В мае «Кун, Лёб и Кº» гарантировали размещение четырехпроцентных облигаций акционерного общества «Юнион Пасифик» на сумму в 75 млн долларов, которые можно было обменять по курсу 175 на обычные акции, предлагаемые акционерам по курсу 90. Из-за тогдашнего финансового спада предложение не пользовалось спросом, и гаранты в конце концов вынуждены были сами выкупить все акции, оставив лишь пакет на сумму в 2 млн долларов. Когда Кассель спросил о причине такого рода эмиссии и покритиковал их за это, Шифф в виде объяснения приложил копию замечаний Гарримана: «Уважаемый господин Шифф!

Ничье одобрение в Европе не является для меня столь важным, сколь одобрение сэра Эрнеста; однако при всем моем к нему уважении я не согласен с его критикой. Работа «Юнион Пасифик» и ее успех всецело основаны на покупке ценных бумаг. Все покупки в обеспечение кредита, как Вы понимаете, давали «Юнион Пасифик» преимущество. Сэр Эрнест, как никто другой, сознавал, как трудно управлять такой большой системой, поскольку и сам все это проходил несколько лет назад; мне казалось, что он понимает и ценность того, что мы делаем. Последний план финансирования принадлежал Вам и, наверное, еще в большей степени Мортимеру. Возможно, мне больше других пришлось иметь дело с выдачей денег – Вам принадлежит честь вынашивания плана и воплощения его в жизнь. Если бы приняли план сэра Эрнеста, он потерпел бы неудачу, как план Хилла; по выражению, которое приписывают барону Ротшильду, он «зарезал бы гусыню, несущую золотые яйца». Сейчас же у нас есть и гусыня, и золотые яйца. Это поможет нам в свое время разместить на рынке новые облигации. Дела «Юнион Пасифик» в полном порядке; так будет и впредь. Компанию возглавляет и будет возглавлять не нынешний президент Соединенных Штатов. Я получил столько ударов, что почти утратил чувствительность, и все же рассчитываю на Ваше одобрение. Возможно, похвала придет из самых неожиданных источников. Пытаюсь писать в поезде линии «Эри».

Искренне Ваш,

Э. Г. Г..»

(Шифф – Касселю): «10 июня 1907 г.

Дорогой друг!

Я получил Ваше теплое письмо о «Юнион Пасифик», которое счел нужным показать Гарриману, чтобы он лучше уяснил Вашу точку зрения, потому что мне известно, как ценит он Ваше мнение. Гарриман ответил мне карандашной припиской внизу Вашего письма. Пересылаю его Вам с копией его ответа, который говорит сам за себя.

До некоторой степени правда, что мы не видели иного способа добыть деньги, в которых нуждалась «Юнион Пасифик», кроме выпуска конвертируемых облигаций, что подтверждается тем, как они расходятся сейчас. Даже учитывая нынешнее состояние общественного мнения, мы не верим, что было возможно провести в жизнь сложный план, такой, например, как создание холдинговой компании, и продавать ее акции по номинальной цене пайщикам «Юнион Пасифик», не навлекая на себя острую критику и дальнейшие нападки на Гарримана и правление «Юнион Пасифик». Выпуск конвертируемых облигаций не критиковали вовсе, хотя и нападали… на то, что компании приходится проводить такую эмиссию ценных бумаг, чтобы собрать деньги на покупку акций…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Тем временем завершилось следствие Комиссии по торговле между штатами по делу «империи Гарримана». Комиссия не нашла оснований для судопроизводства, признала, что дороги Гарримана находятся в превосходном состоянии и управляются с умом. Однако Шифф очень настаивал на том, чтобы Гарриман пошел на уступку общественному мнению и обменял часть активов «Юнион Пасифик» на акции других железных дорог, – с этим планом Гарриман в конце концов согласился.

