В решении проблем, конечно, многое зависит от наших усилий по интеграции иммигрантов в условия нашей жизни. Но при этом, как представляется, необходимо жесткое деление иммигрантов на тех, кто уже имеет право на работу, и на так называемых нелегалов. Главная опасность не в первых, а во вторых.

Большое значение, несомненно, имело принятие закона об ответственности региональных и муниципальных властей за межнациональные конфликты. Меньше внимания уделяется мерам, определяющим ответственность работодателей, а это сегодня, как представляется, одно из главных направлений. Хорошо, что увеличены штрафы за прием на работу нелегальных иммигрантов, а в случае повторного приема применяется лишение работодателей права вообще использовать иммигрантскую рабочую силу. Нельзя проходить мимо того, что работодатели, как правило, не выплачивают социальный налог на каждого нанимаемого на работу иммигранта. По данным аудиторско-консалтинговой группы «ФинЭкспертиза», совокупные потери казны от недополученных налогов за работу нелегальных иммигрантов составляют минимум 117 млрд рублей ежегодно.

Правильно, что в конце концов отказались от системы квотирования, которая предполагала формализм, непомерно долгое оформление, зачастую способствующее вымогательству чиновников. Нужно сказать, что такая ситуация тоже подталкивала работодателя привлекать нелегальных иммигрантов.

Все это относится к нелегалам. Но миграционная политика, естественно, не замыкается этой проблемой. Немаловажное значение имеет закрепление тех приезжающих в Россию, которые становятся законопослушными специалистами. Могут быть гарантированы и льготы, и преференции для этой категории. Недостаточно внимания мы уделяем и вовлечению молодежи из стран СНГ в обучение или стажировку в российских вузах.

Кризис на Украине, в который оказалось разнопланово вовлеченным мировое сообщество, заставляет задуматься над процессами и тенденциями, определяющими развитие международной обстановки.

Окончание холодной войны привело к ликвидации биполярной мировой системы. Начало образовываться многополярное мироустройство. Объективный характер такой динамике придало не только прекращение военно-политического противостояния по идеологическому признаку двух групп государств, каждое из которых возглавлялось Соединенными Штатами или Советским Союзом, но и убыстряющаяся неравномерность развития других членов мирового сообщества. Мировыми центрами помимо США и СССР становились Китай, Япония, Индия, Европейский союз и другие.

Некоторые эксперты увидели в отходе от биполярной системы разбалансирование, потерю контроля, усиление угрозы распространения региональных кризисных ситуаций, дестабилизацию международной обстановки в целом. К такому выводу можно было бы прийти лишь при игнорировании того, что переход к многополярному мироустройству предполагает, более того, предопределяет осуществление миропорядка в новых условиях на совокупной основе международных организаций – в первую очередь ООН – двусторонних и коллективных соглашений, избавленных от идеологии и способных обеспечить мир и безопасность. Переход к многополярному мироустройству отодвигает глобальные столкновения, к которым мир приближался в то время, когда он был двуполярным, и создает реальные возможности для локализации и ликвидации региональных вооруженных конфликтов. Однако события начали развиваться в другом русле. Одним из проявлений этого стала ориентация НАТО на приближение к границам Советского Союза. Для того чтобы смягчить позицию советской стороны, ей внушали идею, что после окончания холодной войны НАТО приобретает преимущественно политический характер, чего на самом деле не происходило. С целью устранить военное присутствие СССР в Западной Германии, существовавшее на основе соглашений между союзниками по Второй мировой войне, США прибегли к элементарному блефу. Руководители стран НАТО наперебой уверяли самых высоких представителей советского руководства – Горбачева, Шеварднадзе, маршала Язова, – что в случае согласия эвакуировать советские войска из Западной Германии НАТО ни на один метр не продвинется на Восток. Уже позже в должности министра иностранных дел Российской Федерации я ознакомился с архивными материалами, содержащими такие высказывания во время происходивших двусторонних встреч. Но ни одно из обязательств не расширять НАТО не было положено в основу письменных соглашений. В этом проявился непрофессионализм тех, кто в то время руководил советской внешней политикой, или, что еще хуже, превалировало желание некоторых из них поставить собственные амбиции выше государственных интересов.

А ведь тогда существовала ситуация, которая впоследствии могла привести к совершенно иному ходу исторического развития. Согласие СССР на объединение Германии и вывод советских войск могли реально быть разменяны на выход объединенного немецкого государства из НАТО. Судя по целому ряду западных публикаций, многие тогда считали, что такую цену придется уплатить, но этого тоже не произошло, и очевидно, при отсутствии настойчивой, неуклонной позиции с советской стороны.

После распада Советского Союза и Варшавского Договора Соединенные Штаты, оставшиеся самой мощной экономической, военной и по политическому влиянию державой, взяли курс на установление однополярного мира. Для осуществления этой идеи США сочли необходимым вытеснить из мировой политики наследницу Советского Союза Российскую Федерацию, обладающую ядерным вооружением, сопоставимым с американским, остановить центробежные тенденции в лагере бывших союзников США по холодной войне, нейтрализовать на мировой арене быстроразвивающийся Китай, ликвидировать неугодные режимы на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Американская политика во многом опиралась и опирается на ощутимое экономическое и научно-техническое превосходство США, на экономическую экспансию на всех континентах.

Немаловажное значение приобрели и военные меры, в том числе прямые вооруженные действия на мировой «периферии». При этом Вашингтон присваивал себе право без решения Совета Безопасности ООН и даже согласия своих союзников осуществлять военные акции за рубежом, если (опять-таки на основе своего восприятия) возникает угроза безопасности США.

Одновременно было много поводов подозревать США и в осуществлении «цветных революций» в ряде стран СНГ, в подготовке аналогичного сценария в отношении России. Тем более что все это происходило теперь уже в реальной жизни, на фоне расширения НАТО за счет присоединения к нему не только бывших союзников СССР по Варшавскому Договору, но и ряда бывших советских республик. Нисколько не преуменьшая стремления новых политических элит в этих государствах войти в европейские структуры, следовало бы сказать, что все-таки «последнее слово» в решении их принятия в НАТО принадлежало США, и они это слово произнесли.

Нет никаких сомнений, что все это в корне нарушило миропорядок, введенный после Второй мировой войны. Перекочевавшие в XXI век Организация Объединенных Наций, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, различные международные союзы «отраслевого» предназначения не стали преградой внешнеполитическому курсу США. Право вето, обладание которым могут воспользоваться постоянные члена Совета Безопасности ООН, безусловно, затрудняет осуществление американского гегемонизма. Но в таких условиях США делают ставку на Североатлантический союз в качестве альтернативы ООН. НАТО практически перестала быть региональной организацией в Европе – она распространяет свои действия далеко за ее пределы. Более того, для продвижения своих интересов США уже начали осуществлять военные акции в обход Организации Объединенных Наций. Без решения ООН вводятся и серьезнейшие экономические санкции, идущие вразрез с процессами глобализации в современном мире.