– Шутники все, смотрю, стали. Понял тебя, Тротил. Всем общее построение! Холод, смени меня.

Через три минуты Никита созерцал разношерстный ряд бывших заложников.

Он обратился ко всем с речью. Короткой, емкой, но понятной. Вкратце и лаконично объяснил их положение, задачи и возможные опасности. Правила и законы.

– Придется еще потерпеть немного. Я знаю, как вам всем было тяжело и что пришлось перенести, но давайте поднажмем в плане физической выносливости и морального устоя, и скоро все будем дома. Дома!

Последнее слово Никита специально повторил. И это оказалось действенным. Оно как магическое заклинание сразу приободрило всех в шеренге – двух женщин и пятерых мужчин.

Он пробежался глазами по мятой бумажке с написанным кривым почерком списком новобранцев. Каракули Будынника.

1. Полковник Меркулов.

2. Доктор биологических наук РАН, профессор Георгий.

3. Бизнесмен Родион.

4. Рядовой срочной службы отдельного саперного батальона Дмитрий Судаков.

5. Частный предприниматель, торговец оружием и наркотой Ашот.

6. Дочь олигарха из Нижнего Новгорода Анжела, 19 лет.

7. Анна – сектантка из Харе Кришна, 38 лет.

– Мда-а, – Никита повертел список, сверил визуально с живыми фейсами, – сброд, епрст.

– Французы под Москвой, е-мое! – оскалился Ден за спиной. – Хуже партизан.

– Э-э? Ты какого хрена пост оставил? Бегом на рубеж.

– Есть, – буркнул Ден и поплелся обратно.

– Итак, граждане новобранцы, – обратился Никита к отряду, – слушай основной приказ. Сейчас мы с капитаном выдадим всем снаряжение, оружие и груз. Будет тяжело, неудобно, но чем больше мы возьмем с собой, тем ласковее нас погладят по головке там, на базе… то есть дома. Плюс все может пригодиться в пути. Еще раз напоминаю – команды мои выполнять беспрекословно, никакой отсебятины и нытья. Покакать, пописать – сообщать мне. Даже женщинам. Ясно?

Новобранцы закивали, нестройно ответили. Бывшие пленники, натерпевшись голода, холода, терзаний, гнета и боли, а сейчас вырвавшись из ямы и вкусив свободы, всем своим видом молили о завершении всего этого ужаса.

Состояние и вид бывших заложников, правда, были удручающими и жалкими. Если мужики еще как-то держались, хотя от количества грязи, соли и крови, синяков и ран смотреть на них было больно, то женщины просто были никакие, особенно сектантка-кришнаитка. Не раз битая, насилованная, и, похоже, даже «хором», опустившаяся и морально умершая, она кое-как стояла на своих двоих и стонала. Все время мычала, подвывала и что-то бормотала. Видно, крыша поехала.

Молодая выглядела лучше и даже улыбалась. Похоже, ее эти уроды даже ни разу не поимели, что удивляло спецназовца, знавшего местных зверей.

Ответ вскоре сам нашелся – дочь известного олигарха Доронина случайно попала на Кавказ и по глупости в плен, и теперь ждала освобождения и выкупа от богатого папаши. Тот сумму собрал, конечно, быстро, но оборзевшие боевики все тянули и накидывали сверху, вселяя ярость в олигарха и страх в его дочку. Однако еще сдерживались пустить ее по кругу: пообещали ее отцу, но, ясен перец, за приличную доплату.

Что-то похожее происходило и со срочником Димой Судаковым, девятнадцати лет от роду, из деревни Малые Вожжи Смоленской области, которому родня собирала откупную по деревням и селам всю зиму. И с академиком-биологом, весточку от которого передали в Новосибирский академгородок, где весь ученый свет тоже нелегально проводил сбор валюты для освобождения коллеги с помощью местной ингушской диаспоры.

Кавказец Ашот, два года лазающий по Шатойскому и Борзойскому районам с наркотиками и стрелковым оружием, а также фальшивой валютой, погорел на последней перед местными воинами ЧРИ. Задолжал прилично, влип, теперь надеялся, что родственники помогут.

Предприниматель средней руки Родион Османов попал в поле зрения местных коррумпированных властей своим пошедшим в гору строительным бизнесом, кому-то не дал или мало дал, короче, разборки, наезды, стрелки, а антикрышей оказались «свободные ичкерийцы» Садулаева. Мешок на голову и далекий переход в леса. Зиндан в ожидании чуда.

Чудо для всех явилось в образе спецназа ГРУ.

Вот так. Действительно чудо. Учитывая то, что последние разы разведчики освобождали заложников целенаправленно или случайно в две тысячи втором, две тысячи четвертом и прошлой осенью, но далеко отсюда, в Дагестане.

Никита выпустил пар, почесал щетину, еще раз осмотрел шеренгу.

– Ну что, бандерлоги группы особого назначения Российской, блин, Федерации! Готовы идти? И дойти тоже?

– Так точно! – ответил полковник за всех кивающих и сомневающихся.

– А где армия, где вертолеты? Где ваши хваленые ВДВ, ептеть? – вмешался Родион. – Какого х… мы сутки будем пешком чапать?

– Резонный вопрос, – Никита недобро взглянул на бизнесмена, – но твой х… не дорос еще влазить в разговоры мужчин в форме, ясно, торгаш?

Анжела хихикнула, рядовой-сапер заулыбался, кришнаитка еще пуще залепетала наговоры-молитвы.

– Тротил. Как готовность лагеря по периметру по варианту «сюрпрайз»?

– Готово, командир. Я приспособил огурцы от самовара для закладки игрушек, – Тротил взглядом показал на миномет, – по цепи жахнет – мало не покажется! Бейрут скоро здесь будет.

– Отлично, капитан. Ну все, снарягу на плечи и выдвигаемся домой.

Никита вместе с Будынником помогли новобранцам навьючиться – рюкзаки боевиков с водой, аптечками, пайками, патронами и гранатами очень пригодились. В довесок всем дистрофикам, включая женщин, нацепили на спины, за плечи стрелковое трофейное оружие. Калаши (один с подствольником Никита забросил на себя), карабины, пистолеты, один ПКМ с цинками, две «мухи».

– Самовар уничтожь сейчас и по-тихому, – отдал распоряжение саперу Истребитель, показывая на 82-миллиметровый миномет «Поднос», – остальное, что осталось, переписать номера и ликвидировать.

– Есть.

– Так. Че за хрень? – Никита заметил ненагруженного чеченца, скованного наручниками за спиной. – Почему ишак пустой? Рядовой. Живо ему на холку пустой РПГ-7 и выстрелы все до единого. Выполнять.

– Есть.

Никита обошел остатки лагеря, осмотрел убитых со стороны, сфоткал несколько раз. Затем сделал общий снимок всех бывших заложников.

– На память. – Он убрал фотик, хлебнул воды.

Но не успел отдать команду на выдвижение.

– Я Холод. У меня горячо по фронту.

Никита дернулся, повернулся на сто восемьдесят градусов, всмотрелся в сторону лежки Дена.

– Докладывай.

– Наблюдаю группу бородатых. Около взвода. Цепочкой от колка к колку. Метров пятьсот в нашем направлении. Возвращаются, мля.