— Наверное, мне следовало позвонить и предупредить о приезде.

— Не глупи, — сказала пожилая женщина, удерживая дверь открытой. — Ты практически член моей семьи.

Когда он вошел в дом, Марлен указала на двери, ведущие в патио.

— Сегодня такой прекрасный день, поэтому давай поговорим на улице, — предложила она Логану.

Он уселся на стул из ротанга, а она расположилась слева от него.

Перед ними лежали обширные земельные владения. Оригинальная усадьба, где когда-то жили Джон Дуглас и Элли Ласситер, теперь принадлежала сыну Марлен, Ченсу.

— Здесь так спокойно, — сказала Марлен. — Детям Ласситер нравилось тут жить.

Кстати, о детях Ласситер…

Логан оглянулся и всмотрелся в не закрытое шторами окно во всю стену, задаваясь вопросом, нет ли поблизости дочери Джона Дугласа, Анжелики. Он не только не хотел повторения их последнего разговора, но и не желал, чтобы она услышала, что у ее отца была любовница и ребенок. Она наверняка придет в ярость.

— Анжелика здесь? — спросил он.

— Она на пару дней уехала в Лос-Анджелес, — ответила Марлен. — И, честно говоря, я этому рада. Эта девушка в последнее время постоянно на взводе. Ей нужно отдохнуть. И мне нужно отдохнуть.

— Я понимаю. Условия завещания Джона Дугласа породили много вопросов. — Особенно у Ханны.

Марлен похлопала его по руке:

— Значит, ты приехал по этому вопросу, дорогой?

Самое время сообщить причину своего внезапного приезда.

— На самом деле это касается вышеупомянутых вопросов. Я уверен, ты располагаешь информацией о происхождении Ханны Армстронг и ее родстве с Джоном Дугласом. И если ты что-нибудь знаешь об этом, расскажи, потому что она имеет право знать.

Марлен принялась разминать руки, словно старая прачка.

— Наверное, Ханне пора обо всем узнать, и я действительно в курсе всех подробностей. Но я не буду ни о чем с тобой говорить, пока не пообщаюсь с ней лично.

Отлично. Ханна наконец узнает о себе всю правду. Плохо только, что у Логана уже не будет никаких причин ее задерживать, и она вернется домой. Но препятствовать ее возвращению было бы откровенным эгоизмом с его стороны.

— Если я ее к тебе привезу, ты расскажешь ей всю правду?

Марлен выгнула бровь:

— Она все еще здесь?

— Да. Я попросил ее остаться еще на неделю. — Это была незабываемая неделя занятий любовью и разговоров. Ханна стала очень дорога Логану. Но неделя прошла слишком быстро. В конце концов ему придется отпустить ее домой.

— Чем же она тебя зацепила, Логан? — откровенно спросила Марлен.

Он мог расписывать достоинства Ханны часами, но решил перечислить только некоторые из них.

— Она веселая, добрая и очень упорная. Немногие выдержали бы потерю мужа, смогли бы самостоятельно воспитывать ребенка, ухаживать за больной матерью и учиться в университете. И еще она умеет располагать к себе людей и вызывать на откровенность.

— Ты рассказал ей свою историю?

Он потер шею ладонью.

— Да. Она знает о Грейс. — И он чуть не умер от стыда, раскрывая Ханне свою тайну.

Марлен улыбнулась ему по-матерински:

— Я так рада, Логан. Если она по-прежнему здесь, значит, не считает тебя виноватым, как и я. Я права?

— Да, ты права. — Но это не снимает с него ответственности. — Она умеет сочувствовать.

— Эта женщина знает, каково терять близких людей, — сказала Марлен. — Мне тоже об этом известно. Мы все невольно объединены горем. Ханна отлично понимает твою боль, и тебе очень повезло, что вы познакомились.

— Только не строй никаких иллюзий, — сказал он. — В субботу она уезжает домой, а я возвращаюсь к прежней жизни.

— К прежней одинокой жизни? — Она нахмурилась. — Ты будешь идиотом, если отпустишь ее, Логан. Она может стать частью твоего будущего.

Ну вот. Снова она за свое.

— Мы с тобой говорили об этом на прошлой неделе, — сказал он.

— И мы будем говорить об этом до тех пор, пока ты не прислушаешься к голосу разума.

Если Марлен решила настаивать, Логану придется повторить причины, по которым для него невозможны постоянные отношения с женщинами, и особенно с Ханной.

— Марлен, моя работа не оставляет мне времени на личную жизнь. Я собираюсь работать еще минимум лет двадцать.

— Работа не главное, — произнесла она. — Семья важнее.

Его профессия косвенно уничтожила его семью. Он не станет снова рисковать.

— Слушай, мне нравится быть с Ханной, но я не уверен, что когда-нибудь снова возьму на себя серьезные обязательства. Я уже пережил развод и не хочу повторения. И самое главное, Ханна — мать-одиночка. Возможно, я не оправдаю ее ожидания.

Марлен несколько секунд смотрела на него, прищурившись:

— Твое нежелание отчасти связано с ее дочерью, не так ли?

Она была, как всегда, проницательна.

— Разве меня можно в этом упрекать? Что будет, если я привяжусь к Кэсси, а мои отношения с Ханной не сложатся? Это все равно что…

— …опять потерять Грейс? — спросила Марлен.

Она снова попала в точку.

— Это было бы несправедливо по отношению и к Ханне, и к Кэсси, — сказал он.

Марлен подалась вперед, пристально глядя в его глаза:

— Дорогой мой, жизнь непредсказуема и подбрасывает кучу возможностей для любви. Жизнь без любви на самом деле не жизнь. Мы не должны быть одинокими. Просто имей это в виду, когда захочешь отказаться от Ханны из-за своих страхов.

— Я просто боюсь сделать ей больно, Марлен. — Логан страшился подвести Ханну, как однажды подвел свою бывшую жену и дочь.

— Возможно, следует позволить ей самой решить, хочет она рисковать или нет.

Взволнованный Логан посмотрел на часы и встал:

— У меня назначена встреча, до нее осталось меньше часа, поэтому я лучше вернусь на работу. Когда ты хочешь поговорить с Ханной?

Марлен поднялась.

— Привези ее на обед в субботу. После обеда я поговорю с ней наедине. А еще лучше, если ты привезешь сюда и ее дочь, Кэсси. Ты сделаешь Ханне сюрприз на День матери и сможешь провести с ней немного больше времени.

Логан совсем забыл о празднике. Предложение Марлен логично: он проведет больше времени с Ханной, а она обрадуется его сюрпризу.

— Я должен придумать, как это осуществить без ее ведома.

Марлен погладила его по щеке:

— Ты умница, Логан. И ты все придумаешь.

На самом деле в его голове уже формировался план действий. В конце концов предложение Марлен сработает. Но выдержит ли он общение с маленькой девочкой, почти одногодкой его погибшей дочери? Он об этом не узнает, пока не попытается провести с ней сколько-нибудь времени. И на этот раз он должен думать не о себе, а о Ханне.