— Пока она не пришла, еще есть время.

И неожиданно подмигнув, кивнул в сторону танцующих:

— Может, потанцуем?

В зале стоял дикий шум. Я не расслышала толком, что он сказал.

— Ты серьезно просишь меня потанцевать с тобой? — переспросила я.

Вместо ответа он выскользнул из кресла и встал. Рукав на его темной майке задрался, обнажив татуировку. Китайский символ свободы. Помню, я спросила его: почему свободы? Он сказал мне тогда, что ему просто нравится этот символ. Это была еще одна ложь.

— Это же просто танец, — отозвался Алекс. — Какой от него вред?

Мысль интересная. Музыка пульсировала в моих ушах, наполняя воздух электричеством. Вокруг нас, подхваченные ритмом, тела раскачивались и изгибались, точно в конвульсиях. А действительно, какой вред от пары минут, проведенных в танце? Это же так нормально — потанцевать на тусовке! В мыслях я вернулась к тем временам, когда наши тела действительно были рядом. Даже после такого перерыва эти воспоминания бросили меня в жар и заставили покраснеть. Я встала и кивнула Алексу:

— Ты прав, какой вред от коротенького танца?

Тот расплылся в улыбке:

— Ну.

Но я повернулась к Кейлу:

— Как, Кейл, хочешь свой первый танец пройти со мной?

Кейл отвел от меня взгляд и посмотрел на танцпол. Он был забит битком, но я уже вычислила небольшой свободный кусочек в углу — он был почти пуст. Там было бы безопасно. Кейл, похоже, проследил за моим взглядом, потому что улыбнулся и встал. Краешком глаза я увидела, как он усмехнулся, посмотрев на Алекса; так обычно усмехаются парни, когда дают другому понять, что девчонка выбрала его. И мы пошли на танцпол, оставив Алекса у стола наедине с его кислым выражением лица.

Наши пальцы переплелись, когда я вела Кейла к краю танцевального зала. Наклонившись к нему, я прошептала:

— Пойми меня правильно; я просто хочу спросить: ты знаешь, что такое танцы?

Кейл не ответил. Лукавая улыбка коснулась его губ, когда, взяв меня за руки, он приготовился вести — в тот самый момент, когда по залу стал растекаться медленный ритм новой песни. Мы вступили. Вдруг я почувствовала, что Кейл двигается по танцполу и ведет меня изящно и уверенно. Около шести футов ростом, он идеально подходил мне как партнер: мне не нужно было становиться на цыпочки, чтобы до него дотянуться — только чуть-чуть приподнять лицо. Музыка пульсировала в моем сердце, заполняя каждый дюйм моего тела без остатка, а мои глаза… мои глаза видели только его — Кейла; Кейла, который вел меня по этому крошечному кусочку танцпола.

Его глаза сияли, волосы, поднятые танцем, развевались, и в этот момент он выглядел как обычный парень. Делая изящные повороты и элегантные па, он вел меня в танце. На мгновение я запаниковала — не столкнемся ли мы с кем-нибудь, но, присмотревшись, я обнаружила, что толпа вокруг нас рассосалась, образовав широкий круг пустого пространства. Люди стояли по краям этого круга, подбадривая нас восхищенными возгласами и хлопая в ладоши. Воспользовавшись преимуществом свободного пространства, Кейл закружил меня в бешеном темпе, одновременно производя своими ногами какие-то сложнейшие па, пока, подхватив меня в последнем экстравагантном коленце, не закончил танец глубоким изящным поклоном, который заставил меня полностью забыть, где я и что со мной. Меня всю покалывало словно иголками — восхитительное ощущение!

Толпа взорвалась хором восторженных криков, а я не могла стереть улыбку со своего лица. Я подхватила Кейла под руку и вывела его к краю танцпола, который уже вновь заполняла масса танцующих.

— Это было классно! Где ты так научился?

Кейл не сводил с меня взгляда, напряженного и решительного. Он не хмурился, но на лице его была написана сама серьезность.

— Тебе понравилось? — спросил он.

Я стиснула его руку в своей.

— Понравилось? Да это было…

И вдруг как будто кто-то притушил огни; все куда-то уплыло: музыка, толпа; все исчезло. Единственное, что не исчезло, не растворилось, было — Кейл. Он был немного напряжен — ждал моей оценки. Изящный контур его скул, тонкий мягкий абрис немного нервного подбородка — все это было совсем близко от моего лица. Напряженно сжатые губы, казалось, звали меня. Откликнуться на призыв — чего проще; нас разделяли дюймы.

Я подалась вперед, чтобы преодолеть это расстояние, как вдруг кто-то сзади ухватил меня за плечо.

— Черт! — Я дернулась, едва не опрокинув Кейла на здоровенного мужика с ирокезом на голове.

Оглянулась: Алекс.

— Она готова вас видеть, — проговорил он, стоя передо мной со скрещенными на груди руками. Выглядел он раздраженным. Отлично! Мне достаточно было просто потанцевать с Кейлом, чтобы ему насолить… Но теперь все было уже по-другому.

Вслед за Алексом мы прошли сквозь толпу танцующих и по лестнице поднялись на второй этаж. За барной стойкой направо была дверь. Алекс постучал три раза, затем повернул ручку, и дверь, зловеще скрипнув, открылась.

— Алекс сообщил мне, что вам нужна помощь, — услышала я голос, доносящийся с другого конца комнаты. В углу, в красном легком кресле — единственной мебели в комнате — сидела маленькая пожилая женщина. Она выглядела совершенно неуместно в этой обстановке: немного сутулая, с морщинистым лицом, седая, в своем почти домашнем цветастом халате она была похожа скорее на чью-то бабушку. Но ее взгляд! Что-то в ее взгляде говорило мне, что она запросто выдержала бы десяток раундов против моего папашки на ринге — и даже бы не вспотела.

Дверь закрылась у меня за спиной.

— Вообще-то, говоря техническим языком, мы ищем Жнеца, — ответила я сидящей женщине.

Ее глаза сузились:

— Ну и язычок у тебя, детка.

Я улыбнулась, отвесив легкий поклон:

— Что есть, то есть.

— Дез…

Это был Алекс.

Женщина легким движением руки его остановила:

— Все нормально, Алекс. Она забавная малышка.

На другом конце комнаты виднелась дверь, которую охраняли двое накачанных парней с каменными лицами. Женщина дважды щелкнула пальцами, и один из парней вышел из комнаты. Через несколько мгновений он вернулся и протянул женщине пластиковый стакан, наполненный до краев красной жидкостью. Взяв стакан, она отослала парня жестом руки и поднесла стакан к губам. Я едва сдержала ухмылку при виде того, как этот здоровяк увивается вокруг старушки. Умеет она держать их в ежовых рукавицах. Но меня так просто не возьмешь!

— Так кто же вы такая? — спросила я напрямик. — Крестная бабуля мафии, состоящей из Шестых?

Она издала кудахтающий звук, показав, что не все зубы у нее на месте.

— Да, что-то типа того.

В молчании прошло несколько мгновений, и я решилась: