Несколько менее трудным, но столь же блестящим, был переход третьего отряда, под начальством Багратиона, из Або через Аланд — к шведскому берегу. Здесь погода в известной мере благоприятствовала русским. Холод не сопровождался ветром, дни стояли ясные. Лед едва был покрыт снегом. Лучи солнца ярко отражались как ото льда, так и от штыков. Впереди корпуса шел летучий отряд генерала Кульнева. Позади корпуса носились стаи птиц. В конце февраля 1809 г. русские достигли шведского берега и в городе Грислегамне воспели: «Тебе Бога хвалим».

После описанных подвигов, участники их могли знать, что имена их перейдут в историю.

Едва цель была достигнута, как главнокомандующий ген. Кнорринг приказал всем отрядам вернуться обратно. Шведы в Умео не хотели верить столь «неблагоприятному» действию Кнорринга, но факт, к сожалению, был налицо. Наши чудо-богатыри вынуждены были по тем же ужасным путям совершить новый переход.

Багратион

Войну можно считать оконченной и потому дозволительна оценка поведения воевавших.

«Воины, товарищи и братья», — говорил один из героев кампании 1808-1809 г., генерал Дебельн, расставаясь с финскими солдатами. «В истекшую войну вы противились усердно и мужественно многочисленному неприятелю, победили его при Сикайоки, Револаксе, Лаппо, Алаво, Иденсальми. Ваши подвиги велики, и им соразмерна благодарность короля и Швеции».

Что же касается наших родных героев, то они перенесли беспримерные трудности, совершив два продолжительных зимних похода; они прошли по Финляндии из конца в конец, дважды переходили Ботнический залив. Все время им приходилось действовать среди теснин, лесов, болот, рек и озер. На долю каждого участника похода выпало много невзгод и лишений. Зимой их донимали 20 и 30-градусные морозы, а ветер жег как пламя, покрывая щеки струпьями. Нередко ночи проводились под открытым небом, причем от холодных ветров приходилось ограждаться лишь валами из снега, да несколькими срубленными деревьями, которыми обставляли суровое ложе. Лето причиняло новые страдания и лишения. Часто и зимой и летом за золото нельзя было приобрести куска черствого хлеба. Кости храбрых рассеяны по всему краю и нет над их забытыми могилами даже простых деревянных крестов. Честно эти безымянные герои послужили родине и наш общий долг передать славу их деяний грядущим поколениям. Чтите труды и заслуги предков, если хотите, чтобы потомки почтили ваши деяния. Историческая память о государственных и общественных деятелях не должна иссякать, если хотим, чтобы слава нашей дорогой родины стояла прочно. Отрадно и почетно умереть за отечество именно потому, что грядущие поколения воздают должное героям, оценивают их труды и свято чтут каждую каплю пролитой крови.

«Надобно откровенно сознаться, — сказал в 1808 г. ректор Абоского университета Калониус, — что настоящая война ведена с такой умеренностью, какая не. только прилична нашему просвещенному веку, но заслуживает, чтобы ее ставили в пример другим, даже просвещенным нациям, и дай Бог, чтобы они ему последовали». Вот истинная и высокая похвала честному поведению русских воинов, похвала, раздавшаяся из уст тогдашнего врага.

«Из людей отвагой славных» выделились гр. H. М. Каменский, Барклай де-Толли, Багратион, кн. Долгорукий, Тучков, генерал Яков Петрович Кульнев и многие другие. Из них Кульнев был рожден воином и патриотом. Высокий рост, сильный голос, смуглое лицо делали его и по внешнему виду вои- ном-рыцарем. Его строгость и великодушие приобрели ему общее уважение даже среди неприятелей. Из почтения к нему все поднялись, когда он, во время бала в Або, вошел в зал танцевавших; все общество подошло к нему с изъявлением благодарности. Такой чести удостоились, конечно, немногие. В другой раз ему лично выразил Свое благоволение Император. «Благодарю тебя, Кульнев, — сказал Государь Александр Павлович, — благодарю не только за службу, но и за поведение твое с жителями. Я знаю все, что ты для них сделал». Закаленный в боях герой прослезился.

Кульнев

В период войны наше правительство крайне заботливо относилось к финляндскому мирному населению. Голод посетил Финляндию и наши власти немедленно сняли таможенные заставы, препятствовавшие закупке хлеба в Выборгской губ. Мука высылалась из Петербурга, для продажи по дешевой цене. На покрытие убытков крестьян из окрестностей Нерписа Государь даровал 80 тыс. руб. Крестьянам беспрепятственно дозволялось перевозить свои товары в Швецию. Брошенные помещиками имения сдавались в управление, а доходы до наступления мира сохранялись в казенных учреждениях. При главной квартире учреждена была особая комиссия для принятия жалоб и т. д.

Война не была еще окончена, территория северной Финляндии не была еще очищена от шведов, но исход кампании обозначился ясно. Финляндия находилась во власти Александра I. От него зависела её будущность.

Город Борго

Он же не искал её гибели, а, напротив, желал облегчить её положение. Великодушие свойственно великой России и её Венценосцам. «Врагов мы в прахе не топтали». Финляндцы могут поэтому спокойно взирать на свои боевые неудачи: они вели их к благу, к счастливому будущему. Со времени Александра I финляндцы не видели более своих городов в пламени, своих селений превращенных в костер, их снега не были окрашены кровью. Над Финляндией взошло солнце мирного развития и благотворного труда.

Александр, веря в будущую признательность финнов, решил созвать представителей всех сословий. 20 января 1809 г. состоялось особое объявление, призывавшее Население выслать своих депутатов на сейм в г. Борго.

Когда депутаты были в сборе, Государь отправился в Борго, чтобы лично открыть сейм. Стояла стужа, ярко светило солнце, звонили колокола, гремели пушки, когда Император 15 марта 1809 г. торжественно въехал в город. 16 марта состоялась церемония открытия сейма. Все отправились сначала в церковь, где около алтаря поставлен был трон, привезенный из Москвы. Из собора процессия перешла в дом гимназии, где приспособлено было помещение для заседаний. Заняв место на троне, Император обратился к присутствующим с речью на французском языке. Ему ответил епископ Тенгстрем и представитель крестьян. Затем оглашены были те четыре предложения, для обсуждения которых, собственно, и был созван сейм (о военном устройстве, о взимании податей, о монетной системе и об учреждении совета). Далее следовала присяга сословий, на которую Государь ответил краткой речью. Вечером состоялся бал; Государь принял живое участие в танцах.

Сейм приступил к своим занятиям. Генерал-губернатор Спренгтпортен, напыщенный своим положением, вздумал руководить земскими чинами и давать им разные указания. Заступником депутатов явился Михаил Сперанский, который написал Спренгтпортену, что намерение Его Величества было предоставить полную свободу земским чинам в рассмотрении