лешка попенял мне на то, что я не использую уголовный розыск для охраны драгоценных следственных материалов. Вот еще одна иллюстрация к идее о неправильном понимании места уголовного розыска в современном обществе.

— Да, подруга, тебе там еще три дела привезли из городской. Это по маньяку?

— По нему.

— А почему так много? С утра было всего четыре. А сейчас получается шесть чужих да одно наше. Изволь объясниться, зачем плодишь серию?

— Ты же знаешь, чудовище, — чем больше случаев, тем легче раскрыть.

— Ой-ой-ой! Теоретик! То-то Чикатило так быстро поймали! Ладно, пошли домой, я тебя провожу.

— Подожди, Леша, я заберу дела из канцелярии, дома почитаю. Они у Зои остались?

— Хватилась! — злорадно сказал Лешка. — Зоя давно ушла и сейф свой заперла и опечатала.

— Ой! — Я расстроилась чуть ли не до слез и от досады стукнула кулаком по дверному косяку. Но посмотрев на Лешкину довольную физиономию, поняла, что дело не так плохо.

— Ну да! — сказал он. — Правильно! Кто еще позаботится о тебе, кроме дяди Леши? Забрал я дела у Зои, у меня они. Заодно почитал. Помогу тебе донести. Пошли, бедолага, Гошка твой небось уже заждался мамочку. А кто его, кстати, из школы берет?