Я не очень хорошо анализирую тексты песен. Так что большинство из них кажутся мне довольно бессмысленными. Но я думаю, что это – явно злая песня о женщине и мужчине, с которым она не ладила. Мне становится грустно, но я всё равно слушаю её трижды.

Я успеваю вернуться незадолго до того, как ба высаживает у дома преподобный Генри Робинсон.

Я не рассказываю ей, что ездила повидать прабабулю, и не показываю фото. Я знаю, что это важно, но не могу понять почему, и мне вполне очевидно, что тут скрывается какая-то тайна.

Почему прабабуля спрашивала меня, кто я?

Я храню секрет. Ба с прабабулей тоже. От этого мне делается одиноко. Я размышляю: если бы всё раскрылось, сделала ли бы я то, что сделала дальше?

Этой ночью перед сном, готовясь к завтрашнему дню, я выпиваю литр «Доктора Чанга Его Кожа Такой Чистый». Меня едва не тошнит, но я удерживаю эту гадость в себе.

Завтра я снова стану невидимой. Завтра я заглажу свою вину за то, что так плохо обошлась с Эллиотом Бойдом. Но тут всё не так просто, правда? Вы знаете это, и я тоже.

Заглаживать вину – это мило и всё такое, и да, мы в первую очередь должны стараться не задевать чувств других людей в принципе, но едва ли это достаточно веская причина для такого рискованного предприятия. Так почему я это делаю?

Это последнее, о чём я думаю, прежде чем погрузиться в беспокойный, потный сон:

Кто я? Кто я?

Я снова сделаюсь невидимой и всё выясню.

А теперь ещё одно признание.

Я воровка.

Не какая-нибудь клептоманка. Просто это китайское средство из интернета, «Доктор Чанг Его Кожа Такой Чистый», я заказала с кредитной карточки ба.

Я знаю, это плохо, и, если ба когда-нибудь об этом узнает, она ужасно на меня обидится.

Впрочем, я не думаю, что это случится. Первое время, по крайней мере. Я точно знаю, что она никогда не проверяет свои банковские счета: они неделями копятся в ящике на кухне нераспечатанными, а потом ба проводит целый вечер, открывая их, и складывает в папку, которую дважды в год передаёт мистеру Чаттерджи – он ведёт её бухгалтерию.

Если бы я хотела, то, пожалуй, могла бы тратить деньги с её карточки направо и налево, но я не хочу. На самом деле это единственный раз, когда я так поступила, и то лишь потому, что ба отказалась покупать мне это средство на том основании, что это «сущий вздор» и «с большой вероятностью опасно».

Так что я воровка.

А сейчас вот-вот стану ещё и поддельщицей.

Я должна подделать записку от ба о том, что я болею, для школы – ну, то есть если я буду невидимой, все подумают, что я прогуливаю, не так ли? Как выясняется, это проще простого, потому что школа принимает такие записки по электронной почте.

На следующее утро я встаю в шесть и сажусь за компьютер на первом этаже, пока ба не проснулась. Я открываю аккаунт её почты.

КОМУ: [email protected]

ОТ КОГО: [email protected]

ТЕМА: Этель Ледерхед, 8А класс

Прошу освободить Этель от занятий сегодня. Ей нездоровится, она жалуется на желудок. Полагаю, завтра она сможет приступить к занятиям.

Спасибо.

Миссис Б. Ледерхед

Я кликаю «ОТПРАВИТЬ», а потом захожу в папку «ОТПРАВЛЕННЫЕ» и удаляю письмо.

Теперь надо ждать. Я должна дождаться, пока школьная администраторша пришлёт подтверждение, а потом немедленно удалить его. Так оно не высветится на телефоне ба, если она будет проверять почту на работе.

Компьютер пищит – пришло письмо, но не то, которого я жду, так что я убавляю громкость.

Миссис Монкур, администраторша, обычно появляется в школе около 7.45, потому что я часто видела, как она приезжает, когда ходила по утрам на хор (пока ба не запретила мне, потому что сочла, будто я недосыпаю).

Ба спускается примерно в 7:30.

Я нервничаю, но пытаюсь вести себя как ни в чём не бывало, поглядывая на компьютер.

– Ты занесла газету? – спрашивает ба, готовя себе завтрак.

По утрам нам приносят газету, и ба читает её, пока ест цельнозерновой тост и половинку грейпфрута. Я тем временем уплетаю хлопья.

– Нет, – отвечаю я.

Мальчишка-разносчик – совершенно необязательный тип и пропускает примерно по дню в неделю. А когда такое происходит, ба садится за компьютер и читает новости онлайн.

Пора соображать побыстрее. Роутер стоит на противоположной от компьютера стороне кухни, у холодильника, и когда ба выдвигает себе стул, я непринуждённо беру стакан, чтобы налить сок, и отключаю роутер.

Это лишь временное решение. Ну то есть ба не специалист по компьютерам, но включать и выключать роутер она умеет.

Я слышу, как она цокает.

– Да что ты будешь делать. Этель, можешь посмотреть? Интернет не открывается.

– Ты проводила диагностику? – спрашиваю я, перегибаясь через её плечо и щёлкая мышкой. – Он вчера барахлил.

Диагностика занимает пару минут, но она выдаст сообщение, гласящее «Нет соединения с интернетом. Пожалуйста, проверьте ваш роутер».

Пока идёт диагностика, ба выходит из кухни.

Придётся действовать быстро.

Я открываю Ворд, выбираю шрифт поскучнее и быстро печатаю следующее:

ВАШ ИНТЕРНЕТ-ПРОВАЙДЕР ВРЕМЕННО ОТКЛЮЧЁН. ОШИБКА № 809. ПОПРОБУЙТЕ ПОЗЖЕ.

Я делаю скриншот и сохраняю его в папку с картинками.

Боже, я и забыла, как долго они сохраняются…

Когда всё готово, я открываю скриншот и жму «РЕДАКТИРОВАТЬ», обрезая его так, чтобы остался только прямоугольник с текстом, который я вывожу на рабочий стол.

Я слышу, как ба возвращается вниз.

Я располагаю фейковое окошко с ошибкой по центру экрана и снова делаю скриншот, а потом открываю его и разворачиваю на весь экран как раз в тот момент, когда ба появляется на кухне.

Я меняю выражение своего лица с АБСОЛЮТНОЙ ПАНИКИ на лёгкое раздражение и цокаю языком.

– Какие-то проблемы с сервером, – говорю я. – Смотри.

Она подходит и читает уведомление об ошибке. На самом деле это совершенно не походит на настоящее уведомление об ошибке, но если вы не очень подозрительны, то выглядит нормально.