— Какого черта!.. — Он гневно оглянулся на Броган.

Улыбка застыла на ее лице.

— Небольшой сюрприз для тебя, Питти-Уити. Решила заняться небольшой переделкой! Сделать все чуть более… стильным.

— Я как будто попал в ящик с бельем Элтона Джона!

Кейт видела, как Броган резко перестала улыбаться и ее глаза наполнились слезами. Она не принадлежала к числу поклонниц жены босса, но такому полному провалу нельзя было не посочувствовать. Хотя шофер, не прятавший усмешки, видимо, считал иначе.

— Кто это сделал? — тихо, с угрозой в голосе, поинтересовался Хардстоун. — Кто?

— Марк де Прованс, известный дизайнер интерьеров, — проблеяла его жена. — Его стиль, барокко-н-ролл, известен па всех семи континентах.

— Барокко-н-ролл? — брызжа слюной, закричал Хардстоун.

— Да, как рок-н-ролл, — объяснила Броган запинаясь.

Подойдя к стене, обитой мехом, хозяин дома стукнул по ней толстым кулаком с такой силой, что даже парик у него на голове слегка задрожал. На глазах у всех собравшихся канделябр за восемьдесят тысяч фунтов упал на пол. Сразу за ним одно из зеркал соскользнуло вниз и повисло, держась на жемчужном шнуре, который через мгновение лопнул! Зеркало с грохотом упало на пол и тут же разлетелось на тысячу мелких осколков.

— Кем бы ни был этот педик-француз, он явно тебя поимел! — продолжал кипятиться Хардстоун. — Хотя если вспомнить твои фильмы, думаю, все имели такое удовольствие, в той или иной степени, — жестко добавил он.

Броган разрыдалась и швырнула в мужа маленьким китайским блюдцем. В этот момент Кейт заметила, как стоящий у двери Нат, отчаянно жестикулируя, зовет ее к себе.

У нее появился шанс пробраться к Нату, потому что разрушительный процесс, запущенный Хардстоуном, продолжался, подчиняясь эффекту домино. В одном углу комнаты от стены отошла обивка — красная парча стоимостью в тысячу фунтов за метр повисла на кнопках. Медленно, одна за одной, кнопки, на которых держался весь барокко-н-ролл, отлетали от стен прямо в лица присутствующим. Потом ткань с шумом поехала вниз, увлекая за собой весь ассортимент галантерейного магазина: черный атлас, алый бархат и ярко-розовые кисти. Все это обрушилось прямо на Питера Хардстоуна, который стоял возле стены.

Нат и Кейт предоставили Броган возможность самой разбираться с происшедшим. Пробежав по коридору и вверх по лестнице, они в считанные минуты оказались в безопасности — за закрытой и запертой дверью в комнате Ната. Где-то вдалеке раздавался шум, похожий на рев обезумевшего медведя, и визг, сопровождающийся звоном бьющейся посуды.

— Мне даже немного жаль Броган, — заявила Кейт, сидя на куче маленьких твердых подушек и чувствуя, что они в любой момент могут выскочить из-под нее.

— Не стоит, — заметил Нат, растянувшись во весь рост на кровати и скрестив длинные ноги. Его лицо окаменело, а глаза гневно блестели. — Ты только посмотри, во что она превратила мою комнату. Я чувствую себя дурацкой куклой Барби.

Нат имел все основания так говорить: стены были затянуты ярко-розовым жатым бархатом, в центре стояла круглая розовая кровать, и над ней нависал балдахин из белого прозрачного муслина. Комнату освещала огромная люстра, вся в нелепых фарфоровых цветочках. Высокие курильницы, дизайн которых был далек от классического, стояли вдоль стен на одинаковом расстоянии друг от друга, а между ними помещались штук пять атласных бледно-лиловых пуфов.

— И все же, думаю, я должен быть ей благодарен, — простонал Нат. — По крайней мере, она не положила стеклянные шарики в мою ванну.

— Стеклянные шарики?

— В их с отцом ванне их целая куча. Только не спрашивай меня зачем.

— Даже не думала, — бросила Кейт, содрогнувшись.

— Конечно, нельзя сказать, что раньше эта комната выглядела шикарно, — задумчиво продолжил Нат. — Честно говоря, здесь было просто ужасно. Повсюду оленьи рога, шотландские ковры и рыцарские доспехи. И я понимаю, почему Броган захотелось от всего этого избавиться. Вот только ей удалось то, что мне казалось абсолютно невозможным, — сделать еще хуже, чем было раньше.

— А кто же вешал здесь рога? Мне казалось, эти дома построены совсем недавно.

— Так и есть. Рога провисели здесь всего пару недель. Моя предыдущая мачеха Энджи, работавшая администратором в стриптиз-клубе «Мятный носорог», была помешана на Шотландии. Она назвала этот дом «Вид с высокой кручи», вот только с орфографией у нее были проблемы…

Кейт широко раскрыла глаза.

— «Вид с высокой кучи»?!

На лице Ната появилась ухмылка.

— Энджи была помешана на своей груди, так что, так или иначе, у нас был свой вид — на ее нижнее белье. — Он вздохнул. — Мы с ней неплохо ладили, только она постоянно торчала в Лос-Анджелесе, занимаясь своей внешностью. В итоге даже отец от этого устал. А сейчас мы вынуждены терпеть Броган. — Он с ненавистью уставился на младенчески розовый ковер из овечьих шкур на полу.

— Это бюст Броган у входа?

С первого взгляда и не скажешь.

— Сейчас да. Но, честно говоря, они так часто меняются, что я не понимаю, зачем отцу вообще нужно высекать их в камне. Белая туфелька на шпильке, изображенная на гербе, тоже ее. Это отец так пошутил. Броган из Эссекса, но никогда в этом не признается и очень хочет, чтобы отец получил, как она это называет, «рыцарское звание».

— Я видела герб, — заулыбалась Кейт. — А что обозначает глыба?

— Камень, конечно, как в фамилии, — сказал Нат и взглянул на нее так, словно она сморозила глупость. — Хотя, мне кажется, стоило нарисовать на нем травку. Понимаешь, в каком значении?[14]

— Да, конечно! — Кейт поняла, что он говорит о наркотиках, и вспомнила оксфордскую историю Ната, которая, честно говоря, постоянно крутилась у нее в голове.

Трах! Бах! Где-то в отдалении продолжалась битва.

— Вот только я не уверен, что Броган удастся попасть с ним на прием к королеве, — задумчиво произнес Нат. — Отец выгонял жен и за меньшие проступки. Думаю, утром он этим займется.

— Правда? Разводом?

— Ну не маникюром же, как думаешь? На этот раз причиной станут непримиримые разногласия относительно дизайна интерьеров. Хотя, уверен, Брогс удастся оставить себе джакузи. Там есть особая программа под названием «Итальянский жеребец», ее любимая. — Порывшись в кармане пижамы, Нат достал сигарету и закурил. — А ты любишь родителей? — неожиданно спросил он.

— Ну да. Да…

— Правда? И даже отца? — удивился Нат.

— Да, — твердо сказала Кейт и тут же поняла, что он ждал от нее другого ответа. — Конечно, у них, как и у всех, есть свои странности.