— Да. Я сразу в шок впадала — как так? Почему меня? Чем я заслужила?

— Вместо того чтобы обрадоваться!

— Но после вашего семинара я согласилась. Нас еще переподготовили, и уже третий год я эксперт ЕГЭ. С системой знакома давно, не сразу приняла, были периоды отторжения. Но сейчас крепко вошла в тему — слушаю, читаю, посещаю лекции.

После вашего прошлого семинара впечатлилась и поняла, что надо писать книги. В течение пары месяцев я нашла соавтора по написанию учебника по тематике, которая мне полюбилась — по истории социологии. Работа ведется. Две главы одобрены одним крупным издательством, подготовлено еще пять глав, остальные — пока в сыром виде, сейчас работа идет вяло. Поэтому договорилась в издательстве о перенесении сдачи учебника на более поздний срок.

Регулярно участвую в конференциях, недавно вышла моя статья по демографии. Выступала на конференции в Финансовом университете при правительстве РФ. Там были очень милые люди, я познакомилась с молодыми академиками. Оказывается, ученые могут быть молодыми и адекватными.

Потом были еще конференции в разных городах. Во время поездок познакомилась с греками и турками. Сейчас с ними переписываемся.

Недавно я переехала в Подмосковье к мужчине. Перед этим пришлось уволиться из университета, где преподавала. Скучаю по большой аудитории студентов, по делегированию задач. Дописываю статьи. Когда стало скучно, решила заняться репетиторством. И месяц назад мне позвонили из репетиторского центра и предложили заниматься с учениками. Сейчас у меня около десяти учеников. Доход вырос. Но мне кажется, это беспокоит моего мужчину.

— Ваш мужчина сколько «стоит»? Он «дорогой» или «дешевый»? Есть ботинки, шуба, колготки, плавки — и вы знаете, сколько они стоят. А тут мужчина. Не задумывалась, сколько он стоит?

— Он нормально зарабатывает, у него своя квартира, пара машин.

— Сколько лет?

— 40 лет.

— Какая должность?

— Он ведущий программист. Не знаю, какая фирма.

— И о своем мужчине ничего не знает! Нужно знать не только его прошлое, но и будущее определить.

— Он раньше руководил группой программистов, сейчас не руководит. Были организационные моменты, когда его должны были переводить в другую страну, поэтому я не устраивалась на работу. Но пока этот проект затормозился, его перекинули на другой проект.

— Она не может его охарактеризовать, чтобы нам было понятно, с кем она имеет дело.

— Мои проблемы сегодня: у меня есть чувство вины и повышенная тревожность. Я боюсь написать письмо новому научному руководителю.

— Давай разделим задачу на две — написать и отправить. Ты боишься отправить. Но написать-то можно.

— Я начала писать. Я знаю, кому писать. Вот начало письма: «Уважаемый Иван Петрович! Знаю, что вы специалист высокого класса, именно поэтому хочу писать у вас диссертацию и защищаться под вашим руководством…»

— Какие у вас отношения?

— Пару лет назад я выступала на конференции, и он рекомендовал мою статью. Она вышла в одном научном журнале. Мне это ничего не стоило: денег с меня не взяли.

— Опубликовали?

— Да.

— В письме надо об этом напомнить. Ты понимаешь, кто ты для него? Может, никто. Он, может, забыл тебя. А что он тогда тебе предлагал, когда вышла статья?

— Ничего. Я ничего и не просила. Что мне он будет предлагать? Мне было тогда как-то неудобно.

— Ладно. С диссертацией всегда рискованно. Надо походить на конференции, выступить там, чтобы тебя узнали и почувствовали, что ты можешь… И письмо не пиши пока. Он же проводит где-то конференции? Походи на них, позадавай там вопросы, выступи в прениях. А то сразу — в кандидаты наук. Сколько ему лет?

— 50 лет. Он доктор наук.

— Я понимаю, кто ты для него — одна из. Таких писем он много получает.

— На днях будет у него конференция.

— Пойди туда, прояви себя как-нибудь так, чтобы он увидел твою солидность. И сам должен предложить тебе написать диссертацию. Преподаватели знают, что среди учащихся найти стоящего человека крайне трудно.

— Поняла, пока не буду писать письмо.

— Дело в том, что когда ведешь конференцию и даешь докладчикам слово, то по окончании всем выступающим обычно дают рецензии. И ничего, если тебя покритикуют. Это лучше, чем совсем не заметят, проигнорируют. Но у меня есть один вопрос. Я увидел в твоем будущем подводный камень. Что за соавтор? Как он появился?

— Я побоялась писать одна: одной тяжело.

— Будешь мучиться.

— Я уже, мне кажется, начинаю мучиться, потому что мне хотелось бы побыстрее закончить, а он все придирается: то тут надо скорректировать, то тут получше прописать…

— Она волей-неволей становится первым номером, а на обложке будут две фамилии…

— Да, а теперь я хожу в издательство, и сроки переношу, а договор заключал он.

ВАЖНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ.

О НЕНУЖНОСТИ СОАВТОРОВ

У меня есть книги, написанные в соавторстве. Одна из них — «Общая психопатология». В ней каждый из трех авторов писал ровно по 170 страниц каждый. Но на обложке имена авторов стоят в такой последовательности: Бухановский, Кутявин и третий — Литвак. Почему так? Был соблюден алфавитный порядок, чтобы никому не было обидно — все мы большие друзья. Но мне кажется, как всегда, что я сделал вклад больше, чем они. Например, все квалификационные схемы придуманы мной. А чем отличается этот учебник от других? Он один из лучших в психиатрии, потому что там все логично построено. Практически нет ни одной логической ошибки.

Я сейчас не пишу в соавторстве, только учеников вытягиваю. Поэтому на обложке всегда моя фамилия первая, а их фамилии идут за мной, потому что они же неизвестные. Некоторые мои авторы говорят, что, по отзывам читателей, мои вставки или комментарии в их книгах не нужны: только мешают восприятию. Я так не считаю. Я тот ствол, на который насаживаются их листочки. Иначе это был бы просто набор разных мыслей и фактов. С теми, которые мне делали такие замечания, я сейчас вместе не пишу. Я этот проект прикрыл временно до тех пор, пока не напишу пять книг, где будет одна моя фамилия. Я написал. Опять открываю этот проект.

Сейчас мне многие эксперты предлагают, чтобы я стал их соавтором, а они сами бы все делали. Но теперь в соавторство со мной можно войти только в том случае, если человек у меня учился, использовал мои наработки, чтобы продвинуться. Тогда я понимаю, для чего это все делается. Кто читал «Откровения сперматозавра», «Приключения плачущего сангвиника», «Приключения трусливой львицы», тот знает, что там все время идет моя идеология.