– Да-а, дела… – протянул Нант и подбодрил понурившегося десятника: – Не терзайся. Я особо-то и не рассчитывал. Теперь их только облавой можно взять, и то если они по лесам где скрываются. А если сообщники имеются, да прикрытие надежное, то и облава не поможет.

– Ну так что ж делать-то?

– Командиру доложим – пусть решает. Может, он с горожанами да соседними гарнизонами договорится?.. – и после повисшей паузы добавил, обращаясь ко всем солдатам: – По коням!

– По коням! – эхом отозвались десятники и солдаты, побросав к помосту свою ношу, прытко побежали к коновязи, стремясь поскорее покинуть вырезанную деревню.

Нант спрыгнул с помоста и забрал у Рошана подожженный факел. Размахнулся и бросил его в центр помоста. Алхимическая горючка, соприкоснувшись с факелом, полыхнула так, что он вынужден был прикрыть лицо локтем. Повернулся и, чувствуя спиной жар разгоревшегося костра, зашагал к сидящему в седлах отряду.

– Поехали, – скомандовал он, взлетев в седло.

Солдаты, следом за командиром, покинули село.

Вечером весь патрульный отряд напился так, что и на ногах ни один из них стоять не мог. Вызванный начальником караула командир гарнизона только глянул на лежащих вповалку бойцов и махнул рукой – не буянят и ладно, а разрядка солдатам все же необходима.

Ни перепившие патрульные, ни глава четырнадцатого гарнизона не знали, что вырезанное до последнего человека село – только первая ласточка в зоне ответственности их гарнизона. Не знали, что вскоре нападению налетчиков подвергнутся и другие деревни. Не знали, что во многих других местах также было уничтожено по нескольку поселений. Не знали, что все эти нападения – только прелюдия к большой войне.

Пока не знали…

Скоро узнают…

Если раньше Глеб жаловался на скуку, то теперь скучать ему не приходилось. После того разговора с Эрно Альтином посвященные в тайну Глеба единомышленники принялись за него всерьез.

Каждое утро после завтрака к нему в обязательном порядке приходил Индрис: среднего роста, подтянутый, в строгом камзоле, всегда отглаженном, застегнутом на все пуговицы, несуетливый, выдержанный – этакий «человек-футляр». Светлые волосы напомажены и аккуратно зачесаны назад. Бледное лицо казалось маской, не выпуская наружу ни одной эмоции. Вежливо здоровался и принимался монотонным голосом рассказывать Глебу о Фаросском герцогстве.

Первые уроки, касающиеся государственной структуры герцогства, населения, порядков и обычаев, соседних стран, были довольно просты и интересны, легко запоминались. Намного сложнее стало, когда Индрис перешел к местным законам. Уж больно сложно было разобраться в запутнанном клубке Фаросского правосудия. Многие законы были неполны, оставляя множество лазеек для ухода от ответственности. Другие зачастую противоречили друг другу. Во многих случаях за одно и то же преступление была предусмотрена различная ответственность, в зависимости от того, кто его совершил: крестьянин, горожанин, купец или представитель дворянского сословия. Точно так же учитывалось сословие пострадавшего лица: за урон, нанесенный дворянину, ответственность была выше. Какие-то законы не были прописаны вообще, оставляя выбор наказания на усмотрение судьи или были отданы в ведение графов, баронов и прочих рыцарей. Отдельная категория преступлений была передана в руки Тайной стражи, которые имели право самостоятельного суда.

В общем, по мнению Глеба, полный бардак!

Еще сложнее пришлось, когда Индрис перешел к правилам этикета, которые требовалось запомнить, чтобы в будующем не попасть впросак на каком-нибудь торжественном дворцовом мероприятии. Если его туда пустят… Должны пустить, раз уж собираются использовать под видом Данхельта, не будут же постоянно держать в четырех стенах. Да и за обучение вот взялись. Неспроста это.

Раньше Глеб думал, что знает этикет. По крайней мере, его основы. Выяснилось – ничего он не знает! Оказалось, что имеется столько нюансов, которые необходимо запомнить, что просто голова кругом идет. Попробуй-ка запомни, что означают все эти дурацкие помахивания веером. Ничего? Нет, ошибаешься! Сильно ошибаешься! Каждое положение веера имеет свое значение! И знать их необходимо. Вот и приходится Глебу запоминать. А сколько других правил?! Например, выяснилось, что умение вести галантную беседу – это целое искусство. Настоящее словесное кружево из намеков и недомолвок. А все эти обращения: «Ваша светлость», «Ваша милость». Назвать какого-нибудь графа «Вашей милостью» – оскорбление, а барона «Вашей светлостью» – примет за издевку. Хоть наизусть поименно заучивай кто из них графом, бароном или виконтом является. Хорошо есть небольшая лазейка – когда не знаешь, кто твой собеседник, можно использовать обращение «сэр», оно ко всем подходит.

Учитель Глебу попался очень ответственный. Мог по нескольку раз повторять одно и то же, пока не убеждался, что ученик все запомнил. А запомнить было непросто, так что, несмотря на необходимость преподаваемых Индрисом знаний, Глеб часто мечтал – особенно когда Индрис заводил какую-нибудь тягомотину или нудные поучения – о скорейшем прекращении занятий. Но тщетно! Индрис покидал его только с наступлением обеда, вежливо распрощавшись «до завтра».

После плотного обеда Глеб успевал только немного полистать какую-нибудь книгу, когда за ним приходил Тханг и с довольной улыбкой тащил на внутренний дворик на тренировку, часто затягивающуюся до вечера. Иногда к нему в помощь присоединялся и здоровенный мужик в блестящих доспехах, представившийся начальником дворцовой стражи – тогда они гоняли Глеба до седьмого пота на пару.

Вот и сейчас Глеб обреченно поднялся с кровати, когда к нему вломился Тханг, громко топая своими сапожищами.

– Здорово, – протянул он свою лапу, называемую по ошибке рукой.

– Здорово. Снова на тренировку?

– Ага, – расплылся орк в широченной улыбке и добавил наставительно: – Идем-идем, хватит забивать себе голову всякой ерундой, – это он отозвался по поводу лежащей на столике раскрытой книги. – Сделаю из тебя настоящего бойца.

Глеб хмыкнул:

– Армия сделает из тебя мужчину за два года…

– Верно, – кивнул орк с серьезным видом.

– А девушки из соседнего общежития за одну ночь. – закончил Глеб.

Орк недоуменно поскреб в затылке и спросил:

– Девки-то тут причем?

– А, ладно, забудь, – отмахнулся Глеб, поняв, что шутка не прошла, и первым вышел за дверь, уже вы учив дорогу до тренировочного двора. Орк пристроился следом.

Спустившись по лестнице, Глеб чуть не столкнулся лбом с выскочившим из какого-то коридора франтом с тоненькими, закрученными колечками усиками на породистом лице. Франт был наряжен в узкие светлые лимонно-желтые брюки в обтяжку и приталенную темно-желтую куртку с широкими раздутыми колоколом от плеча до локтя рукавами. Широкая черная шляпа была украшена золотистым пером, а низкие, до середины голени сапожки золотыми пряжками.