- Вот гад, этот твой хозяин, когда надо было вправить вывих его шлюхе, то он как-то не вспоминал о гонораре за эту работу. Наливай!

Но бармен был неумолим. Райт опять впал в некое оцепенение, уставившись всю в ту же точку.

- Так что же это за повод, - спросил незнакомец, подсевший рядом, - если не секрет, конечно? Бармен, два скотча, - бросил он бармену, выложив на стойку монету.

Райт посмотрел на приятно улыбающегося незнакомца, потом на образовавшийся рядом стакан с доброй порцией виски.

- А вам-то что до моего повода?

- Просто у меня тоже есть повод. Так давайте выпьем, раз у нас обоих он есть. Я угощаю.

Закончив фразу, незнакомец осушил бокал одним махом.

- Видно, повод серьезный, - усмехнулся Райт и тоже выпил.

- Более чем. Мой дружок Чарли Грин попал в переделку у Доггер банки и чудом остался жив. Жду его из госпиталя. А пока вот пью за его здоровье.

- Это не такой здоровый белобрысый увалень с татуировкой в виде девки, обнимающей якорь?

- Точно. А вы откуда его знаете?

- Как же мне не знать, если я извлекал из него осколок от русского снаряда. Да, натворили эти русские дел. Насмотрелся я, трое суток не спал. Я Алан Райт, врач с госпитального судна «Альфа».

Алан протянул руку.

- Очень приятно, меня зовут Пол Арнолд, я коммерсант, торгую рыбой, - сказал Лартинг и ответил на рукопожатие, - давайте еще по одной, за знакомство.

- Давайте, только я уже на мели.

- Какие пустяки, я бы очень хотел угостить спасителя своего товарища, если позволите?

Райт позволил неоднократно. Разговор пошел задушевнее.

- Как Чарли?

- Гораздо лучше, чем шкипер с «Крейна».

- А что с ним, со шкипером?

- Пошел на свидание к треске вместе со своей старой лайбой.

- Очень печально.

- Да, особенно для его детишек. А Чарли молодцом, во всяком случае, уже скалился, когда его сдавали на берег.

- К нему можно?

- Не знаю. Зайдите в морской госпиталь.

- Я так и сделаю. Хорошо, что вы оказались там в нужное время. Вы всегда ходите с рыбаками?

- Вот поэтому я и пью, - неожиданно шепотом сказал Райт.

- Да? - тоже перейдя на шепот, сказал Лартинг.

- Тебе можно доверять? - задался вопросом док и уперся пьяным взглядом в собеседника. Видимо, сам себе ответив на него, Райт продолжил, - только тебе, как корешу Чарли и моему приятелю, я скажу. Капитан получил специальный приказ сопровождать рыбаков, чего раньше не было. Мы обычно работали по вызову, как карета скорой помощи. А тут двойной запас медикаментов и перевязочных средств, полный медицинский штат, специальная комиссия и инструктаж на два часа. Я только потом понял: они все знали, что будет! Понимаешь? Ребята шли как овцы на заклание, и там был кто-то еще. Военные корабли. Один на моих глазах пошел ко дну.

- Не может быть! Может, это был траулер?

- Ага. Только я сам обрабатывал ожоги одному раскосому желтолицему рыбачку в военной форме. Это история нечиста. Кто-то очень хотел насолить русским, а Чарли и другие оказались разменной монетой в этой игре.

- И где теперь этот японец?

- Не знаю, наверное, на местном кладбище. Он умер. Тело забрали какие-то важные японцы. Ожоги и переохлаждение, ничего не поделаешь. Да, был еще один, но его сняли прямо с «Альфы», те же японцы.

- Обо всем этом надо рассказать.

- Кому?

- Ну, журналистам.

- Да, и что будет? Для меня одни неприятности, а ребята останутся без компенсации. Так хоть русские заплатят, вон какая буча поднялась.

- Дело твое, Алан, но я знаю пару журналистов из Лондона и Парижа, которые бы за такое интервью выложили добрые десять фунтов, а то и больше.

- Нуда?

- Я говорю вполне серьезно. Нынче в Гулле собралось полно этой братии. Например, некая Ирен Флери, она из большой газеты, не помню, какой, так она тебя просто озолотит.

- Баба?

- Ничего не поделаешь, феминизация и эмансипация проникают во все сферы жизни.

- Слава богу, в море их нет.

- Согласен. Бармен, еще скотч. Они выпили.

- Ну? - пьяно спросил Лартинг.

В Райте боролись страх и нажива, нажива победила.

- Давай свою журналистку. А можно без моего имени?

- Насколько я знаю, можно. Только сам текст интервью ты все же должен подписать, мол с моих слов все правильно.

- Это зачем?

- Ну, чтобы они тебя не переврали.

- Дельно. Когда будет это интервью?

- Ты знаешь, она тут рядом, в гостинице, я позвоню.

- Хорошо. А она как, ничего?

- В смысле.

- Ну, борта там и форштевень?

- Вполне, - усмехнулся русский агент. Через час довольный Лартинг положил в карман показания, похлопал по плечу мирно спящего на лавке Райта. Потом подошел к бармену.

- Сэр, я вижу, вы знакомы с мистером Райтом.

- Да, сэр, он живет здесь рядышком. Хороший парень и доктор хороший, всегда поможет. Только выпивать стал больше обычного, как только устроился на госпитальное судно. Эта матросня до добра не доведет. Нельзя ему в море, да и Линда волнуется.

- Жена?

- Да, сэр.

- У меня несколько просьб, касающихся мистера Райта.

- Слушаю, сэр.

- Вот вам несколько монет, не беспокойте его, пусть проспится, а вот это еще, на поправку здоровья.

- Понимаю.

- А это конверт с деньгами, отдайте, когда он очнется.

- Хорошо. А может, я лучше Линде отдам, а то он по новому кругу пойдет.

- Поступайте, как знаете. Прощайте, - сказал Лартинг, и, взяв под руку мадам Флери, вышел из бара.

- Спасибо, Ирина Михайловна. Хорошая работа, вы брали интервью, как заправский журналист.

- Райт был пьян, его, по-моему, интересовали исключительно мои формы, и потом вы предложили такую сумму. Впрочем, пожалуйста. Куда теперь?

- В Париж. Там открывает работу комиссия по Гулльскому инциденту, и показания Райта могут нам помочь. Так что нам по пути.

- Хорошо, вы не самый противный спутник.

Лартинг рассмеялся.

5 января 1905 года. Париж

Русская миссия в Париже гудела, как растревоженный улей. Все чаще там мелькали черные мундиры офицеров флота. По настоянию Англии должна была начать работу Международная комиссия по расследованию инцидента в Северном море. Русские готовились дать бой на дипломатическом фронте. Рачевский ехал из Виго с целой группой офицеров эскадры Рожественского, вызванных для дачи показаний комиссии. Комиссия требовала четырех свидетелей, они и были предоставлены. Только Рачевский сам отобрал кандидатов. Это были капитан второго ранга Кладо, лейтенанты Эллис, Шрамченко и мичман Отт. Критериев отбора было несколько: умение толково говорить, хорошее знание английского или немецкого языка и полная убежденность в том, что неизвестные миноносцы в ту роковую ночь на Доггер банке были.