А вот разбудила меня ласковая женская ручка. Мадина с помощью Пахомки помогла мне сесть поудобнее, подоткнув под спину подушку. Я жадно выхлестал большую кружку свежей водицы, сразу стало легче.

— Хм, хм… — попытался я заговорить, но пришлось откашляться, прочистив горло.

— Будь здрав, Алексей Митрич, — опередил меня Пахом.

Я поднял руку в знак приветствия, — и давно я здесь лежу.

— Так седьмицу, больше. Как слегли, так более не вставали.

За десять минут я узнал все новости, как Пахомка ухитрился уложиться за такое короткое время — талант однако.

Я узнал, что чуть не ушёл на встречу с апостолом Петром и его сподвижником Павлом. На свой страх и риск пригласили бабку-травницу и та велела заваривать мне пучки трав. Вот они-то мне и помогли.

А ещё узнал что наша рать таки ушла в поход, меня никто не стал ждать. А ещё мой ближник поведал все местные новости.

Что один из муромчан — наймитов снасильничал местную бабу, староста вопреки моему указу попытался-таки свести урожай в город, мотивируя хорошими ценами. Мои не дали, завернули лошадей.

Короче, только явление моей личной челядинки спасло меня от начинающейся головной боли.

Мадина по-хозяйски зашла в комнату и прикрикнула на Пахомку. Тот, прихватив Шуду недовольно удалился за дверь.

Сноровисто татарка с помощью дворовой девки поменяли влажное постельное белье. Затем стянули с меня пропотевшую исподнюю рубаху и одели чистую.

А когда девушка самолично принялась кормить меня с ложечки, мне это напомнило бабушку, которая также кормила меня, когда я болел.

Вкуснейший куриный бульон с кусочками овощей упали в мой желудок как живительная вода на потресканную от суши землю.

К вечеру я встал, чувствую себя неплохо. Голова ясная, только ноги предательски дрожат от нагрузки. Но на поганое ведро сажусь сам, без посторонней помощи. Даже неловко спросить, а кто помогал с этим, когда я в беспамятстве лежал.

Да, за восемь дней я скинул килограмм десять, не меньше. Но организм быстро пошёл на поправку. Пока соблюдал постельный режим, принял нашего батюшку. Тот меня исповедал и наложил епитимью за то, что редко храм божий посещаю. Пообещал исправиться. Далее пошёл поток посетителей. Трифон с Юргисом навестили, обсказали о текущей обстановке. Есть и тревожные вести, поговаривают, что летний поход московских воевод с большой ратью окончился пшиком. Постояли у стен Казани, потеряли изрядное количество воинов и после нескольких стычек, разорив окрестности города, отправились назад. Теперь вот ожидают ответки от басурман.

И хотя к Хлынову татарва не подходила, здесь холодные и болотистые места, им не нравятся. Предпочитали делать набеги на Рязань и Муром. Татарва засела в бассейнах рек Итиль и Кама (Чолман-идель по-татарски), заходили и в южную часть Вятки. Но селиться предпочитали южнее.

А, учитывая, что все желающие отправились в поход на Смоленск, город практически беззащитен. Нет, стража и вечевая дружина на месте. А вот многочисленные деревушки и боярские поместья не защищенны. Это то, чего я опасался перед походом.

Вызвав Старосту, Вавилу и Трифона я поставил задачу — укреплять наш оборонительный периметр. Тот частокол, что опоясывает усадьбу хорош против дикого зверья и бандитских небольших ватажек. А вот против сурьёзного противника слабоват.

Понимаю что зима и копать мёрзлую землю не выход. Поэтому решили сгребать снег за забором и лепить кирпичи, поливая их водой. Из этих кирпичей и подымем стену хотя бы в две косые сажени. И обязательно обновить сторожевые башенки, защитив сторожу навесом от падающих стрел.

А лично я занялся тем, что давно хотел сделать, только руки всё не доходили. Мне знакомый купец с Болгара привёз пару бочонков настоящего пороха. Даже в наших местах имелись настоящие пушки — тюфяки. Они стояли на стенах города в виде музейных экспонатов. Я интересовался этим вопросом, от силы их использовали чтобы подать сигнал. Никто не понимал, на хрена эти тяжеленные дуры на стенах. Ведь намного эффективнее туча стрел, сыплющихся на головы атакующих. Или горящая смола — очень хорошо остужает горячие голову. А неповоротливые пушчонки, заряженные каменным дробом служат пугалом, не более. Пушкари боятся их, были случаи разрыва ствола, когда гибла вся обслуга.

Качество пороха оставляет желать лучшего. Это механическая смесь селитры, угля и серы. Я поджог маленькую кучку, загорелась не сразу, а потом неравномерно вспыхнула, оставив несгоревшую фракцию.

А мысль у меня следующая. Сделать бомбочки, обычные глиняные кубышки набитые металлической мелочью. Я даже заказал в городе подходящие сосуды с ручкой, чтобы удобно бросать было.

Сам порох помещали в мешочке внутрь кубышки, выходило грамм 150–200. Далее я обкладывал его плотно чугунным крошевом. Её наш местный кузнец нарубил для меня в достаточном количестве.

А вот где я застопорился — это огнепроводящий шнур. Нужно средство инициации взрыва — огонь. Вот только это должно быть безопасно для гренадёра и эффективно, то есть не хотелось бы закидывать врага неразорвавшимися кувшинчиками. Есть конечно шанс, что удачно приголубим врага по голове, но тогда уж лучше взять камень. По крайней мере дешевле.

Про гранаты здесь не слыхивали, поэтому я лихорадочно вспоминал, из чего его сделать. Сначала взял хлопковые лоскутки и пропитал селитрой. В принципе горят, но не устойчиво. А вот тонкая пенька значительно лучше, а главное не гаснет от порыва ветра.

После экспериментов, в которых мне помогал Пахомка я нашёл верный путь. Если пропитать пеньку селитрой и втереть пороховую мякоть, то фитиль горит ровно и погасить трудно.

Определив длину, чтобы время горения фитиля было секунд пять, я попытался собрать первую свою гранату. С армейской службы помню что армейский замедлитель запала гранаты где-то 3–4 секунды.

Но в нашем случае нужно больше, учитывая, что придётся возиться с неудобным сосудом и поджиганием от лучины или факела.

Быстро убедился, что мои гранаты не удобны. Они тяжелые и ручка больше мешает, а заряд избыточен. Грохнуло при взрыве так, что все птицы в округе взвились в воздух. А испуганные бабы долго судачили у околиц.

Наш сельский кузнец забросил все заказы и начал срочно отливать чугунные корпуса. Гренада получилась диаметром сантиметров двенадцать. Корпус надсекали подмастерья так, чтобы стало похоже на осколочную рубашку современной гранаты. Пороховую мякоть аккуратно заталкивали внутрь. А я не пожалел алюминиевых трубочек, которых у меня не мало осталось от грузовика. Трубка вклеивалась в корпус так, чтобы быть погруженной на треть и три сантиметра наружу. Я эмпирически получил такую длину. Если оставить кончик фитиля в сантиметр, то граната после поджигания взрывается через пять секунд.