— Мы уже у кладбища? — спросил Пик.

Я обернулась и сразу почувствовала дрожь во всем теле. Из-за низкой каменной стены виднелись надгробия.

— Да. Твой дом в той стороне. — Я показала рукой направо. — А это лес вокруг него.

— Понятно, — задумчиво кивнул он. — А как ты тем вечером оказалась там? Проводить магический ритуал нужно обязательно на кладбище?

— Нет, думаю, что не обязательно, но мне нравится бывать там, рядом с отцом.

— На этом кладбище хоронят всех местных? — спросил Ник, когда мы перелезли через стену.

— Нет. Мои родители были первыми за много лет. К примеру, твой дедушка покоится на лучшем и более современном кладбище в северной части Йелилана. Я, правда, не знаю, почему люди хотят хоронить своих усопших именно там. То кладбище слишком уж… аккуратное. Фальшивое. — После недолгой паузы мой голос зазвучал тише и печальнее. — Смерть не нуждается ни в том, ни в другом.

— Может, людям как раз именно это и нравится? Возьми, к примеру, воинские кладбища. Сплошные ряды маленьких надгробий, причем совершенно одинаковых. Простых, ровных, безликих. И ничто не напоминает о войне.

Мне опять захотелось взять Ника за руку. Он двигался чуть впереди меня, и я внимательно рассматривала его. Он был долговязым и немного неуклюжим и напоминал молодое дикое животное, у которого лапы кажутся слишком большими по сравнению с телом, но зато когда оно вырастет, станет самым прекрасным существом из всех. Он мне нравился, даже со спутанными волосами и в нелепой шляпе.

Я вдруг осознала, что мы приближаемся к могиле моих родителей, и перестала улыбаться.

Оглянувшись, Ник спросил:

— Ты в порядке?

— Да. — Опустив голову, я зашагала быстрее — почти побежала по вившейся, заросшей травой тропке. — Если мы срежем здесь угол, то выйдем к забору моего дома.

Ник приподнял брови, а я вдруг засмеялась, но смех получился каким-то неестественным, нервным.

— Если ты… ну захочешь зайти ко мне, то добро пожаловать.

Резко остановившись, Ник обхватил меня руками, прижал к себе и поцеловал, вновь заставив меня прогнуться, как тогда, во время танца.

— С удовольствием зайду, — прошептал он у моих губ, потом ослабил хватку и дал мне выпрямиться.

Я кивнула, прерывисто дыша, и пошла вперед. На этот раз он следовал за мной.

Я смотрела, как закипает вода и тонкие нити пузырьков поднимаются к поверхности. Ник стоял прямо у меня за спиной и гладил меня.

— Моя мачеха упала бы замертво, если бы увидела нас сейчас. Может, позвать ее?

— Почему ты ее так не любишь? — Я потянулась и присела прямо на стол, между двумя одинаковыми чашками, в которых лежали пакетики с чаем, бумажные флажки свешивались с краев.

— Она пришла в контору отца, чтоб попросить помощи в деле о нападении, но, я почти уверен, они были в постели уже после ужина, — произнес Ник, пожав плечами и глядя в окно.

Задумавшись, я болтала ногами, постукивая каблуками по ящикам стола.

Ник отвернулся от окна, и наши взгляды встретились. Я, облизнув губы, опустила голову и стала рассматривать свои кольца.

— И так всегда, — продолжил он, подойдя к столу и подвигая к себе стул. — Лилит говорит, отец подчиняется. Когда мы узнали, что дедушка умирает, она сразу сообразила, что к чему. «Это же отличное место для писателя-романиста», — передразнил он мачеху писклявым голосом. — Она озабочена своей литературной карьерой, а еще хочет детей. Детей! Ты можешь поверить в такое? Ведь моему отцу почти пятьдесят.

— А ей?

— Ну, она моложе. Ей тридцать два.

Вода наконец закипела. Я соскочила со столешницы, залила чайные пакетики и накрыла чашки блюдцами.

— Чтобы лучше заварился, — объяснила я в ответ на недоуменный взгляд Ника и пододвинула к нему одну из чашек. — Ты можешь уйти… если хочешь.

Он не сдвинулся с места.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спокойно спросил он, переводя взгляд на мои губы.

Не успев осознать, что делаю, я приблизилась к Нику вплотную. Он откинул голову назад, чтобы лучше видеть мое лицо. В искусственном освещении кухни он выглядел старше, спокойнее и сильнее. Его руки покоились на коленях; большие широкие руки, способные удержать все что угодно. Черноту его глаз словно смыл яркий свет, льющийся из бронзовых бра. Он заморгал, и я коснулась его щеки, погладила пальцами уголки его глаз, откуда в свое время расползутся сети морщин.

Крепко сомкнув веки, я поцеловала его.

Мы застыли, прильнув друг к другу. Его губы прижимались к моим, мы едва могли дышать. Ник обхватил меня руками за бедра, и я оказалась у него на коленях. Я открыла глаза, наши лица были совсем рядом. Я поцеловала уголок его губ, его щеку, снова его губы, затем немного отстранилась, приглашая его следовать за собой. Я все делала медленно; в такой позе мне было удобно и ласкать его, и вдыхать запах его кожи и геля для укладки волос. Кожу покалывало, но не так, как во время магического ритуала. Сейчас мне было намного приятнее.

Его руки прошлись по моей шее, обхватили подбородок, пальцы нежно перебирали мои волосы. Мурашки бегали по моей спине, а мы все целовались и целовались. Я хотела, чтобы этот момент длился вечно.

Послышался резкий хлопок — кажется, это закрылась дверь автомобиля, — и какой-то неясный шум пробился сквозь завесу моего блаженства. Я отпрянула от Пика; с трудом переведя дыхание, я посмотрела в его затуманенные глаза. Он был ошеломлен.

— Что случилось? — спросил он озадаченно и покорно. Так спрашивает ребенок, которого поставили в угол, а он не знает за что.

— Кто-то приехал домой, — ответила я, быстро чмокнув его в щеку.

Ник нахмурился и моргнул, медленно осознавая смысл моих слов.

— А, это твой брат? — спросил он наконец.

— Возможно. Или Джуди.

Я с трудом нашла в себе силы встать с его колен. Пик провел ладонью по лицу и оглядел кухню, словно проверяя, все ли в порядке.

Его волосы топорщились в разные стороны. Я засмеялась.

— Господи, где у вас ванная?

— В прихожей, первая дверь налево.

Он кивнул и торопливо вышел, а я сняла блюдца с чашек. Наружу вырвался пар, значит, целовались мы не очень долго, хотя мне показалось, что прошла целая вечность. Закрыв глаза и дрожа всем телом, я положила руки на стол. Я чувствовала, как горят мои щеки и саднят губы. Ранка пульсировала в такт биению сердца. Прежде я никогда не чувствовала такого. Я была словно наэлектризована.

Щелкнул замок входной двери, она открылась, и я услышала торопливые шаги Джуди и стук ее кожаного ридикюля, упавшего на кафельный пол прихожей. Я обрадовалась, что пришел не Риз, и вдруг вспомнила, что мне следовало позвонить ему и сообщить, что я уже вернулась домой.