— Там, похоже, гражданские затеяли какую-то бучу, — ответил Коул. — Эй, Маркус? Ты уже на месте?

В воздух поднялся «Ворон» и закружил над головой; что бы ни послужило причиной инцидента, командование демонстрировало готовность к жестким мерам. Берни забрала со склада винтовку и вставила в ухо наушник. Человеческая цивилизация — хрупкая штука.

Она знала это слишком хорошо, не только потому, что много раз ей приходилось наблюдать то, что приходит на смену цивилизации, но и потому, что самой ей случалось переступать грань между разумным и диким. Налет цивилизации у нее был таким же тонким, как у всех остальных.

Да, пытка того червяка была бы слишком опасным способом дать выход ярости. Она найдет другой способ отомстить за Тая.

Центр распределения продовольствия, Порт-Феррелл

«Вот вам и холод — страсти разгораются не меньше, чем на жаре».

Дом видел толпу. До места оставалось всего метров сто, когда перепалка переросла в нечто более серьезное, но Маркус уже был там.

Какой-то парень полетел на бетонную площадку; вопящие люди, человек восемьдесят, сомкнулись над ним, как море. Маркус протискивался сквозь толпу, прижимая к себе «Лансер» и расталкивая людей плечами.

У Дома внутри все сжалось, и он бросился на помощь. Хотя Маркус был вооружен, он сильно рисковал. Стоит им сбить его с ног, подумал Дом, и без шлема его просто могут затоптать — именно такая глупая смерть и подстерегает людей, выживших в войне с целой армией червяков.

На миг Маркус скрылся за стеной тел. Когда Дом снова смог разглядеть его, тот твердо стоял на ногах и бесполезные удары приходились по его броне. Затем пустое пространство вокруг него начало увеличиваться.

— Эй вы, а ну прекратить! — Рев его был таким громким, что был слышен даже сквозь вопли толпы. — Я сказал прекратить! А ну отойдите все!

Люди перестали размахивать кулаками, но продолжали орать и ругаться. Дом и те, кто шел за ним, — он не знал, кто там был, потому что не оглядывался, — замедлили движение и рассеялись, прицелившись из винтовок.

Жертва гнева толпы лежала на земле, сжавшись в комок, и Маркус стоял над ней, словно сторожевой пес, охранявший свою кость. Дом не удивился бы, если бы он сейчас оскалил зубы и зарычал. И в окружавшей его толпе размахивали руками и бранились не мужчины, а женщины.

Непросто сладить с разъяренными женщинами.

«Черт, нас этому не учили».

Дом помнил голодные бунты, начавшиеся в Эфире вскоре после применения «Молота», и он скорее согласился бы встретиться безоружным с армией червяков, чем снова идти усмирять гражданских. Он всегда чувствовал, что это неправильно. Он не знал, сможет ли нажать на курок, если потребуется.

Маркус просто стоял неподвижно; не глядя на приближавшихся солдат, он дал им знак остановиться. Дом замер. Коул догнал его, и вместе они принялись наблюдать за происходящим.

— Я хочу, чтобы все сделали шаг назад, — твердо произнес Маркус. — Сейчас же. Все назад. Я разберусь с этим. Все понятно?

Крики смолкли, и внезапно свободное пространство вокруг Маркуса увеличилось.

— Очень хорошо. — Подняв левую руку, он сделал всем знак успокоиться. В правой руке он по-прежнему сжимал «Лансер», опустив ствол, не убирая пальца с курка. — Уже лучше. Просто идите по домам. Ясно?

Он говорил очень убедительно: негромко, чтобы не напугать никого, но в то же время достаточно жестко, чтобы дать понять, что дело серьезное.

Какая-то женщина начала возражать.

— Этому животному здесь не место. — Говорила она таким же поставленным голосом, как старая майор Штрауд. Одежда ее превратилась в лохмотья, но Дом видел, что когда-то эти тряпки были куплены за большие деньги. — Это паразиты. Мы здесь боремся за выживание, а они приходят красть у нас пищу.

— Это моя проблема, мэм, а не ваша. — Теперь Маркус говорил тоном, которого Дом не слышал многие годы, а перед ним был богатый, образованный Маркус; два человека из высших слоев общества говорили друг с другом на некоем своем языке, понятном только им. — Просто идите домой. — Он медленно обернулся, увидел Дома и сделал ему незаметный знак оставаться на месте. — Я не сдвинусь с места, пока все не разойдутся.

Но женщина, похоже, привыкла настаивать на своем.

— Считается, что мы на военном положении. Если этого человека не накажут, произойдет восстание. И бродяги нас одолеют.

Маркус пристально взглянул на нее. Стояла мертвая тишина. Так прошло несколько секунд.

— На военном положении? Точно. Я могу арестовать вас всех или даже всех перестрелять за организацию несанкционированного сборища. Но лучше будет, если вы немедленно разойдетесь и предоставите мне разобраться с этим человеком самому. Верно?

«Королевский ворон» завис над ними на высоте примерно двухсот метров, не прямо над группой недовольных, но достаточно близко; Дома овевал ветер, который гнали его лопасти. Люди на вертолете наблюдали за передвижениями толпы. Это была еще одна полицейская работа, которой солдат не обучали. Возможны были два варианта: либо присутствие вертолета придаст убедительности словам Маркуса, либо ухудшит положение. Люди были настолько взвинчены, что любой пустяк мог привести к взрыву.

— Ну все! — Маркус медленно присел на корточки и, схватив лежавшего человека за шиворот, поднял его на ноги. — Пора идти отсюда.

Парня сильно побили, лицо его было окровавлено, одежда изорвана. На какое-то мгновение Дому показалось, что молчаливая толпа собирается броситься на свою жертву снова, и он приготовился пробиваться к другу и спасать его из этой мясорубки. Маркус был окружен. Чтобы вывести парня, ему придется смести с пути несколько человек, подумал Дом. Именно это могло послужить искрой, которая вызовет взрыв.

Дом приготовился стрелять поверх голов. В следующее мгновение Маркус сделал пару шагов, расправив плечи и приняв самый угрожающий вид, на который был способен, и люди, стоявшие у него на пути, молча отступили. Так бывало всегда.

Дом и остальные — они находились у Маркуса за спиной — придвинулись ближе, образовав цепь, затем медленно направились к толпе; вскоре гражданские решили убираться и начали отступать прочь одновременно, словно косяк рыбы. Возможно, на них подействовал вид приближавшегося Коула.

— Нам, людям, много не надо, чтобы сойти с резьбы, верно? — произнес Коул. Они с Домом ждали, пока улица не опустеет. — Черт, вот когда червяки ломились со всех сторон, гражданские вели себя примерно.

— Тогда их пугала близость врага. — Подняв голову, Дом заметил удалявшийся «Ворон». — Ну ладно, пошли послушаем, что скажет этот придурок.

Маркус завел бродягу за ближайший угол и осмотрел его; Дом и Коул наблюдали. Человек был напуган до смерти.

— И после этого, мать вашу, я здесь животное? — Яркие струйки крови стекали с его головы и носа, тыльной стороной руки он вытирал разбитую губу. Несмотря на вызывающий тон, он все еще трясся от страха. — Черт, вы все в КОГ фашисты и фашистами останетесь.