— Дорогой, а когда мне можно будет есть тортики и мороженное? — спросила Валя мужа, преданно заглядывая ему в глаза, как послушная болонка.

— Когда вернешься к своему идеальному весу, — отозвался тот, откусывая громадный кусок вкуснейшего торта со взбитыми сливками. — Да и то немного. Ты ведь склонна к полноте, дорогая!

— Зато у меня большая грудь! — Валя демонстративно сжала белыми ручками крупные полушария.

— Но я не хочу, чтобы в довесок к ним ты обладала громадной задницей, целлюлитными бедрами и вздутым животом! Такая жена мне не нужна! Завтра же я записываю тебя в самый дорогой фитнес-клуб!

— Хорошая идея! — внезапно воскликнула Оксана. — А чтобы тебе не было там скучно, я могу составлять тебе компанию.

— Ой, здорово! Слава, можно? — Валя обернулась к мужу с умоляющим видом.

Тот благосклонно кивнул:

— Конечно, можно! Почему ты спрашиваешь? Ведь я запретил тебе общаться со всеми остальными подругами, кроме Оксаны. Наша свидетельница — это святое! — усмехнулся он, подмигивая Ксюше.

* * *

На следующее утро в дверь Оксаны кто-то позвонил. Она откинула одеяло, накинула халат, висевший на спинке кресла и, всунув ноги в мягкие тапочки с загнутыми носками — а-ля Восток — побежала к двери с твердым намерением убить Славика, который приперся к ней в восемь утра. Но на пороге стоял… Ее папочка. Девушка сильно удивилась, особенно тому обстоятельству, что он был трезвый.

— Что тебе нужно? Как ты нашел мой дом?

— Пошел за тобой, когда ты последний раз была у нас, — без тени стыда ответил он, жадно шаря покрасневшими глазами по окружающей обстановке. — Это все принадлежит твоему любовнику? Ну, вот, дочка, называется! Так шикарно живешь, а отцу родному опохмелиться не принесешь! И матери денег… Она вообще с ума сошла, у меня просит! Да кто я ей такой, чтобы кормить ее этих… зверенышей! Пришлось установить замок на моей двери, а то эти гады постоянно ко мне заходят и воруют все, что плохо лежит. Даже водку, представляешь? Такие маленькие, а уже водку у отца крадут! — возмущался неопрятный мужчина.

— Как тебя охранник пропустил? — с тяжким вздохом поинтересовалась она.

— А я ему сказал, что я — твой отец.

— Спасибо, папа! — сардонически заявила она, ощущая жгучее желание прибить его бронированной дверью. — Ты заставляешь меня чувствовать гордость от нашего родства! Я распоряжусь — больше тебя не пропустят. А будешь скандалить — угодишь в кутузку. Так чего тебе надобно, старче? — осведомилась она, говоря зло и развязно. Она скрестила руки на груди и уставилась на него:

— Квартиру я вам отдала — что вам еще надо? Кстати, вы не забыли, что я по-прежнему плачу за ваши коммунальные услуги? Вам мало?!

— Ну, доча… — мужик скривил рожу, — дай денег! Трубы горят! Умру! Прямо тут — возле порога твоего любовника… А он увидит меня — дохлого и бросит тебя!

— Да ну? — Оксана расхохоталась злым смехом. — Хотела бы я на это посмотреть!

Дверь открылась, и через несколько секунд по коридору прошелся Славик. Подозрительно и враждебно уставился на мужика.

— Кто этот бомж? — с презрением просил он.

— Мой папочка! — презрительно сообщила Оксана. — Можешь выставить его отсюда? Или позовешь охранника?

— Нет, я сам уйду! — испугался мужик и почти побежал к лифту неловкой, ковыляющей походкой.

— Мда, милый папочка, — иронично заметил Слава, оглядываясь ему вслед. Оксана опустила голову, потерла тыльной стороной ладони лоб.

— Давай не будет о нем, ладно? Ты же пришел ко мне поговорить по делам, верно?

Она посторонилась, пропуская его в квартиру.

Они устроились в кухонном уголке на удобном диване. Оксана даже не расчесалась, только лениво умылась.

— Так что?

— Я заметил, что ты игнорируешь много заказов, нанося нам финансовый ущерб! — напыщенно пожаловался он.

— Если ты имеешь в виду заказы про изнасилования…

— Вот именно их я и имею в виду! Ведь за эти заказы нам предлагают самые крупные суммы! — горячо заметил парень. — Получается, что мы теряем эти деньги!

— Конечно, тебе наверняка нравиться такая идея! — хмуро заметила она, глядя на него с неприязнью. — Ты же у нас великий насильник!

— Это неправда! — защищался он, невольно отводя взор.

— Да? А кто изнасиловал меня?!

— Ну…

— Интересно, скольких ты изнасиловал до меня? А после? А перед? А во время?!

— Да никого! Клянусь!

— А если как следует расспросить твоего дружка, владельца частной клиники? — с яростью, почти ненавистью выкрикнула девушка.

Затем замолчала, попытавшись взять себя в руки. — Впрочем, это дело прошлое… И твоя личная жизнь меня не касается. Но насиловать моих моделей я тебе не позволю!

— Мне что, искать фотографа со стороны? — поинтересовался Славик задушенным от бешенства голосом. — Ты этого хочешь?

— От тебя я уже больше ничего не хочу. Разве что сотрудничать, да и то по необходимости.

— Теперь понятно, почему ты такая злая, — лицо красавчика расплылось в безмятежной усмешке. — Потому что я тебя давно не трахал!

— Да пошел ты! Самец с манией величия… — Оксана вскочила, глядя на него с недоумением и презрением. — Никак не могу привыкнуть к тому, насколько ты туп! У тебя вместо мозгов одно самолюбие. Да и то, слишком маленькое, чтобы на кого-то производить впечатление.

Славик, совершенно не слушая ее — потому что, когда он хотел, у него отключались мозги, — схватил ее в охапку и с триумфом потащил к кровати.

Оксана смирилась, зная на своем горьком опыте, насколько он сильнее.

После бурного секса она действительно успокоилась… Потому что выдохлась.

— Так вот, детка, — заговорил он, закуривая прямо в ее кровати, — мы будем снимать сцены насилия… И, угадай, кто будет насильником?

— Неужели ты? — съязвила девушка, отворачиваясь. Ей не хотелось его видеть. Она с трудом удержалась от яростного желания попытаться задушить его подушкой.

— Да не волнуйся ты так! Мы же не по-настоящему будем их насиловать! — потрогал ее за обнаженное плечо Слава. — Это будет инсценировка. Ты пока прикинь, какие модели на это пойдут. Мне слезы и сопли не нужны!

— Ира так просто бегом, — вслух размышляла Оксана, по-прежнему не поворачиваясь. Ее лицо все еще было искажено от дикой злобы.

— Только уродин мне не подсовывай, ладненько? А то сама будешь их трахать!

— Я бы с удовольствием, но чем? — съязвила девушка. — Я не гермафродит.

Славик поцеловал ее в спинку:

— Но ты все равно самая лучшая! После Вали, конечно же.