Бисбрук что-то спросил Элен, она ответила отрицательно. В ту же секунду охранник ударил ее по лицу ладонью. Голова Элен откинулась набок. Женя напрягся. Элен попыталась крикнуть, но охранник достал откуда-то заранее приготовленный кусок пластыря и проворно заклеил ей рот. Элен пыталась что-то произнести сквозь пластырь, но последовал еще один удар, и она замолчала.

Качая головой, Бисбрук сказал что-то охраннику. Тот кивнул. Бисбрук повернулся к своему собеседнику, и они вместе вышли из комнаты. Охранник остался один, наедине с Элен. Как только захлопнулась дверь за Бисбруком, ох­ранник что-то произнес. Элен изумленно подняла на него глаза. Охранник наклонился к пиджаку, что-то ища в кармане. Кузнецов понял, что медлить нельзя. Закрыв лицо руками и выставив локти вперед, Женя прыгнул в окно. Звон стекла нарушил покой особняка Бисбрука. Женя ввалился в комнату, порезав о стекла плечи. Перевернувшись в воздухе, он оказался на полу. Наклонившийся к висевшему на спинке стула пиджаку охранник, напрягшись от внезапного появления Кузнецова, уставился на него. Глаза его были совсем не похожи на глаза Жан-Люка Перье, убийцы из Марселя. Глаза Перье были обманчиво-наивными, под этой наивностью скрывалась безжалостность профессионала, глаза охранника были бесчувственными, стеклянными. Он мог убить не задумываясь, что часто и делал. Это была его работа, это читалось по глазам.

Охранник вытащил то, что искал в кармане пиджака. В руках его была удавка. Женя лежал на полу и проклинал себя за безрассудство. Он лежал на спине, в уязвимом положении относительно опытного мускулистого противника. Охранник бросился на него. Женя зацепил ногой подставку, на которой стоял один из бюстов. Мраморная подставка, выполненная в виде колонны, просвистев перед самым носом охранника, упала ему под ноги. Охранник споткнулся о нее и распластался на полу, усыпанном осколками стекла. В это время Женя уже поднимался. Но трюк с подставкой только задержал охранника. Он был невредим и поднимал голову Женя схватил с расположенной рядом подставки другую скульптуру – бюст, кажется, лорда Байрона – и нанес ею сокрушительный удар по затылку громилы. Охранник ткнулся лицом в пол, бюст вывалился из рук Кузнецова и загремел по полу, перевернувшись пару раз.

Элен обернулась, глаза ее были влажны от слез и излучали изумление и радость. Связанные руки лежали на ко­ленях. Женя подошел к ней, подцепил ногтем край пластыря и аккуратно снял. Она охнула, когда пластырь с треском оторвался от щеки.

– С тобой все в порядке? – спросил он, глядя ей в глаза.

Она смотрела на него снизу вверх, не отвечая, и Женя понял, что вопрос он задал по-русски. Он повторил вопрос по-английски, она закивала головой. На мгновение он залюбовался сбившимися на ее лбу волосами и прелестным изгибом бровей. Она смотрела на него, словно не видела тысячу лет, словно на единственного знакомого ей человека на всем белом свете. Взгляд, полный тоски и благодарности. Она смотрела на него, словно на рыцаря на белом коне, спасшего ее из неволи.

Женя понимал ее взгляд, он читал ее чувства. Он подал Элен руку и помог подняться. В этот момент дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял граф Бисбрук с другим ох­ранником. Взгляд Бисбрука был обращен на Евгения, а точнее...

А точнее на «солнце», наполовину выглядывающее из-за брючного ремня Кузнецова. Глаза Бисбрука округлились, он точно определил, что это не подделка, а настоящее «солнце».

– Быстрее, в окно! – крикнул Кузнецов Элен.

– Взять его!!! – закричал граф Бисбрук. Его аристократическое лицо исказилось гневом.