Весной 1908 г. с трудом раскупались даже первоклассные облигации, что было отмечено в связи с выпуском в Лондоне и Нью-Йорке облигаций «Пенсильвании». Поскольку эта серия ценных бумаг пользовалась большим успехом, решено было заручиться сотрудничеством английских банков и в реализации облигаций «Юнион Пасифик» на сумму в 50 млн долларов, которые должны были быть выпущены в то время. 2 июня 1908 г. Шифф писал Касселю: «Со… вчерашнего дня мероприятия, связанные с ценными бумагами «Юнион Пасифик», благодаря Вашему энергичному и ценному сотрудничеству, развиваются стремительно и к нашему удовлетворению; в настоящее время «Кун, Лёб и Кº» обсуждают подробности с «Бэринг Бразерс и Кº».

К тому времени, как подготовка была завершена, казалось, что наилучший момент для размещения уже прошел. Тем не менее за лето удалось реализовать всю серию.

Еще через год бурная и богатая жизнь Гарримана приблизилась к концу. Он уже давно был тяжело болен, и Шифф 2 февраля 1908 г. писал ему из Луксора[14]: «Я сижу на палубе парохода, который идет по Нилу, и думаю о Вас, поскольку величественные руины на берегу напомнили мне о том, как мелко все земное; как мы часто боремся ни за что; как коротко время нашей жизни и как долго мы затем обитаем в смерти. Примите мой совет, дорогой друг, не переутомляйтесь и не возвращайтесь к тому, о чем Вы говорили мне накануне моего отъезда – Вы обещали оставить посты президента и довольствоваться местом председателя в различных советах директоров и исполнительных комитетах, кроме того, пригласив туда опытных людей, которые разделили бы с Вами ответственность. Интересно, сделали ли Вы что-нибудь в этом направлении?»

Шифф собирался 9 сентября 1909 г. поехать в Европу, но отложил путешествие из-за смерти Гарримана. Через несколько дней он писал Касселю о последних днях жизни своего друга и о переменах, которые повлечет за собой его смерть: «Я отдал последний долг бедному Гарриману, и мы наконец уехали. Он до последнего мига не верил, что близится его последний час. За две недели его до смерти я навещал его, и он так уверенно рассказывал о своих замыслах! Даже за шесть дней до конца он говорил со мной по телефону звучным голосом и всем интересовался. Лично я почти поверил в то, что он поправится… Однако все обернулось иначе. Когда гроб опустили в могилу на тихом деревенском кладбище, мы словно похоронили силу, которую едва ли удастся возместить – и уж конечно, не в «Юнион» и не в «Сазерн Пасифик». Хотя работа обеих компаний, по-моему, налажена превосходно, невозможно заменить острый глаз и почти безрассудную энергию Гарримана. Только по этой причине и, возможно, по другим весомым поводам необходимо будет перейти в работе к более осторожным методам…

Поэтому я счел необходимым временно вступить в совет директоров и исполнительный комитет, в котором меня некоторое время будет подменять Морти. Надеюсь, вскоре мне удастся уйти в отставку со всех постов. Кан собирается войти в правление «Сазерн Пасифик», но в настоящее время он находится в Европе, и потому я пока не знаю, чем кончится дело. Между тем судью Ловетта, который был правой рукой Гарримана, назначили председателем исполнительного комитета, а Краттшнитт и Стаббс, которые, как Вам известно, являются техническими директорами всей системы, останутся на своих теперешних постах. Однако до сих пор остается открытым важный вопрос о том, кто станет президентом».

Шифф исполнял обязанности покойного Гарримана совсем недолго и 13 января 1910 г. писал Джеймсу Стиллмену[15]: «После Вашего ухода не произошло ничего нового, кроме того, что президент направил конгрессу свой законопроект по урегулированию железнодорожного сообщения, а также законопроект, предусматривающий федеральное участие в промышленных компаниях. Я уже покинул посты, занимаемые ранее Гарриманом; меня заменили Кан и Мортимер, а У-м Г.Р. (Уильям Г. Рокфеллер. – Авт.) также вошел в состав нескольких советов директоров, что всех нас устраивает».