на ханство Казанское. Он же, не опознав лести их и уведав втайне от иных казанцев, как и сколько на то совещались, поверил им и начал просить о помощи великого князя. Князь великий не ведал о том, но веря Касиму, послал к нему князя Ивана Васильевича Оболенского-Стригу и прочих воевод с воинствами своими. И султан Касим пошел с ними со своими мещерскими и городецкими татарами. И когда приехал к Волге, там, где решено было перевозиться через Волгу на луговую сторону, тут встретил его хан казанский Ибрагим со всеми князями и многою силою казанскою и не дал ему перевозиться на свою сторону. Касим же стоял многие дни, а так как осень студена была и слякотна, начал корм людям и коням оскудевать, и так, не преуспев нисколько, возвратился. Тогда многие в посты мясо ели, и многие кони умерли от голода, многие из них доспехи свои побросали, но сами все здравые восвояси пришли».

Очень важное здесь: «Он же, не опознав лести их…». Именно по этой фразе мы можем сделать вывод об отношениях Касима и его старшего брата Мамутяка (Махмуда), а также Москвы и Казани той поры. Не было никакой вражды, были устоявшиеся договоренности. Касим и не подумал бы идти на Казань, если бы не та «лесть». Его просто обманули, сообщив, что вся Казань хочет призвать его на царство. И великий князь Иван III дал ему войско. Тем самым, стоит признать, русские первыми нарушили мирные договоренности с Казанью. Да, из-за интриг казанских царедворцев, но факт остается фактом.

После возвращения касимовского войска из того бесславного похода Касим заболел и в скором времени и скончался (1469). Первая попытка русских мирно посадить «своего» хана на казанский трон успехом не увенчалась.

Где похоронен салтан Касим? Споры по этому поводу продолжаются, большинство историков указывают на Старотатарское кладбище Касимова, сегодня, к сожалению, полностью утраченное, но нам кажется более вероятной версия, что искать его могилу следует в Казани.

В 1977 году в ходе строительных работ в Казанском кремле рабочие обнаружили на трехметровой глубине древние плиты с арабским орнаментом. Спешно вызванные археологи установили: это захоронения казанских правителей.

Примечательно, что хотя стены мавзолея были разрушены, сами погребения остались нетронутыми. Ученые выяснили, что в обнаруженных захоронениях покоятся останки первого казанского хана Махмуда и его внука хана Мухаммед-Амина. По их черепам была проведена реконструкция, и сегодня мы можем увидеть, как выглядели старший брат нашего Касима и его внучатый племянник Мухаммед-Амин.

Каков был облик мавзолея казанских ханов? Возможно, ответ стоит искать в… Касимове, где до наших дней сохранилось текие (мавзолей) хана Шах-Али. Но о нем – позже.

В 2017 году останки казанских ханов и их родственников были торжественно перезахоронены в новой гробнице, устроенной поблизости. На памятном камне, установленном рядом, начертаны имена казанских владык: Махмуда, Ибрагима, Халиля, Мухаммед-Амина, Джан-Али и Сафа-Гирея.

Спорить с вырезанным в камне трудно, но точно доказанными пока считаются имена двух упокоенных здесь ханов: Махмуда и Мухаммед-Амина. Возможно, что рядом с Махмудом покоятся останки его братьев Мустафы, Якуба и Касима? Или даже его отца Улу-Мухаммеда? Не исключено. Ученые прямого ответа пока не дают.

Вернемся в 1469 год. Великий князь Иван отпустил вдову Касима Нур-Султан в Казань к семейству, к сыну – хану Ибрагиму. Нур-Султан обязалась привести хана «к смирению перед Москвой». Видимо, уговоры матушки не помогли, и казанцы, разъяренные недавним походом Касима с великокняжеским войском, продолжили набеги на русские пределы. В том же году русская речная рать нанесла поражение казанской речной флотилии, осадила Казань и, перекрыв доступ к воде, вынудила город сдаться. Хан Ибрагим и вся Казань покорились московскому князю и дали шертную клятву: не обижать русских купцов, отпустить на волю православных невольников, не дружить с врагами Москвы.

С тех пор политика московских князей по отношению к Казани выстраивалась по одному и тому же сценарию – либо дружественный хан на престоле, либо война. И территориально, и экономически Казань была слишком важна для набирающей мощь Руси, Казань – это волжский путь, это ключ к Сибири, это ворота на Восток!

А позолоченный сандаловый трон в Ханкермане занял сын Касима, салтан Даньяр.

Сказ 3. Удача казака

Год 1465 от Р. Х. или 869 год от Хиджры.

Хан Касим?

Проснулся ворон Хасан от шума и криков внизу. Глянул вниз со своей сосны. Темно еще, а перед дворцом Касима люди с факелами собрались, много, весь двор заполнили. Что за новость? И со стороны Городца тоже крики доносятся. Но не тревожные, а радостные, если ворон что-то понимает в человеческих криках. И очень ясно слышно, как в криках этих царевича Касима ханом кличут. С чего бы?

Заметил Хасан, что татары к дворцу не просто так, а с оружием съезжаются. Очень это понравилось ворону Хасану. Собираются вольные казаки с саадаками и пиками, с саблями своими кривыми не просто так, а для похода. Неужели война? Где поход, там и воронам пожива. Заметил и своего одноглазого приятеля, что чутко к разговорам прислушивается. Видно – не терпится казаку, хочет он в поход.

Хорошо быть казаком вольным, плохо быть казаком бедным. И ведь не ленился казак Ибрагим, за любую работу брался, а все беден. Пробовал охотиться с мещеряками, куницу зимой бить. Сначала получалось, полдюжины шкурок добыл, а потом заблудился в чаще, едва волки не загрызли, спасибо Гривастой, вынесла. Сильно помороженный домой вернулся, долго лечился.

Да, Гривастая… Это уже была другая, новая лошадь, на покупку которой Ибрагиму едва хватило. Старую пришлось продать и добавить все, что он смог накопить за несколько лет. Но казак без лошади не казак. Придумал Ибрагим себе суеверие: каждую новую лошадь брать с богатой гривой и давать имя старой подруги, которая его не раз спасла.

Перебивался Ибрагим с подработки на подработку, а потом вспомнил все, что подсмотрел у мещеряка Ухура, и завел свои борты, да уговорил Ухура помочь. По осени взял первый мед. Немного добыл, но славный, сладкий. Сам не ел, только пробовал. Отдал улану Иссе долю со сбора, у мещеряков еще меда взял и стал торговать на базаре. Да какой из него торговец? Прогорел. Дал одному казанскому купцу под честное слово два бочонка меда и большой куль воска для продажи в Казани, а тот