Элен бросилась к окну, Женя перегородил собой подход к нему. Но охраннику Элен была не нужна. Он кинулся на Кузнецова. Женя получил мощный удар в челюсть и отлетел назад, к подоконнику. Но не потерял сознания, хотя в голове на миг помутилось. Охранник уже набегал, собираясь носком ботинка врезать в солнечное сплетение. Женя вовремя увернулся, и охранник свой футбольный удар нанес по стене. От боли он взвыл. Элен находилась уже на карнизе. Женя стал вылезать в окно вслед за ней.

– Что ты ноешь, хватай его! – закричал Бисбрук своему подчиненному.

– Я сломал пальцы на ноге, – плачуще откликнулся ох­ранник.

– Если он уйдет, я тебе ногу сломаю!

Угроза возымела действие. Охранник подскочил к уже пролезшему в оконный проем Кузнецову и ухватился за его рубашку. Рубашка вылезла из брюк, правый рукав лопнул по шву. Диск «солнца» еще на треть выехал из-за брючного пояса. Охранник мертвой хваткой вцепился в рубашку, не давая Кузнецову уйти. Взгляд Евгения упал вниз. К дому подбегали охранники вперемежку с любопытной знатью. Мужчины в смокингах и женщины в блестящих платьях с бокалами шампанского в руках с нескрываемым любопытством наблюдали за событиями, разворачивающимися на карнизе второго этажа, как на специально подготовленное к этому приему шоу.

Охранник резко дернул Кузнецова за рубашку так, что отлетело несколько пуговиц. «Солнце» еще больше вылезло из-за пояса. За ремень оно держалось только кончиком одного луча. Женя размахнулся и обеими руками попытался сбить захват охранника. Но тот вцепился в рубашку намертво.

– Женя! – воскликнула Элен. – Как же мы будем спускаться?

Она стояла на карнизе в нескольких шагах от него, держась связанными руками за раму окна.

– Дерево! – закричал Женя, еще раз пытаясь сбить за­хват. – Возле тебя дерево!

Крикнув это, он понял, что дерево им не поможет. Сук, по которому Женя перебрался на карниз, обломился, и теперь до ближайших ветвей было не менее трех метров. К тому же чем могло бы помочь дерево? Даже если они и попадут на него, то, спустившись на землю, угодят в лапы не менее десятка охранников, которые поджидают внизу.

Охранник медленно подтаскивал Кузнецова к себе. «Солнце» почти вывалилось из-за пояса. И тогда Кузнецов схватился за отвороты рубашки и рывком расстегнул ее так, что пуговицы полетели в лицо охраннику. «Солнце» вывалилось из-за пояса, намереваясь упасть с высоты второго этажа. В следующий момент охранник обнаружил, что держит одну лишь рубашку. Кузнецов выскользнул из нее, подхватив «солнце» и зажав его в кулаке, и, теперь уже никем не задерживаемый, стал быстро передвигаться по карнизу к Элен.

Гости и охранники снизу что-то кричали, Женя продолжал двигаться по карнизу. Он остановился возле темного окна рядом с Элен. Да, до дерева точно не достать, не допрыгнуть. Он пытался что-то придумать. Чуть дальше за деревом находился столб, от которого к особняку шло несколько проводов. Очевидно, электричество или связь. Быть может, попытаться перелезть по проводам на столб? Нет, маловероятно, что им удастся выбраться из усадьбы по этим проводам. Пока они перебираются, их можно спокойно поджидать внизу или подстрелить из винтовки. Они были в западне на этом карнизе! А ведь настоящее «солнце» у него в руках!

Рядом с Евгением вдребезги разлетелось окно. Пока Куз­нецов соображал что к чему, на карниз вылез еще один охранник с топором в руках. Топор был, очевидно, снят с пожарного поста, потому что был полностью выкрашен в красный цвет. Лицо охранника и руки, держащие топор, освещались снизу прожектором, создающим подсветку фасада здания. Глаза охранника и нос словно провалились, так причудливо ложилась на лицо тень. Охранник замахнулся топором. Женя попятился назад. Охранник ударил, не попав по Кузнецову, зато выбив приличный кусок из стены здания.