Если бы только его мать пришла туда чуть раньше.

– Я принес твое кольцо, – сказал Бастиано. Но небеса не разверзлись, и его мать не подала никакого знака. По-прежнему светило солнышко и пели птички.

Он достал кольцо из кармана и вспомнил то утро, когда к нему пришел Рауль и попросил адрес Лидии. Тогда у Бастиано появилась возможность вернуть себе то, что было таким драгоценным для него.

Но сейчас оно потеряло свою ценность.

Бастиано смотрел на изумруд с крошечными жемчужинами, но вместо красоты видел проклятие.

Обе женщины, которых он любил, умерли с этим кольцом на пальце.

А потом Бастиано вспомнил, как Софи вывернула свои карманы, и оно оказалось у нее на ладони, и какие жестокие слова он сказал ей.

Конечно же Бастиано прислал эти цветы ей на день рождения, просто в тот момент ему легче было сказать неправду, чем признаться, что он испытывал к ней какие-то чувства.

Он потерял ее из-за этого кольца.

То, что когда-то было таким жизненно важным, утратило свое значение. Бастиано взял кольцо и швырнул его подальше от себя, потому что оно не принесло с собой мира, а только разрушение и боль.

Он вдруг испытал настоятельную потребность узнать, как дела у Софи, и убедиться, что у нее все хорошо.

Бастиано повернул обратно домой. Он так спешил, что вышел из машины, даже не заглушив мотор.

– Припаркуйте ее, – попросил он швейцара. Потом Бастиано зашел к себе в кабинет и попросил связать его с султаном Алимом.

Хотя он хотел поговорить не столько со своим другом, как с его женой Габи.

Время в ожидании ответа от Алима показалось ему вечностью.

Он мерил шагами кабинет и смотрел на открывающийся за окном потрясающий вид, но не находил в нем обычного успокоения.

После того как огласили завещание Марии, Бастиано забрался на монастырские стены, чтобы убраться подальше от ядовитых сплетен в их деревеньке.

Когда Рауль начал свое восхождение в Риме, Бастиано оставался в Касте.

Его путь к успеху был не таким быстрым, как у его бывшего друга.

Бастиано увидел потенциал этого старого здания, и ему подошла его низкая стоимость. Он взял кредит и приступил к ремонту.

Появились первые клиенты, а потом один из второразрядных актеров пожаловался прессе о непомерно высоких ценах в гостинице.

Бастиано и не надеялся на такую рекламу и поднял цены в три раза.

Теперь, чтобы отдохнуть в «Старом монастыре», выстраивалась очередь, хотя два номера постоянно оставались зарезервированными на случай, если приедет кто-нибудь из монарших особ.

И хотя Бастиано владел еще несколькими заведениями подобного рода, эта гостиница была его штаб-квартирой и служила его платформой, с которой он обращался к этому миру. Благодаря своим знаменитым гостям его имя значилось в списке приглашенных лиц на самые значимые мероприятия и самые крутые вечеринки по всему миру. Бастиано много путешествовал и знал толк в развлечениях, но он всегда возвращался в «Старый монастырь».

Только в последнее время он перестал чувствовать себя здесь как дома.

– Султан Алим на связи.

Бастиано поднял трубку.

– Привет. Как поживаешь?

– Нормально. Ты как? Еще не продал свою гостиницу?

– Я снял ее с продажи. А ты что, передумал?

– Нет. – Бастиано замялся, что случалось с ним крайне редко. – Я хотел переговорить с Габи. Может, она знает, где сейчас Софи.

– Софи?

– Та горничная из «ГрандЛючии».

– Так я знаю, где она. Я думал, вы уже успели встретиться снова.

– То есть?

– Твоя старшая горничная позвонила мне недавно насчет Софи. И я дал ей самые блестящие рекомендации.

Софи была здесь?

Бастиано перекинулся еще несколькими словами с Алимом и менее чем за две минуты закончил разговор. Потом он попросил пригласить в кабинет Кармелу.

Все это время ему не давало покоя, где Софи и как у нее дела, а оказалось, что она побывала у него под самым носом.

– Что-то случилось? – обеспокоенно посмотрела на него Кармела.

– Нет. Просто я хотел узнать кое-что. Пару месяцев назад к вам на собеседование приходила молодая женщина…

– Синьор Конти, ко мне на собеседование приходит много людей.

– Ее звали Софи. Она раньше работала в «ГрандЛючии».

– Ах да. Помню такую.

– Ей не предложили место?

– Наоборот. Софи прекрасно подходила нам, и у нее были превосходные рекомендации. Но когда я перезвонила ей, чтобы сообщить, что мы берем ее на работу, она сказала, что уже нашла работу.

– Где?

– Я не спросила. Я немного расстроилась и рассердилась на то, что она потратила столько времени. Я даже сказала ей, что мы поможем решить ей все проблемы, когда родится ребенок…

– Ребенок?

– Вы сами говорили, что мы можем нанимать матерей-одиночек, если только крики их младенцев не будут мешать окружающим.

– То есть вы хотите сказать, что она была беременна?

– Да. Где-то на пятом или шестом месяце. Она сказала, что ей пришлось уехать из Рима, потому что у нее возникли проблемы с отцом ее ребенка.

Бастиано показалось, что ему в грудь всадили нож.

– Принесите ее резюме.

Его прошиб холодный пот.

Бастиано вспомнил, когда в последний раз видел Софи на свадьбе ее подруги. Значит, в то время она была где-то на третьем месяце беременности.

Но он бы знал. Они ведь занимались любовью за ночь до этого!

Но их близость была сумасшедшей и безудержной из-за пожиравшей их страсти, а на следующее утро…

Кармела принесла резюме Софи, большая часть которого была напечатана, и только место последней работы было дописано от руки.

– А где это? – спросил Бастиано.

– Это какой-то бар, к тому же не самый приличный. Я не стала звонить туда.

– Почему?

– Софи сказала, что у нее работа с проживанием, и она боялась, что ее босс разозлится, когда узнает, что она подыскивает другое место. Так что я позвонила ее предыдущему работодателю, султану Алиму.

Бастиано махнул рукой, давая понять, что она свободна. Ему нужно было время, чтобы переварить услышанное. Но когда Кармела взялась за дверную ручку, Бастиано остановил ее, потому что ему необходимо было узнать то, о чем не говорилось на листках бумаги, которые он держал в руках.

– Как она выглядела?

– Синьор Конти, прошло уже несколько месяцев… – Она пожала плечами, не зная, что сказать.